я буду вашей сопровождающей. Пойдемте, моя королева, я провожу вас в покои. Король Кэйворрейн освободится не скоро.

И она была права. Вот только сидеть сложа руки и дожидаться мужа я не сумела.

Покои, конечно, оказались чудесны – и даже с окнами, овальными, обрамленными все теми же черепами. Но солнцем, пытавшимся растопить снег на горной гряде, я любовалась недолго.

Возможно, при иных обстоятельствах моему восторгу не было бы предела уже с первого шага внутрь гвиллионской горы, но сегодня, полная впечатлений, изрядно уставшая и озабоченная совсем другими вещами, я не смогла ни толком рассмотреть, ни запомнить интерьеры и одежду незнакомого мне народа.

А кроме того, в несомненно красивом и величественном горном дворце гвиллионов, будто сильным сквозняком, тянуло тьмой. Тьмой боли, горя и смерти. И эта тьма влекла меня к себе как магнит. Точнее, как нить, натянувшаяся между ней и моим сердцем. Она вибрировала у меня под ребрами, напоминая о королевском долге. Но даже не будь я королевой…

В этот раз я пришла к раненым без подарков, разве что с улыбкой…

Но не прийти – не могла. Не облегчить их боль и скорбь – не могла.

Меня изрядно удивило то, что здесь, во владениях гвиллионов, примерно каждый третий среди раненых оказался гномом. Видимо, извечно конкурирующие за горы народы выступили против общего врага единым фронтом. Кстати, и целители, хлопочущие над пострадавшими, через раз являлись гномами.

Такого числа раненых мне еще не встречалось. Как и количества тьмы… Даже в практически уничтоженном Хармас-Хайрасе ее было меньше. То ли поэтому, то ли потому, что день у меня выдался не самый простой, но из анфилады залов, отведенных под лазарет, я едва выползла.

Миола, все это время не отходившая от меня, помогла сесть у стены на изящно выделанный каменный пуфик, а какой-то доктор сунул под нос резко воняющий кусочек мха.

Аж глаза заслезились!

– Королева, вам нужно сбросить… это. – Миола честно пыталась говорить ровно, но в конце фразы ее голос все же дрогнул.

«Это» клубилось вокруг меня плащом и, словно живое, так и норовило протянуть жгут-лапку к другим разумным. Я подтянула к себе на удивление материальный и безумно тяжелый плащ из боли и смерти, повернулась к девушке и устало сказала:

– Да-да, я знаю. Мне нужен пустой зал. Для сброса.

– Я провожу, – с готовностью предложила гвиллионка. Она хоть и смотрела на происходящее с опаской, но все равно отважно подала мне руку.

– Спасибо.

Нас догнала одна из пожилых гномок-целительниц и едва ли не со слезами на глазах схватила меня за руку:

– Ваше величество… спасибо, спасибо, ваше величество!

– Лиохара! – прошипела Миола, со страхом в глазах пытаясь оттащить ее от меня. – Аккуратнее, это же королева…

– Да, я знаю, Миола! – нетерпеливо кивнула гномка. Повернулась ко мне и уже гораздо спокойнее и уважительнее закончила. – У меня в третьем зале два сына, ваше величество. Один из них едва дышал, когда вы пришли. Одной ногой в чертогах Дану, я хорошо это вижу… четыреста лет в лекарском деле. А сейчас он не умирает, понимаете? Не умирает! Теперь я спасу его!

– Миола, все хорошо, – мягко сказала я, прекрасно понимая, что она просто испугалась за Лиохару. – Я не жуткий дух, меня можно касаться.

В глазах гвиллионки отчетливо мелькнуло облегчение.

– Простите ваше величество, просто последние века мы знали лишь одну королеву. И ее было нельзя трогать… совсем нельзя. В лучшем случае она бы наказала дерзнувшего.

– Меня зовут не Мэб, – с мягким нажимом проговорила я. – Меня зовут Элеонора Мак-Ринон. Я – другая королева.

– Мы уже поняли ваше величество. – Миола вновь поклонилась. – Еще раз спасибо!

– Вот и прекрасно.

Вновь повернувшись к гномке, я сказала:

– Лиохара, я верю, что у вас все получится. И да пребудет с вами Дану и звездное небо.

Попрощавшись со все же разрыдавшейся гномкой, мы наконец-то отправились в сторону свободного зала. В этот раз я даже обошлась без подсказок Неблагого Двора и сбросила накопившуюся силу самостоятельно.

Тринадцать оборотов вокруг себя… древние слова, выпевая которые, я уже улавливала какой-то смысл… Удар ладонями о каменный пол… Чужая боль и смерть стекли с меня уже невесомым туманом. Странно, но камень вобрал в себя тьму быстрее и легче, чем земля и трава.

– Ваше величество, а дозволено ли мне будет задать вопрос? – тихо спросила гвиллионка когда мы шли обратно.

– Да, конечно, спрашивай.

– А это не опасно? Вы же забираете энергию смерти, не отравит ли она наши горы?

– Нет, Миола. – Я вспомнила слова Неблагого Двора и пересказала их: – Все что взято из земли, в нее же и уходит. А проблемы возникают, когда ты неправильно сбрасываешь энергию или в каком-либо месте она не растворяется в земле или камне, а копится.

– Ясно. Спасибо, моя королева.

К выделенным мне покоям мы подошли практически одновременно с тоже освободившимся Кэйворрейном.

– Жена моя, ты удивляешь меня все больше и больше, – протянул он, вглядываясь в меня. Настолько пристально и долго, словно читал в моих глазах все, что случилось со мной за время, пока мы не виделись. – Пойдем.

Закрыв за нами дверь, он подошел к мраморному кубу у окна с черепами и… открыл в нем дверку. В небольшой нише оказался кувшин и две треугольные чаши на высоких ножках. Стекло, не камень… а вкус напитка отдавал сладостью подмороженного винограда. Но это было не вино.

– Рассказывай.

– Я подумала, что ты уже все знаешь… – сказала я, сделав два глотка и мгновенно ощутив прилив бодрости.

– Ну не все, – улыбнулся мой король. Совсем не веселой улыбкой…

– Я отдала долг Великому Ясеню.

– Как раз это я знаю.

– То есть ты действительно прочитал мою память?

На меня посмотрели, как на маленькую девочку, но все же пояснили:

– Это возможно, но очень затратно и… не слишком этично. Особенно теперь. – И снова та же слабая, печальная улыбка. – Нет, Элла. Просто я тоже общаюсь с Неблагим Двором. Что же до Ясеня… Я заключил с ним магический договор. С одним из Легендарных Древ волшебной страны. Написал клятву на его стволе. Ты всерьез думаешь, что падение такого огромного камня с плеч можно не заметить? Или решить, что Ясень сам разорвал договор, просто так, по личной прихоти? Значит, кто-то вернул долг за меня. А кто мог вернуть его, кроме моей королевы?

Я развела руками и вздохнула.

– В общем, да. Ну а фиал с кровью Филидэля ты оставил в спальне, и я на всякий случай положила его в карман. А потом меня опять похитили…

– Знаю и