– Олеся тоже там? – дрожащим от страха голосом спросил он.

– Это был концерт по заявкам трудящихся, так что не надо меня ни в чем винить.

– Ты это серьезно?

За спиной у Глеба шумели волны, над головой кричали чайки, чуть в стороне шелестели на ветру пальмы. Но людей нет, и не к кому обратиться за помощью. Дикий остров, никому нет до него дела. И если Агния сейчас убьет его, никто этого не увидит… Ужас! Какой ужас!

А ведь говорила когда-то Кира, что не надо уезжать за границу. Настоящий киллер, говорила она, везде найдет свою жертву… Так и случилось…

– Лопатку брось, чего ты ее в руке держишь?

– Лопатку?!

А действительно, у него в руке лопата, а у Агнии оружия нет. Может, пистолет у нее за поясом за спиной, но пока она до него дотянется…

– Лопатку.

– Кто Рудакова и Репкина убил? Кира?

– Да, Кира. – Агния даже глазом не моргнула.

– А Оксану с Ольгой?

– Они сами в землю легли. Я их всего лишь закопала.

– Я тебе не верю!

– Это твое право.

– Чего ты от меня хочешь?

– Лопатку, говорю, брось!

– Ага, счас!

Глеб истошно заорал, подбадривая себя, и кинулся на Агнию. Обидно было осознавать себя лохом. Эта обида и двигала им сейчас. И еще он должен был спасти Киру, ведь она же ни в чем не виновата…

Он метил в Агнию, но лопатный штык рассек лишь воздух. Зато ее нога врезалась ему в живот. И тут же в ход пошла пятка той же ноги. Глеб пропустил удар в челюсть и шагнул назад, теряя равновесие. Он бы упал на песок в метре от разрытой могилы, но Агния вдруг прыгнула на него и ногой ударила в плечо. Он рухнул в яму, ощутив пугающую упругость присыпанного землей трупа. От ужаса у него волосы встали дыбом, а ноги самопроизвольно разжались, чтобы выбросить тело из ямы. Но Агния снова ударила его, а затем навела на него ствол пистолета. Все-таки было при ней оружие.

– Я же тебе сказала, брось лопатку, – с демонической усмешкой проговорила она.

Глеб лежал в самой настоящей братской могиле, на куче трупов. Сейчас Агния выстрелит в него, затем возьмет в руки лопату… А еще она могла закопать его живьем.

– Не надо, не стреляй! – взмолился он.

– А кто собирается в тебя стрелять? – удивленно повела бровью Агния.

– А разве нет?

– Я слышала, ты под чужим именем здесь прописался?

– Ну, не прописался…

– Ничего, если я стану госпожой Воробьевой? Ты чего там застрял? – глумливо засмеялась она. – На Оксане понравилось лежать? Или это Олеся? На мне лежать надо, я, в общем-то, не против. Если стану госпожой Воробьевой… Ну, давай, выползай на свет божий!

Агния протянула руку, чтобы помочь Глебу выбраться из могилы, но он обошелся своими силами.

– Смотри, какой гордый… И смелый. Не думала я, что у тебя хватит смелости с лопатой на меня. Но больше так не делай, а то я не хочу остаться вдовой…

– Тебе это не грозит, – подавленно буркнул он.

– Ну, ты же согласился взять меня в жены.

– Не соглашался.

– Да?.. – Секунда – и ствол пистолета оказался у его виска. – Согласен ли ты взять меня в жены?

– Да.

Иного выбора у Глеба просто не было. К тому же согласие это незаконное. Ведь здесь нет священника, и только прибрежные скалы могли засвидетельствовать его слова, но какой с них спрос?

– Что ж, тогда мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Ты умрешь утром, а я вечером… Ты хочешь умереть?

– Нет.

– Тогда мы распишемся официально…

– Где?

– Можно прямо здесь. Пошли в дом, дорогой!

Агния взяла его под руку, но стоило ему сделать первый шаг в сторону дома, как она резко одернула его:

– А прислугу свою кто закапывать будет? Надо же, стольких людей убил, а закапывать их не хочет…

– Кто их убил?

– Ты их убил… – Агния положила на ладонь свой пистолет, любовно провела по нему пальцами. – Это чистый ствол, на нем крови нет. А есть еще паленый ствол. Представляешь, сам застрелил Оксану и Олесю и ускакал к тебе в спальню, забрался к тебе в руку, покрутился в ней, а потом взял да спрятался… Я знаю, где этот ствол с твоими пальчиками. Хочешь за двойное убийство сидеть?

– Нет, – потрясенно пробормотал Глеб.

– А есть еще винтовка, из нее Рудаков твой и Репкин застрелились. Там тоже твои пальчики. Не веришь? Хочешь, отправим винтовку на экспертизу?

– Сволочь! – Глеб ударил Агнию по руке, выбил из нее пистолет, но тут же сам оказался на земле.

Каблук сапога больно надавил на горло. Одно движение, и кадык будет вдавлен в гортань. Такая перспектива Глеба вовсе не устраивала.

– Ты нравишься мне все больше и больше, – засмеялась Агния. – Люблю мужчин с характером… Но если дернешься еще раз, я тебя убью. Ты меня понял?

– Да, – прохрипел Глеб.

– Ну, что ж, тогда пошли праздновать нашу свадьбу.

Глеб чувствовал себя телком, которого на поводке вели на бойню, но все-таки плелся за Агнией, вместе с ней вернулся в столовую, где на барной стойке стоял его стакан с шотландским виски. Он выпил скотч залпом, без закуски. И еще себе налил.

– А жену чего не зовешь? – съехидничала Агния.

– Что с Кирой будет?

– Зачем тебе эта убийца?

– Она не убийца!

– Убийца. Она Марго убила, и Караваев на ее совести. Это правда, можешь даже не сомневаться.

– Я тебе не верю.

– Не верь. Но Кира нам не нужна.

– Я спрашиваю, что с ней будет?

– Думаю, акулам она понравится…

– Ты не посмеешь ее убить!

– Это сделаешь ты.

– Нет!

– Да. И не надо мне перечить. Меня это злит, и я могу прикончить Киру прямо сейчас. Я ее сейчас убью, и ты будешь в этом виноват…

– Сволочь ты, – тихо прошептал Глеб.

– Что? – Агния сделала вид, что не расслышала.

– Ничего.

Она действительно сволочь, даже более чем, но лучше не повторяться, а то ведь и по морде можно схлопотать.

– Тогда молчи, если ты ничего, – усмехнулась Агния.

– Ты что, серьезно хочешь выйти за меня замуж?

– Я уже вышла.

– Но это неправда.

– Правда. Только эта правда тебя не устраивает. Что ж, ты можешь развестись со мной. Я много не прошу, всего десять миллионов «зеленью», и мы разбежимся.