– Разговор долгий?

– Это будет зависеть от вас.

Он помолчал, о чём-то задумавшись.

– У тебя сейчас что, химия?

– Да.

– Через десять минут подходи в мой кабинет.

«Ну, Шимановский, отступать некуда».

– Дон Алехандро, моё предложение покажется вам слегка… незаконным. Но всё же дайте возможность изложить его до конца и только потом пинайте.

– Ну, говори, что там удумал! – усмехнулся куратор в своей артистичной манере. Я его заинтересовал, а это главное.

Я вновь сидел перед ним в его кабинете, как и в прошлый раз. Но теперь у меня была иная задача, и от того, расположу ли к себе старика, зависит многое.

– Мне нужна схема расположения камер системы внутреннего наблюдения.

Пауза.

– А пароль к базе данных учебной части тебе не надо? Или «клъютч от квартьйиры, гдье дьенги льежят»? – добавил на ломаном русском.

– Ключ не надо… – Я отрицательно покачал головой, намекая на серьёзность восприятия этого предложения. Он вновь усмехнулся, на сей раз от моей наглости. – А схему камер можно.

Куратор встал и прошёлся по кабинету. Я не торопил. Он должен понять, насколько это серьёзно. Раз я спрашиваю ТАКОЕ, то готов идти до конца.

Он, по большому счёту, не сильно рискует. Я не собираюсь светить схему, показывать кому бы то ни было, да и взять её можно много где. Но факт остаётся фактом: в том, что я затеваю, он окажется сообщником.

– Продолжай, – махнул он, дозрев, и уставился в альпийское окно релаксационной программы.

– Два месяца назад её величество назначила на пост главы Департамента образования нового человека, я вчера этим вопросом интересовался. Одну тетку из корпуса[19], которую все заочно боятся…

– Эта тётка четырёх генералов повесила! – гневно перебил меня куратор.

Вот даже как? Оно и к лучшему!

Я продолжил:

– Её программой был лозунг наведения порядка в сфере школьного образования. Я понимаю, воз и ныне там, но пока министр – человек новый, это можно использовать в своих целях, дон Алехандро.

– И как же, мой юный друг, ты собираешься это использовать? – усмехнулся он. – И с чего ты взял, что воз и ныне там?

– Вижу. Ничего за это время не изменилось. И вряд ли изменится. Где она – и где мы! – Я показал ладонью уровень пола и уровень куда достану.

Дон Алехандро скептически хмыкнул и почесал подбородок. Кое в чём он был со мной не согласен. Но общий настрой разделял.

– Продолжай.

– Я хочу сделать так, чтобы Кампоса и его дружков исключили. Для этого спровоцирую его под камерами, устрою знатный дебош…

– И ничего этим не добьёшься. Скорее исключат тебя.

– Я подам жалобу во все возможные инстанции. Если понадобится – выйду на министра.

– Да кто тебе даст выйти на министра!

– Министр сама выйдет на меня.

Дон Алехандро присел напротив, внимательно слушая.

– Я всё устрою так, что не отреагировать власти не смогут. Не знаю, что это будет, но точно не рядовое избиение. Возможно, я буду не один, нас будет несколько, но пока это под вопросом. В любом случае замолчать это им будет не под силу. Не в этот раз.

– Ты не знаешь возможностей хозяев этой школы. Они смогут всё! Например, разрушить ваши будущие карьеры, чтобы вас не приняли ни в одно стоящее место.

– Может быть. Но лицензии им не видать.

Куратор встал и нервно прошёлся по кабинету. Я его озадачил. Но он не видел в этой затее того, что видел я, – успеха.

– Ты так говоришь, будто у тебя есть знакомые во всех сферах деятельности, которые отмажут от чего угодно. Так это?

У меня есть знакомые. В той или иной степени. И это не Бэль, которую тоже можно попросить, скажем, выйти на опытных журналистов. Те, в свою очередь, помогут раскрутить сюжет о школе имени генерала Хуареса. Одной из лучших, но в которой царят тюремные порядки.

– Кое-кто имеется… – Я коварно усмехнулся.

– Может быть, может быть… – подозрительно быстро согласился дон Алехандро. – Продолжай.

– Я собираюсь спровоцировать Толстого на массовый беспредел и опубликовать данные об этом в сетях. Но для этого нужно, чтобы всё было заснято на камеры системы безопасности. Затем будет комиссия департамента образования, они не могут пропустить такое в момент, когда глава ДО трезвонит на всех углах о наведении порядка в частных школах и защите обладателей грантов.

– Ты точно уверен, что сможешь обставить дело так, чтобы они клюнули? – Глаза дона Алехандро сверкнули.

– Уверен!

Я почувствовал, как в животе что-то съёжилось. Я не был уверен настолько, насколько декларировал, но драться за это буду не щадя себя. Если понадобится – продам душу дьяволу. Куратор прочёл это в моих глазах и удовлетворённо кивнул:

– Хорошо. Продолжай.

– А затем мне понадобитесь вы.

– Я?!

Он даже закашлялся от удивления.

– Вы. Когда комиссия прибудет, вы сделаете всё, чтобы вывести администрацию на чистую воду за прошедшие случаи. Я имею в виду тех титуляров, которых отчислили за последний год. И тех, кто бил их, но которых не отчислили.

Куратор натужно рассмеялся:

– Малыш, а зачем мне надо выводить администрацию на чистую воду? Я пожилой человек, у меня есть всё, что нужно: прекрасная работа, стабильная зарплата, уверенное будущее. Зачем мне подставляться и рисковать неизвестно ради чего?

– Чтобы стать директором школы конечно же!

Молчание. Лишь изумлённый взгляд карих глаз.

– Когда прибудет комиссия, вы валите Витковского. Все огрехи, все стрелки – всё, что находите, переводите на него. НО!!!

Я сделал паузу.

– Но на него одного. Дескать, это из-за дона Витковского в школе творится беспредел. Естественно, его место останется вакантным. Акционеры люди практичные, а ещё злопамятные, волчий билет директору обеспечен. И тут вы отчитаетесь перед ними: дескать, если бы не вы, не ваши показания, тень легла бы на всю школу, а не на продажного директора. Вы – спаситель школы, готовы и далее защищать её, но уже в другом статусе.