– А кто сказал, что в ампуле находится дексоксатин?!

***

Я стояла под навесом здания, где располагался филиал тур-ринского офиса Э-Эс-Эр. Косые капли дождя время от времени оседали на моём лице и одежде, но я не обращала на них внимания, прокручивая в голове некрасивые сцены из кабинета Глэнды.

Когда Эвия поняла, что проговорилась, она тут же упала в ноги начальнице агентуры и слёзно умоляла простить её. Она созналась, что убила «мерзкого рогатого урода, возомнившего себя главой влиятельнейшей организации Эльтона».

Выяснилось, что Эвию долгие годы трясло и мучило то, что она, чистокровная эльтойника, вынуждена прислуживать какому-то цваргу. Она искренне считала, что столько высокий пост должна занимать женщина-эльтонийка, а ещё Эвия ненавидела абсолютно всех без исключения цваргов и разделяла мнение большинства моих соотвечетсвенниц, что мужчины нужны исключительно для размножения. Эвия считала, что за убийство Феликса её рано или поздно наградят почётным орденом, а сама Глэнда должна её благодарить и покрывать за возведение в кресло главы агентуры. Все настолько смешалось в голове девушки, выросшей на пропаганде радикального феминизма, что она даже не понимала того, какую ужасную вещь совершила.

Мне было тошно. В какой-то момент я встала с кресла для гостей и молча вышла. К этому моменту ввалившаяся в офис охрана уже скрутила секретаря по рукам и ногам, а Кэйти Керрисон зашла в кабинет, чтобы взять анализы остатков моего кофе. Я думала о том, что рассказала мне Глэнда, представляла себе лицо Феликса и вздыхала, вспоминая всё то, чему он успел меня научить. Он был замечательным… Оттого, что Элен врала мне всю мою жизнь, на душе становилось лишь горше. Как гражданка Эльтона я её могла понять, но как дочь, всю жизнь грезившей об отце, – нет.

В какой-то момент в белёсой дымке моросящего дождя я различила знакомую худощавую фигуру своего напарника. Юзеф стоял под проливным дождём, накрывшись защитным куполом. Он только что приехал в офис Э-Эс-Эр. Таноржец широко мне улыбнулся и сделал несколько быстрых шагов навстречу. Я отлипла от колонны, на которую опиралась спиной и именно в эту секунду получила сообщение на коммуникатор от Кэйти: «Кофе был чистым. Следов дексоксатина нет». В груди больно дёрнуло и заныло. К горлу подкатил ком.

– Шварх тебя раздери, Юзеф…

Улыбка медленно сползла с лица друга.

– Ксана? Что не так? – Он выглядел обеспокоенным и даже протянул руки, чтобы поддержать меня, но я покачала головой.

Несмотря на льющий стеной дождь, в груди разгорался пожар, в котором сгорали окончательные крохи доверия к Юзу, рушилась башня взаимоуважения, тлели угли некогда дружеских отношений. Вопреки всем законам физики сердце покрывалось студёной коркой, мучительно медленно превращаясь в лёд. Если в первый раз, узнав о предательстве Юза, я ещё пыталась как-то понять и принять его действия, то сейчас осознала, что даже не пророню ни слезинки, оплакивая сожжённые отношения.

– Это ты пытался менять убить, – пробормотала я, глядя в глаза бывшего друга.

– Что? – тау-агент искренне не понял, о чём я говорю. – Ксана, здесь дождь идёт стеной, а ты без купола, иди под мой или давай поднимемся в офис.

Я отрицательно покачала головой и едва слышно усмехнулась. Вот он парадокс. Юз чуть не убил меня и даже не осознаёт этого.

– Это ты подменил информацию о прививке против ядов в моей медицинской карте, – произнесла, не двинувшись с места.

– Ксана, о чём ты? – На этот раз улыбка таноржца выглядела весьма натянутой.

– Никто же не заходил на мою страницу после того, как я якобы «пропала без вести», ведь так? А кто знал о том, что я осталась жива после взрыва моего флаера? Кэйти, ты, Глэнда и Эвия. Кэйти я вычеркнула из списка подозреваемых ещё на днях, остальные доки мной не интересовались. Глэнда призналась, что хотела бы избавиться от меня, но менее радикальным способом. Эвия могла сегодня меня отравить, но не стала этого делать.

Кадык Юзефа дёрнулся.

– Ксана, я всё могу объяснить… – Он сделал шаг ко мне, попытавшись взять меня за руку.

Я сложила обе руки на груди и испытующе посмотрела теперь уже на бывшего коллегу.

– Помнится, ты жаловался, что у меня постоянно нет времени выслушать тебя. Что ж, я внимательно слушаю.

Холодные капли падали на моё лицо и волосы, забирались под пальто. Но в душе полыхал настолько обжигающий костёр, что я не замечала холода. Юзеф решительно сжал кулаки, вскинул голову и с вызовом посмотрел мне в глаза.

– Да, я признаю, это я подменил данные о прививке в твоей медицинской карте. Но швархи тебя сожри, Ксана, я об этом помнил каждую секунду! До недавних пор я имел возможность наблюдать за тобой через уборщика, все наши задания тоже были совместными! Я прекрасно знаю, что ты ничего не пьёшь и не ешь на операциях. Отравить тебя через еду невозможно! До сих пор я выжидал удачный момент, когда тебя ранят отравленным клинком, чтобы оказать первую помощь и спасти. Я хотел быть героем в твоих глазах! Я хотел, чтобы ты меня, наконец, заметила!

Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Я издала глухой горловой смешок, который Юзеф понял по-своему.

– Ну, а что мне оставалось делать ещё, Ксана?! – внезапно взорвался он. – Всех женщин тянет на загадочных принцев на белом коне или на опасных типов, окружённых аурой властности и таинственности. Я всего лишь человек, у меня нет смертоносного шипа цваргов, ни колоссальной силы шестируких пикси, ни безупречного слуха и обоняния ларков… У меня вообще ничего нет! А ты такая… Ксана, да посмотри на себя!

Юзеф всплеснул руками, пытаясь передать жестами свои мысли, а затем заговорил сбивчиво и торопливо:

– Ты идеальная! При фантастической внешности чистокровной эльтонийки в тебе нет ни грамма спеси или презрения к мужскому полу. Ты умная, рациональная, интересная… Ты одна из немногих, кто отнёсся ко мне по-человечески. Большинство других алеф-агентов предпочитают брать в напарники сильных и способных на многое бета-специалистов, но ты особенная. Ты сама по себе настолько сильная и независимая… Я пытаюсь сказать, что я просто не знал, как ещё обратить твоё внимание на себя. Мне хотелось стать твоим защитником, единственным мужчиной, на которого ты можешь положиться в любой ситуации, а не просто напарником тау-класса.

Боль жидкой лавой растекалась в грудной клетке, оставляя за собой тлен и пепел оттого, что долгие годы связывало меня с таноржцем.

– Ты всегда им был Юзеф, – собственный голос царапал горло. – Я всегда ценила нашу дружбу и всегда отдавала себе отчёт, что именно ты меня спасаешь. Именно ты задержал охрану в казино, именно ты смог вызволить меня из подпольной клиники. А тогда на Пиксе, когда я временно ослепла, лишь благодаря твоим указаниям я осталась живой. И заметь, я всегда говорила тебе «спасибо». Но, похоже, тебе этого было мало.

– Да, мало! – выкрикнул бывший напарник, а его лицо перекосило гримасой боли. – Я хотел, чтобы ты увидела во мне, наконец, мужчину! Почему ты отказываешься воспринимать меня как равного себе?! Если всё так, как ты говоришь, то почему ты переспала с малознакомым рогатым уродом, но столько лет отказываешься сходить на свидание со мной?!