– Я всего лишь хотел растереть тебя большим махровым полотенцем, – бросил я ей вдогонку. – Ты можешь простыть! А ты что подумала?

– Обойдусь, – фыркнула мокрая Мила, игнорируя мой вопрос. – Приму сейчас горячую ванну. С кедровым бальзамом.

– Будешь пахнуть, как шишка.

– А ты мне еще попадешься! Холодного душа тебе не избежать!

– Может быть, – согласился я, когда дверь за ней закрылась.

Солнце опускалось за горы позади нас. Впереди синело глубокое озеро с холодной водой. Хозяйка повела нас к берегу, пока не стемнело.

Крестьяне – несколько непальцев под руководством Йеши – все еще трудились в поле. Не сказал бы, что условия жизни в поместье были сахарными. Впрочем, может быть, сейчас, в период сева, работать приходилось больше? Интересно, чем расплачивается с тибетцами госпожа Тизенберге – сгущенным молоком или все же звонкой монетой? И приносит ли ферма какой-то доход? На мой вопрос Элиночка ответила неопределенно. И тут же предложила:

– У меня есть весельная шлюпка. Покатаемся?

– Мне и на берегу неплохо, – ответила Мила. – Лучше просто посидеть, побросать в воду камешки… Набегались за несколько дней. Я уже не понимаю, как люди едут куда-то для собственного удовольствия!

– Но Даниил не откажется покатать меня? Тибетцы не очень любят передвигаться по воде, а мы с Мартой – слабые женщины. Нам трудно управляться с веслами.

– Я составлю вам компанию. И Мила поедет с нами. На лодке-то мы до сих пор не плавали?

– К счастью, – ответила Мила. – Представляю, что это было бы за плавание.

Шлюпка Элины оказалась металлопластиковой четырехместной посудиной, выкрашенной в белый цвет. Широкая, не очень глубоко сидящая в воде. По чему хозяйка называла ее шлюпкой, не знаю. Может быть, в память о жизни в Риге?

Я помог дамам опуститься в лодку, оттолкнулся от берега, сел на весла.

– Куда поплывем?

– Вперед! – ответила Элиночка. – Издали хорошо видно поместье. И горы.

Грести было приятно и необременительно. Лодка легко скользила по воде.

– Если бы можно было уплыть так куда-то далеко, – прошептала Мила. – На край света…

– К сожалению, на лодке не добраться даже до Вомпо, – заявила Элиночка. – Поселение стоит поодаль от озера.

– Вы летаете в Вомпо на дирижабле? – поинтересовался я.

– Зачем? Что мне там делать? Если я собираюсь за покупками, то лечу в Лхасу. Или в Катманду. Вы знаете, что Катманду едва ли не ближе Лхасы?

– Догадываюсь, – ответил я. – Но на пути в Катманду приходится переваливать несколько хребтов.

– Если знать дорогу, проблем нет. Я уже говорила вам о Лонгченпе? Он отличный пилот. И сам из Непала, между прочим. Так что он с удовольствием возит меня в Катманду.

– Вы используете аэростат только для закупки припасов?

– Он очень помог нам при строительстве поместья. На нем доставляли сюда плодородный грунт. Сейчас дирижабль все больше стоит на приколе. Водородное топливо дорого.

– Дирижабль двухмоторный, насколько я понимаю?

– Да. Развивает неплохую скорость. Идет даже против ветра – если ветер несильный.

Подмигнув Миле, я широко улыбнулся Элиночке.

– Продайте нам дирижабль!

– Что? – не поверила своим ушам госпожа Тизенберге.

– Я бы хотел купить ваш дирижабль.

– Да с какой стати? – возмутилась Элиночка. – Вы что, решили, что я торгую подержанными дирижаблями? Что за глупость, Даниил! Он мне нужен самой.

– Вы купите себе новый. – Я продолжал широко улыбаться.

Элина фыркнула, смерила меня гневным взглядом, приказала:

– Перестаньте грести!

– Почему?

– Я вам не доверяю. Может, вы бандиты? Втираетесь ко мне в доверие, а сами собираетесь утопить в озере? И зачем я поехала с вами кататься?

– Вы сами предложили.

– Я-то предложила. Но вы что-то перестали внушать мне доверие.

– Не беспокойтесь, мы вовсе не бандиты! Ваши опасения напрасны!

– Я не боюсь, а разумно опасаюсь. Вы выглядели такими приличными людьми…

– Мы и есть порядочные люди.

Команду Элиночки я выполнил, бросив весла и позорно положив руки перед собой. Тем более, мы и так Достаточно далеко отплыли от берега. Места вокруг расстилались живописные. Фонарь бы, удочку – и можно сидеть в лодке всю ночь, любуясь на звезды и таская привлеченную светом рыбу… Если в этой холодной воде, конечно, водится рыба.

– Так я не поняла – зачем вам дирижабль, почему вы хотите купить его у меня, сколько намерены платить? Странно это – заявляетесь на потрепанно мотоцикле, делаете странные предложения… Или вы коммивояжеры новой закалки? Решили нажиться на моем дирижабле?

Я покачал головой.

– Мы не хотим заработать. Просто нам нужен дирижабль. За сколько вы его покупали?

– За шестьдесят тысяч юаней. Он был уже не новый – не хочу вас обманывать. Хотя все равно я ведь не буду его продавать! Красная цена ему – сорок тысяч, а зачем мне сорок тысяч, если я не буду иметь дирижабля? За сорок тысяч можно купить только барахло, зачем я буду менять свое барахло на чужое?

– А сколько стоит новый дирижабль?

– Тысяч восемьдесят – девяносто. Хороший – сто. Вам не потянуть, к сожалению. Но это не значит, что я продам вам свой дирижабль! Доедете до Лхасы, найдете там что-нибудь подходящее. В Лхасе очень приличный рынок транспорта. Даже за двадцать тысяч можно приобрести какой-нибудь одномоторный цепеллин.

На этот раз Мила подмигнула мне. Пожалуй, ей было интересно посмотреть, что сейчас будет. Только она сама не совсем верила в мою платежеспособность.

Ударить лицом в грязь перед девушкой я не мог. Пусть это будет стоить мне лишних десять-двадцать тысяч юаней, но я назову круглую сумму, а не буду торговаться.

– Вы получите сто тысяч. Если мы сможем забрать дирижабль завтра или послезавтра, без оформления документов. Надеюсь также, вы полностью заправите топливный бак водородом.

Госпожа Тизенберге застыла.

– Сто тысяч? Наличными?

– Нет, по карточке. На ваш счет.

– Вы аферисты, – кивнула она. – Впрочем, если бы вы платили наличными, дело обстояло бы еще хуже. Не люблю фальшивомонетчиков.

Я покачал головой.

– Напрасно вы нас обижаете. Я переведу деньги ваш счет сразу, как только мы окажемся у вашего компьютера. Без обязательств с вашей стороны. Потому что я вам верю.

– У моего компьютера… – задумчиво проговорила Элиночка. – А почему у вас нет своего компьютера? Ууса? Имплантов, в конце концов?