«Папа любит всех животных на свете, потому что они ему не противоречат. Но больше всего ему нравятся те, которые лохматые. И они тоже любят его, потому как знают: им разрешат делать все, что они захотят». В конце концов дети подарили обезьянку отцу. Никто из них не хотел с ней возиться: маленькое создание создавало немало трудностей, не в последнюю очередь потому, что обезьянья шерсть пахла так сильно, что скоро весь дом пропах зверем. Обезьянка была непослушной, кусала гостей и заставляла всех вокруг плясать под ее дудку. И все же Фаффан любил ее. Пер Улоф сфотографировал момент, как обезьянка пытается взять лакомство с губ Фаффана. Позже брат задумался над тем, что это фото, возможно, могло огорчить Туве. На нем было отчетливо видно, как отец балует маленькое, злое и непредсказуемое животное, даря ему любовь и внимание, в котором так нуждалась дочь. В одной из своих новелл Туве описывает, как маленькая девочка ревнует к обезьяне. Прототипом девочки была она сама, но в действительности обезьяна появилась в семье Янссонов, когда Туве была уже взрослой.

Книга «Дочь скульптора» вышла в 1968 году. Отчасти она основана на реальных событиях из детства автора. На момент публикации книги Туве как личность представляла собой куда большее, чем просто дочь своего отца, — у нее была успешная творческая карьера, она была куда известнее, чем ее отец когда-либо. Название книги — это выражение любви к тому, чье присутствие в жизни его взрослой дочери было ощутимо даже после смерти. Отец навсегда остался для нее самым большим и влиятельным авторитетом в искусстве. Туве никогда не уставала восхищаться его работами, которых было очень много у нее в мастерской. Так отец всегда незримо присутствовал в ее жизни. Дочь многое унаследовала от отца, но вместе с этим она получила от него гораздо больше того, от чего ей было необходимо избавиться ради собственного будущего. Это необходимый процесс в жизни любого ребенка, который рос в окружении сильных родителей.

Со временем отношения между отцом и дочерью наладились настолько, что ни один из них уже не желал всерьез обижаться на другого. Дистанция между ними и прежде всего возраст стали причиной того, что они оба успокоились. Отец заботился о благополучии своего семейства и, как писала Туве, следил за тем, чтобы на ее острове не переводилась выпивка. Он закупал коньячный напиток и варил брагу, чтобы всем хватило на долгие летние месяцы. Фаффан очень гордился успехами дочери. В 1957 году Туве взяла отца и мать в Стокгольм на проводимую в одном из универмагов неделю муми-троллей. Хам, сама очень гордая за дочь, писала ей позже: «Фаффан надулся от гордости, как индюк, и посылает тебе приветы».

Хотя подчас отношения Туве и отца были крайне тяжелыми, после его смерти дочь поняла, с какой пугающей силой она все-таки его любила, несмотря на все ссоры и разногласия. Много позже, в 1989 году, Туве написала выдуманный диалог, в котором, по сути, описывала своего отца Виктора Янссона. Сильно напоминающая саму Туве Мари и похожая на Тууликки Юнна беседуют об отце Мари. Юнна спрашивает: «Ты им восхищалась? — Конечно. Но для него было непросто быть отцом».

Смерть Фаффана изменила внутреннюю динамику семьи. Сильнее всего изменилась жизнь Хам, но уход отца затронул и Туве, и Ларса. Хам пришлось съехать из дома художников в Лаллукка. Мастерская в доме была предоставлена исключительно для работы скульптора Виктора Янссона, ни вдова, ни дети не могли находиться там после его смерти. Нужно было собирать вещи и искать новое жилье. Хам переехала жить к Лассе на улицу Нейтсютполку, что была совсем рядом с мастерской Туве. Выходные Хам обычно проводила с дочерью. После смерти отца Туве с изумлением заметила, как много он значил для матери. Всю свою жизнь Туве мечтала, как спасет мать от довлеющего ига отца. Она строила планы и думала сбежать с матерью к лучшей жизни, туда, где царят яркие цвета и тепло, где нет рядом мужчины, вечно требующего внимания. Теперь же Туве писала Тууликки: «Хам стало так сложно… они любили друг друга намного сильнее, чем я могла осознать».

Туве в своем ателье, 1956. У нее за спиной эскиз к фреске «Праздник в деревне» для мэрии города Хельсинки, к ней прикреплена графика Сама Ванни, сбоку скульптура авторства Фаффана, на первом плане картины самой Туве

Туве и Ева Коникова обменивались письмами на протяжении двадцати с лишним лет. С течением времени поток писем ослабел, а язык подчас частично менялся на английский. В канун Рождества 1961 года Туве написала Еве, вспоминая все, что было между ними за эти годы. Местами тон письма дышит грустью: многие из общих друзей умерли, остальные просто ушли из жизни Туве. Печаль сквозит в строках этого письма. Рафаэль Гордин, обожаемый семейный доктор, советчик и друг, умер. Все контакты с Самом Ванни были утеряны. Тот успел развестись, жениться вновь и обзавестись сыном, имя которого, как смутно припоминала Туве, было не то Микаел, не то Даниел. На самом деле мальчика звали Микко. «Мы больше не видимся с Самом», — с горечью писала Туве. Уже целую вечность она не видела Тапсу, да и Атос тоже практически не появлялся в ее жизни. Правда, с Атосом они иногда сталкивались на улицах города. «Он не утратил своего блестящего шарма, но успел сильно поседеть и научился слушать», — писала Туве Еве. Время от времени Туве встречалась с бывшей женой Сама Ванни Майей Туве, которая работала переводчицей, жила где-то довольно далеко от центра Хельсинки и, по мнению Туве, чувствовала себя очень одинокой.

В этом же письме Туве описывает царившую в семье атмосферу предпраздничного покоя: экономка Импи готовит рождественский ужин, Хам спит, Лассе и его жена Нита тоже уже дома, а сама Туве играет с черной кошкой Псипсиной, что по-гречески означает «кошка». Туве рассказывает, что в эти черно-белые зимние месяцы она занималась иллюстрациями к будущей книге, сборнику рассказов «Дитя-невидимка». Книга вышла в 1962 году. После смерти Фаффана Хам переселилась к Лассе, но после женитьбы молодые, которые ждали своего первенца, переехали в дом на улице Мерикату. Туве беспокоилась за мать, ведь Хам в скором времени должно было исполниться восемьдесят лет и время от времени у нее были проблемы со здоровьем. Она по-прежнему жила в старой квартире Лассе, и за ней присматривала одна из бывших подруг Туве.

Туве и ее кошка Псипсина

В письме Туве также пустилась в воспоминания о годах, которые она провела, иллюстрируя комиксы, вспоминая, как ей было тяжело и как она была счастлива, когда контракт наконец-то закончился. Оглядываясь назад, она называла этот период «семилетней зубной болью», а саму работу сравнивала с изжившим себя браком. Никакой радости от работы над комиксами она уже давно не получала.

После потраченных на комиксы лет Туве была полна решимости вернуться к важнейшему для нее занятию в мире — живописи. Она радовалась вновь обретенной свободе и строила планы на дальнейшую жизнь. Наконец-то у нее снова появилась возможность заниматься тем, чем ей всегда хотелось, — обратиться к заброшенному мольберту и кистям. Однако будущее пугало и одновременно завораживало ее.