потёртую куртку, от него несло алкоголем, и протянутая для знакомства рука носила следы какой-то не отмываемой смазки. Но карие глаза смотрели доброжелательно, а улыбка была по-настоящему приветливой.

— Лиза, — она не нашлась, что ещё ответить.

— С Новым Годом, Лизонька! С новым счастьем! Почему ты такая грустная? Поссорилась с парнем?

— Отстань от меня, я не хочу ни с кем разговаривать, — Лиза испуганно замолчала.

У неё в сумке был баллончик, на всякий случай, но она всё равно боялась. Парень ничуть не обиделся. Даже наоборот, его улыбка стала шире, а в глазах загорелись насмешливые огоньки.

— Я самый лучший в мире слушатель! Девчонки всех моих друзей прибегают ко мне плакаться! Смотри, у меня даже всегда платок с собой есть — слёзы им вытирать! — с видом фокусника, он достал из кармана куртки настоящий тряпичный носовой платок в крупную сине-зелёную клетку, и Лиза невольно рассмеялась. — Так что у тебя случилось?

— Я не поссорилась, потому что мы не встречаемся, — Лиза поразилась, что у неё это вырвалось.

— Это становится интересным, — Юрик явно забавлялся её смущением. — Продолжай.

Её не надо было поощрять. Девушка уже не могла остановиться.

— Она целовала его, он целовал её, она его любит, а он, наверно, любит её. И я — дура набитая!

— Ага. Всё понятно. Только почему ты — дура?

— Потому, что я тут по нему сохну, а ему наплевать!

— Вы же не встречаетесь?

— Нет, но я думала, что я ему нравлюсь, а я…

— Давай с начала!

Лиза, естественно, не упомянула, как познакомилась с Максом, но почему-то рассказать всё этому парню было проще, чем даже лучшей подруге. Он не врал про то, что умел слушать.

— Приятно было познакомиться, Юра, это моя остановка, — сказала наконец Лиза.

— Я провожу тебя, чтобы к тебе больше никто не приставал.

— А как же твои друзья?

— Не думаю, что им грозит опасность.

— Хорошо, — согласилась Лиза, которой стало чуть легче после того, как она выговорилась.

Юрик взял её за локоть, и они вышли из вагона.

***

До дому Аня и Макс ехали почти в молчании, изредка перебрасываясь короткими фразами. Аня не пригласила Макса войти. Парень и не навязывался: вынул из кармана подарок — обёрнутую в разноцветную бумагу коробочку — пожелал счастливого Нового Года и ушёл. Он рассчитывал этой ночью на другое, но решил, что лучше дать ей время остыть. Если она захочет, то позвонит сама.

Войдя в квартиру, Аня прислонилась спиной к двери, надеясь, что Макс вернётся, и зная, что зря. Он не ответил на её признание в любви, и вид у него был такой, будто она нарушила их неписаный договор: никогда не упоминать ничего серьёзного и, особенно, будущее. Не так представляла себе девушка встречу Нового Года. Она разорвала обёртку и открыла бархатную коробочку — золотой кулончик в виде сердечка. Ничего не значащая безделушка.

Аня тоже приготовила ему подарок — одну из фотографий в серебряной рамочке — и собиралась отдать в этот вечер. Девушка долго колебалась, какое фото выбрать, наконец остановившись на том, на котором Макс улыбался застенчивой улыбкой. Она любила эту его улыбку. Пустая кровать показалась особенно холодной и неуютной. Хотя лучше уж так, чем прикипеть к человеку, не способному чувствовать.

Макс не ожидал, что бабушка ещё не легла спать, но она вышла на шум открывавшейся двери.

— С Новым Годом, бабуль! Ты ещё не спишь?

— Я телевизор смотрела. С Новым Годом! Почему ты не остался сегодня у Ани?

— Не получилось.

— Хочешь чаю? Или шампанского, хотя мне уже достаточно.

Пока бабушка заваривала чай, Макс, который всё ещё думал об Аниных словах, вдруг решился поделиться.

— Бабуль, Аня мне сегодня сказала, что любит меня.

Зоя Борисовна перестала суетиться и внимательно посмотрела на внука.

— А ты?

— Молчал, как дурак, а потом поблагодарил. Она обиделась. Что мне, врать ей надо было?

— Врать, Максик, конечно, нельзя.

— Меня в наших отношениях всё устраивало: встречались просто так, без всяких обещаний и обязательств. Мне казалась, ей тоже это подходило.

— Видимо, ты ошибался.

— Я не понимаю, что со мной не то. Все люди так просто и легко говорят «я люблю», будто это самая естественная вещь в мире. Потом ждут, что им ответят тем же. А если я не чувствую любовь, ну и? Может я никогда не полюблю никого!

Бабушка отвернулась и смахнула с глаз слезинку.

— Не бойся, Максик, у тебя всё впереди. Это будет, как чайник — когда закипит, узнаешь.

— Ты даёшь, бабуль, чайник! — засмеялся Макс. — Ладно, я подожду, пока пар из ушей пойдёт.

На следующе утро, часов в восемь, он уже поздравлял Верку и Димку с Новым Годом. Пётр, кажется в той же майке, почёсывал живот и недовольно косился на раннего гостя. Под ёлкой лежало несколько подарков. Один — огромный — был завернут в красивую фольгу, и Димка не мог оторвать от него глаз, гадая, что же это. Макс подхватил сына на руки и расцеловал.

— Наверно, ты был очень хорошим мальчиком — смотри, сколько тебе Дед Мороз подарков принёс! — он горел нетерпением не меньше Димки.

— Я у мамы спрятала, сегодня утром принесла, — прошептала Верка Максу на ухо.

— Можно, я посмотрю, что это?

— Валяй! Скажи, если помощь нужна.

Но Димка справился: он разорвал обёртку и с восхищением уставился на электромобиль «Хаммер», в котором он мог сидеть, нажимать на педали и крутить руль.

— Это настоящая машина?

— Конечно, залезай, — Макс приподнял Димку под мышки и посадил внутрь. — Нажмёшь на кнопку, она заведётся. А педали — газ и тормоз. Давай, попробуй.

Мальчик нажал кнопку и выдавил педаль газа. Машина рванула вперёд с неожиданной скоростью, и Пётр заорал от боли — одно из колёс переехало его босую ногу.

— Ах ты, поганец! — воскликнул он.

Димка весь съёжился, будто ожидая удара, а Макс напрягся, пытаясь не сорваться.

— Слушай, он не хотел, отстань от него!

— Вечно под ноги попадается, теперь ещё эту махину в квартире терпеть. Где он на ней ездить будет? Где её ставить, ты подумал, а? Себе её забирай! Пусть тебе по ногам ездит!

Ребёнок сморщился, и чуть не заплакал, но вмешалась Верка.

— Ничего, Дим, мы её к бабушке отнесём, пока будешь у неё ездить, а потом, когда снег сойдёт, на улице.

Мальчик повеселел и начал разворачивать другие подарки. Дед Мороз, действительно, расщедрился: Димка получил книжки, раскраски и даже конструктор. А главное, рядом были мама и папа: мама была счастлива, и папа доволен. Наверняка, Деду Морозу понравился