– Десять миллионов? Так ты за этим здесь?

– Ну, в общем, да… Работала, работала, но ничего не заработала. А мне на покой уже пора, на пенсию. На пенсию, говорю, пора, а с пенсионным фондом у меня туго, одна надежда на тебя…

– Но у меня нет десяти миллионов!

– Есть, – не согласилась Агния. – Не надо хитрить, парень, я все про тебя знаю. Как раз десять «лимонов» ты и можешь мне отстегнуть. Можешь и больше, но тогда тебе нужно будет поднатужиться, а это чревато неоправданными рисками. А десять «лимонов» ты можешь, как с куста… У меня все предусмотрено. Думаешь, зачем я вытащила твою жену из СИЗО? Потому и вытащила, чтобы ты ее за границу увез. И ты ее увез, даже меры предосторожности принял. Только от меня не уйдешь, руки у меня длинные… Ты мне веришь?

Глеб не хотел ей верить, но, увы, факты – вещь упрямая. А ведь говорила ему Кира, что нельзя скрыться за границей, не оставив следов на родине. Казалось бы, так далеко он забрался, а все равно Агния его нашла. Кира в заточении, охрана и прислуга в могиле. И он находится в полной от нее зависимости…

– Так что не надо напрягаться, Глеб ты мой Евгеньевич. Расслабься и получай удовольствие. Со мной… А телефон я тебе отдам. Можешь позвонить в полицию, там очень тобой заинтересуются. Ты же здесь находишься по поддельному паспорту, не так ли? Хочешь узнать, каково сидеть в багамской тюрьме? Я думаю, что тебе хватит десяти миллионов, чтобы откупиться от полиции. От нее откупишься, а от меня нет. Я с тебя не слезу… Ты меня понимаешь?

Глеб тяжко вздохнул. Со всех сторон обложила его эта сука. И нет никакого желания получать удовольствие с ней. Бороться за свою независимость надо. Но как это сделать, если Агния не спускает с него глаз?

– А если будешь упрямиться, то я сначала убью Киру… – улыбнулась она, но именно поэтому ее слова прозвучали очень убедительно.

– А если не буду?

– Тогда получишь ее обратно. И сам останешься жив. И никто не узнает, что ты убил своих служанок…

– Я их не убивал!

– И никто не узнает, что ты убил своих охранников…

– Хорошо, будут тебе миллионы.

– Но торопиться мы не будем. Мне нравится здесь, думаю, мы будем с тобой счастливы. Какое-то время. А потом разойдемся, если ты не против.

– Я только «за»!

– Вот и замечательно.

– Мне в туалет надо…

– Пожалуйста, – пожала она плечами.

Агния даже не сдвинулась с места, когда он поднимался со стула. Но что она делала, пока он ходил в туалет? Глеб догадывался, что. Устала она за последнее время – столько кровавых дел переделала. Ей сейчас отдых нужен. Охрана и прислуга на том свете, Кира в подвале, Глеб отправится спать, и она наконец-то обретет покой… Вчера она его усыпила через выпивку и сегодня упокоит его до утра таким же образом.

Глеб дождался, когда Агния отвлечется, выплеснул скотч в горшок с цветами, а через какое-то время изобразил, будто его клонит в сон.

– Что-то устал я за день, – закрывая глаза, обессиленно пробормотал он.

– Бывает, – с едва заметной усмешкой отозвалась она.

– Пойду я, пока здесь не заснул…

Глеб поднялся в спальню и рухнул на кровать. Он уже должен был спать мертвым сном, когда в комнату зашла Агния. Она тихонько подкралась к нему, приблизила губы к его уху и громко крикнула:

– Я здесь!

Она нарочно пыталась его оглушить, чтобы узнать, спит он или нет. Как чувствовал Глеб, что его ждет такая проверка, поэтому заранее подготовился к ней и даже не вздрогнул, когда она крикнула ему на ухо…

Обидно. До боли обидно. Коварная Агния переиграла ее по всем статьям. Теперь ясно, зачем она помогла Кире выйти на свободу. И ведь увязалась за ней на край света. Кира в путах, зато у нее развязаны руки, значит, не сегодня завтра снова прольется кровь…

За дверью послышался звук отодвигаемого запора. Кира обнадеженно всколыхнулась. Глеб?! Но нет, в кладовку зашла Агния. Слегка навеселе, румяная от удовольствия – одним словом, противно смотреть. В одной руке у нее бутылка, в другой – стакан.

– Выпьем, милая подружка?

Агния села на матрац рядом с Кирой, уложив вытянутые руки на поднятые колени. Двинуть бы ее локтем в голову, но ведь руки смотаны клейкой лентой в запястьях, и удар не получится сильным. А просто так злить Агнию смысла не было, и без того жизнь висела на волоске.

– Я тебе не подружка. И не милая.

– А помнишь, как нам хорошо было в камере?

– Не было у нас ничего!

– А Глеб твой уверен, что было. Я показала ему, как мы с тобой… – Агния коснулась пальцами ее груди, но Кира отбила ее руку, двинув плечом.

– Пошла к черту! Там твое место!

– Мое место здесь, в этом доме. Мы отлично ладим с твоим мужем. Он в полном восторге от меня! – куражилась Агния.

– Я рада за вас!

– А я рада, что ты рада. И рада, что ты дальше будешь за нас радоваться. Поэтому и убивать тебя не стану. Живи и радуйся… Выпьешь за наше счастье?

– Не хочу…

– Не любишь ты меня, – с наигранным расстройством вздохнула Агния.

– А за что тебя любить? У тебя ни души, ни сердца…

– И я тебя не люблю… И Глеба твоего не люблю… И Козырева не люблю… Я не умею любить. Я не умею любить людей… А за что любить этих шакалов?

– На шакала больше ты похожа.

– Не похожа! – будто очнувшись, подняла на Киру возмущенные глаза Агния. – Я не питаюсь падалью…

– Ты питаешься мертвечиной. Энергией убитых тобою людей.

– Ты тоже убивала.

– Да, но этим не жила…

– Жила. Жила тем, чтобы отомстить Марго, поэтому ничем не лучше меня.

– Ты меня заставила убить Марго.

– Это не оправдание, – хищно усмехнулась Агния и после долгой паузы продолжила: – Да, я убиваю людей. Только почему я убиваю? Потому что мне на них наплевать. Где были эти люди, когда надо мной издевались в школе? Я была такая слабая, я не могла постоять за себя… Мне нравился Ваня Плотников. И я ему нравилась. Он даже мне записку написал. Из-за этой записки все и началось. Катька Мамалыгина, Сонька Сланцева… Катька глаз на Ваньку положила, про записку сказала… Меня за школу вывели, там весь класс собрался. Они меня бьют, а всем весело. И Ванька там был. Думаешь, он вступился за меня? Нет, не вступился. Он же в стаде был, а стадо решило меня затоптать. Если выйдешь из стада, стадо тебя затопчет… Люди – это стадо. Люди – это тупые животные. И мне их совсем не жалко. А Катьку и Соньку я опустила. На глазах у стада опустила… А Ваньку… Ваньку я убила… Ты вот на Марго потренировалась, а я на нем… Или ты хочешь сказать, что Марго не животное?