Полусонное течение дурацких мыслей прервал резкий звоноктелефона.

– Алло!

Она потянулась за трубкой.

– Это папа! – убежденно воскликнула Василиса.

– Майя? Привет, это Игорь! Как там моя Вася?

– Минутку, Василиса, это и вправду папа!

– Алло, папочка! Мне тут здорово, не волнуйся, Майя такаяхорошая, и вчера мы ходили в цирк, а потом в ресторан, там был детский празднику дяди-Бориных знакомых, а сегодня мы идем в дельфинарий и в театр на балет! АМайя говорит, это красиво, вот!

Майя не хотела слушать чужой разговор и побежала в ванную.Когда она оттуда вышла, Василиса стояла в коридоре под дверью.

– Майя, папа велел тебя поцеловать! Он хотел с тобой тожепоговорить, а ты заперлась и воду пустила... Ты нарочно?

– Да Бог с тобой, я просто не слышала, голову мыла! Пошлимюсли есть.

– А можно опять «арме риттеры»?

– Понравилось?

– Ужасно!

– Ладно, сейчас, только боюсь, я от этой прелестирастолстею!

– А ты ешь мюсли!

– Ага, хитренькая какая! – засмеялась Майя.

От вида Василисы, с аппетитом уписывающей блюдо ее детства,дурное настроение как ветром сдуло. Все будет хорошо! Эта фразочка, звучащая впоследнее время всюду – в фильмах, сериалах, песнях, до крайностираздражала Майю, но теперь она сама себе сказала: «Все будет хорошо!» Наверноеочень важно в это верить...

– Дядя Боря, вы постриглись? – закричала Василиса.

– Совершенно верно, дорогая Василиса. Глянул на себя взеркало и понял – пора стричься!

– Вам идет!

– Спасибо, Вася. А вот Майя молчит...

– С этой стрижкой вы меньше похожи на Кевина Костнера.

– Я в отчаянии!

– Не стоит отчаиваться, волосы отрастут, – засмеяласьона.

– У вас сегодня хорошее настроение?

– Отличное!

– Прекрасно! Так вот, дамы, программа такая – сейчас мыедем в дельфинарий, оттуда заедем на часок в Кремль, а потом ко мне, обедать.

– К вам? – удивилась Василиса.

– Да, я сегодня с утра смотался на рынок и приготовилшикарный обед. Ну а вечером – «Щелкунчик».

– Вот здорово!

В дельфинарии они веселились на всю катушку, а Василисеудалось погладить дельфина.

Она взахлеб делилась впечатлениями:

– Ой, он такой приятный, гладенький, от него пахнет морем...И совсем нестрашный, хотя сильный и здоровенный! Но веселый, правда-правда! Онумеет улыбаться! Я его люблю! Его зовут Наполеон! А у Майи на полочке тожестоит Наполеон! – вдруг без всякого перехода сообщила она.

– Фигурка дельфина? – с улыбкой уточнил БорисАндрианович.

– Нет, императора, в честь которого назвали торт! Мойлюбимый!

– Кто у тебя любимый? – рассмеялся он. – Императорили торт?

– Торт!

– Понятно! А вы что, бонапартистка? – обратился он кМайе.

В ответ она только загадочно улыбнулась.

В машине Майя вдруг подумала: я не хочу в Кремль и не хочу кнему... Не хочу! Надо что-то придумать... срочно...

– Борис Андрианович, простите меня, но вы вчера непредупредили об обеде... Я не смогу, я... записана к парикмахеру.

– Так плюньте! У вас прелестная головка, и незачем что-то сней делать, – беспечно ответил он.

– Нет, я не могу! К тому же вечером мы идем в театр... Я немогу идти в театр в джинсах, я рассчитывала, что заеду переодеться. Проститеменя.

– А я хочу к дяде Боре! – заявила Василиса.

– Хорошо, с женщинами лучше не спорить! Независимо отвозраста! Решаем так! Подвозим Майю, куда она скажет, и едем в Кремль, а потомобедать. А вечером встречаемся у театра. Годится?

– Годится! Годится! – хлопнула в ладошиВасилиса. – Дядя Боря, а что у вас на обед?

– Утка с яблоками!

– А это вкусно? Я никогда не ела утку.

У Майи потекли слюнки. Она обожала утку с яблоками. Но...

– Так куда вас подвезти, Майя? Вы уверены, чтопарикмахерская открыта?

– Совершенно уверена!

Вчера Инна сказала ей, что идет стричься в модный салон кзнаменитому парикмахеру.

– Пожалуйста, это на Лесной... Там, в переулке...

Майя несказанно обрадовалась, увидев возле салона Иннин«Фольксваген». Успокоилась.

– Спасибо большое, Борис Андрианович.

– Не за что. Жаль, что вы не с нами.

– Мне тоже жаль, тем более что я обожаю утку с яблоками...Но красота требует жертв.

– Я в этом не уверен, но... Подчиняюсь.

И они с Василисой уехали. А Майя в задумчивости поднялась накрыльцо и дернула дверь. Она была заперта. Майя нажала на кнопку звонка. Дверьоткрылась. Навстречу ей вышла красивая девушка с бейджиком на груди. «Белла,администратор».

– Добрый день, вы по записи?

И чего я сюда приперлась?

– Нет, но я хотела бы...

– Вы хотели бы записаться? К какому мастеру?

– Дело в том, что... здесь сейчас моя подруга, ИннаСеменцова... Мне надо с ней увидеться... срочно...

– Разумеется, пройдите, пожалуйста, но если хотите, сейчас уРиммы есть время. Поговорите с подругой и, может быть, решитесь? Вам непомешало бы немного подстричься... – обворожительно улыбнулась Белла.

– Майка, ты? – вытаращила глаза Инна при виде подруги. –Что-то случилось? Говори скорее! В агентстве?

– Нет, все нормально, просто я немножко запуталась... Мненужно было куда-то деться, я вспомнила, что ты...

– А, значит, это не очень срочно? Просто ты на нервяке сюдазарулила?

– Ну, что-то в этом роде... – пробормотала Майя,нещадно ругая себя за глупость.

– Тогда подожди меня немножко, и поедем куда-нибудьперекусить. Там и поговорим. Олежек, мы еще долго? – кокетливо обратиласьона к молодому парню, колдовавшему над ее головой.

– Как минимум еще час, Инна Аркадьевна.

– Потерпишь? А то, может, тоже красоту наведешь?

Майя хотела было отказаться, но вспомнила, что именно подэтим предлогом не поехала в Кремль и в гости.

– Ну, если возможно...

Все оказалось возможно и через полтора часа Майя спревеликим удивлением смотрела на себя в зеркало. В темно-русых волосахпоявились светлые прядки, отчего голова казалась легче, воздушнее и несомненноэлегантнее.