Чувства были вялыми, как безвольный подбородок и блеклые глаза того, кто эти чувства излучал. Ничего подозрительного, этот человек даже ни капли не волновался по поводу допроса его самим главой тайной канцелярии. Но... его чувства породили смутно знакомое ощущение чего-то чужеродного. Ощущался намек на некий диссонанс, какой-то разлад, раздвоенность чувств, нечто труднообъяснимое, невыразимое словами. Алеся силилась понять, что не так, но не могла придать своим интуитивным ощущениям словесную форму. Она лишь знала, что эти тревожащие ощущения испытывает второй раз в жизни.

– Алеся, ты помнишь этого человека, он никого тебе не напоминает? – задал Хальер стандартный вопрос.

Алеся вынырнула из своих размышлений, старательно скрывая собственные эмоции. Глянула на лицо Хальера – тот, кажется, не нашел в рейте ничего странного. Алеся молча покачала головой в ответ на вопрос – ей не хотелось рисковать откровенной ложью, высказанной вслух, ведь Марис вполне мог быть менталистом. Как только Марис перешел в соседний кабинет, она уставилась в потайной глазок, вновь покачав головой на попытку Хальера заговорить.

Проверяющий понажимал на кнопки на пульте управления, по прутьям клетки побежали огоньки, сыплющие искрами. Над головой рейта сформировалось радужное кольцо и двинулось вниз, кружась вокруг его тела и медленно опускаясь на пол. Алеся неотрывно смотрела на молодого человека на стуле в центре клетки, и диссонанс в его восприятии усиливался, быстро нарастая, как низкий бас, переходящий в ультразвук. Ощущения Алеси будто раздвоились, словно из плавного звучания оркестра вырвался визг одинокой скрипки и заиграл другую мелодию, контрастную к первой. Ей показалось, или радужное кольцо вспыхнуло на миг ярче, чем всегда? На экране в этот момент перемигнулись названия различных магических способностей и погасли, а потом в обычном режиме стали высвечиваться измеренные показатели:

стихийная магия – 2 единицы, целительская магия – ноль, и далее все нули вплоть до последней строчки: ментальная магия – ноль.

– Ты видел, как вначале сверкнули все показатели, а потом погасли? Что это было? – спросила Алеся у Хальера.

– Амулет в приборе подзарядить надо, он так ведет себя, когда близок к полному разряду, – ответил Хальер.

– А неверные данные высветить при этом прибор может?

– Нет. Прибор измерения магического резерва всегда показывает точный результат, ошибок быть не может, – убежденно ответил Хальер. – Если магии в амулете не хватает для измерений, то экран просто не засветится.

– Коул, поменяйте амулет и проверьте его еще раз.

Ее просьбу выполнили без единого вопроса. Рейта Мариса попросили остаться на стуле, амулет заменили на новый. Ощущения Алеси так и оставались прежними: дисгармоничными, двойственными, но при вторичной проверке ничто не мигнуло, а результат остался прежним.

– Не так. Что-то не так, – пробормотала Алеся, смотря в спину уходящего рейта. При удалении молодого человека звучание его эмоционального фона снова слилось в один хор. Эх, вот сейчас и надо бы проверить... Сейчас, а не тогда, когда он выдает две сильно разные ноты...

То, что ее трясут и кричат ей в уши, Алеся осознала не сразу.

– Очнись, что с тобой?!! – прорвался оглушающий звук, и она вздрогнула, приходя в себя.

– Все нормально, не кричи, – попросила она Хальера, тряся головой, чтобы избавиться от звона в ушах.

– Не пугай меня так, – выдохнул Хальер, крепко обнимая ее, вжимая в свое сильное тело, оплетая руками. – Что с тобой было?

– Задумалась.

– Задумалась?!! Алеся, ты... я... Ладно, черт с ним. Что скажешь про Мариса?

– Ничего хорошего.

– В этом вы не одиноки, – согласился Лоурес, – в рейте Марисе действительно мало хорошего. Слабохарактерный, нерешительный, всю жизнь проживший под тиранией отца и после его смерти так и не ставший по-настоящему самостоятельным. Всеми его поместьями управляет старый верный доверенный его отца.

 Начальник отделения убийств согласно кивнул. От обоих ищеек повеяло пренебрежением к ушедшему рейту.

– Как просто прийти к выводу, что столь презренный и мелкий человечек, как рейт Марис, не стоит внимания, верно? Настолько не стоит, что и смотреть в его сторону незачем и подозревать его в чем-то – исключительно глупо, – задумчиво сказала Алеся. – Уверены, что вам не внушили этого слегка презрительного снисхождения к нему, что не убедили ловко в том, чего в помине нет? Коул, на балу Марис настойчиво требовал от Карилины согласия на первый танец, выговаривал ей за недостойное поведение, их что-то связывает?

– Он ее официальный жених.

– Жених?! – неприятно поразилась Алеся.

– Да. Я сам одобрил его кандидатуру полгода назад, когда император обратился ко мне за советом. Состояние рейта Мариса очень велико, Карилина станет богатой и знатной дамой, займет самую верхушку высшего общества северных провинций в статусе его жены и более того – она сама станет управлять всеми делами, а муж будет ей во всем послушен, поскольку Карилина куда сильнее его и духом и разумом. Для Карилины это удобный и безопасный вариант брака.

 Алеся рассердилась. Нет, не так: она очень-очень сильно рассердилась! Гневно смотря на мужа и притопывая ножкой, она процитировала его слова, обращенные когда-то к ней самой:

– Да-да, я припоминаю схожее дивное предложение о браке: в домах ты полная хозяйка, балы, приемы – делай, что хочешь, никто слова против не скажет. Пригласишь портних, купишь все, что вздумается, хоть все ювелирные лавки оптом! Муж будет щедрым и внимательным, глава тайной канцелярии обещает.

– И тогда не понимал, и сейчас не понимаю, что в этом предложении такого плохого, чтобы говорить с таким сарказмом, – хмуро ответил Хальер.

– Коул, только мне очевидно, что Карилина – не пустоголовая содержанка, которой пообещай много денег – и она на всё согласна? – раздраженно высказалась Алеся. – Нормальной девушке в браке нужно совсем не это!

– А что вам всем нужно, нормальным девушкам?! – не сдержавшись, рявкнул в ответ разозлившийся Хальер.

– Второй вариант, Коул. Помнишь: в горе и в радости, в богатстве и бедности...

– Так и знал, что ты на пару с Леваном перевоспитывать меня примешься, – обреченно махнул рукой Хальер.

– Не ты один претендуешь на звание неглупой особи, я тоже способна понять, что взрослого, состоявшегося человека перевоспитывать бесполезно.

– Слава богу. Алеся, так что ты думаешь о Марисе? В его воспоминаниях все чисто: в день кражи бумаг он никому ничего не внушал, а в день нападения на дороге охотился, отдыхал в хижине, спал там же. Полагаешь, он куда проницательней, хитрей, злонамеренней, чем кажется всем нам?

– Нет, не то. Мне трудно объяснить, но... Помнишь, ты спрашивал, какие чувства вызвал во мне человек в маске? Рейт Марис вызывает идентичные, хоть внешне совсем не похож на Левана.