Вену и Треверберг соединяла чудесная железнодорожная ветка, по которой курсировал экспресс. Карлин не выдержал бы ненужных разговоров, поэтому, не думая, выкупил целое купе и заперся в нем, намереваясь проспать всю дорогу. Поезд шел по местам невероятной красоты. Будь Марк в другом состоянии, он бы обязательно оценил летнюю Европу, возможно, даже написал бы несколько строк в дневник, но сейчас доктор выпил лекарство и провалился в тяжелый удушливый сон, в котором его преследовали Рафаэль и Йорн. В какой-то момент уютный экспресс почернел, будто выгорел изнутри, стены исчезли, и Марк обнаружил себя стоящим в демонической галерее, стены которой были усеяны мрачными картинами с мертвыми ангелами. Он бродил от картины к картине, поднося зажженную свечу почти к поверхности полотна в бесполезной попытке найти ответы на вопросы, пока не наткнулся на изображение собственного сына. Мертвый Йорн парил в небе, окруженный другими ангелами, и будто усмехался, глядя на отца сверху вниз.

Марк вскрикнул и сел на постели. В дверь стучали.

– Вена через тридцать минут. Кофе, чай, сок?

– Нет, – отрывисто бросил он. И добавил мягче: – Благодарю.

Карлин сел и сжал виски ладонями. Сердце билось мучительно быстро, перед глазами еще стояли обрывки сна, и Марк ждал, пока эмоции улягутся.

Кошмары – это хорошо. Это означает, что он еще жив и способен реагировать.

На оформление командировки ушло несколько дней. Старсгард сдержал слово и организовал лекции в венской полицейской академии. Карлин готовил материалы, с облегчением ощущая, что работа по-прежнему способна переключить его целиком и полностью. Навязчивые мысли о сыне отступили, несформированный профиль Рафаэля не висел над головой. Карлин обновлял лекции, готовил презентации, думал, что станет говорить слушателям, и размышлял о том, что скажет Штерну, когда увидит немца воочию. Ему претили ложь и роль фаната творчества художника. Нужно было отталкиваться от правды, но правда казалась такой странной, что Марк не мог даже мысленно сформулировать приветствие. Он решил довериться случаю и отложить решение мелких вопросов на тот момент, когда они станут критичными. И теперь до Вены оставалось всего полчаса, а потом он погрузится в работу. Времени на размышления не осталось.

Марк часто бывал в Австрии, его звали с лекциями в институт психоанализа, в полицейскую академию. Даже один раз пригласили в качестве эксперта на расследование очередного громкого дела, связанного с разбушевавшимся маньяком-спринт-киллером, которого удалось поймать в рекордные сроки: он не успел завершить серию. Профайлер любил этот прекрасный европейский город, знал каждый дом исторического центра и смог бы вести экскурсии, если бы захотел.

Марк достал блокнот и записал сон, стараясь вложить в каждое слово пережитые эмоции. Привычка вести эмоциональный дневник помогала выгружать из головы лишнее и сохранять ясный ум тогда, когда он был необходим. Дневники Марк не хранил, сжигая их по мере заполнения. Он закончил в тот момент, когда поезд остановился у перрона. Положил блокнот в сумку, снял с вешалки пиджак, взял небольшой чемодан из темной кожи и вышел из купе, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. На перроне Карлин остановился, выдохнул. Добрался до курилки и достал сигареты. Закурил, медленно и вдумчиво затягиваясь, скользя безразличным взглядом по пассажирам. Кто-то бежал к своему вагону, боясь опоздать, кто-то только приехал и озирался по сторонам, рассматривая потрясающей красоты вокзал. Кто-то спешил. Люди жили своей жизнью, будто все шло как обычно, будто никто не убивал детей и не складывал из них картины.

Какая глупость.

К черту Рафаэля с его больной головой. Рано или поздно его поймают. И тогда Марк узнает все. Он сможет поставить внутреннюю точку в этой истории, придет на кладбище к сыну и скажет, что он отомщен. И что больше никто не пострадает.

– Огоньку?

Марк вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. Перед ним стояла молодая женщина лет двадцати пяти с тонкой белой кожей, пронзительным взглядом цвета весенней листвы и светлыми, пронизанными солнцем волосами. Она поправила пряди и улыбнулась. Марк взял зажигалку и спрятал огонь ладонью, позволив женщине прикурить.

– Приехали отдохнуть?

– Работать.

– Хотите, я покажу вам город?

Марк проследил за тем, как она поднесла сигарету с тонким фильтром к губам, аккуратно подкрашенным ярко-красным. Когда женщина выдохнула дым, он увидел отпечаток на фильтре и почувствовал, что сердце начинает биться быстрее. Эти губы, улыбка, то, как она прикасалась к волосам, говорили о недвусмысленном желании продолжить знакомство. Она увидела его и просто подошла, а теперь нагло флиртует. Грудь сковал ставший привычным в последнее время лед.

– Нет, благодарю вас. У меня нет времени.

Она улыбнулась, будто не услышав. Грациозным движением извлекла из сумочки визитку и протянула ее Марку.

– Если передумаете, звоните. Я в Вене на несколько дней.

Карлин принял картонку, не глядя опустил ее во внутренний карман пиджака. Вернул женщине улыбку и замер, не удержавшись от искушения проводить взглядом ее тонкую фигуру в облегающем платье-футляре. Ее образ принес эстетическое удовольствие, но мысль о том, что он сможет переспать с женщиной сейчас, причинила почти физическую боль. Он не был готов к любой форме близости. Даже такой банальной, как секс со случайной знакомой.

Карлин бросил окурок в урну, подхватил чемодан и направился к стоянке такси, больше не обращая внимания на людей. Ему нужно заселиться в отель, потом доехать до полицейской академии. А потом назначить встречу профессору. Решение пришло само собой: Карлин – известнейший специалист в области профилирования серийных убийств. Штерн – видный деятель искусств, который часто дает интервью. Личное желание Марка пообщаться с художником в то время, когда в Треверберге бесновался психопат, естественно. В конечном счете Карлин ученый. Любопытство нормально для него. Хочешь спрятать правду – положи ее на самое видное место.

Он поговорит со Штерном, а потом с ректором академии, передаст ему официальный запрос от Старсгарда, получит списки учеников и отправит их Логану. План простой. Марк надеялся, что это даст толчок следствию. Но еще больше он надеялся, что стойко вынесет любое потрясение. Интуиция говорила, что он приехал не зря. Но он пока не понимал, в чем конкретно это «не зря» выражалось.

Карлин поймал такси, по-немецки сообщил, что его нужно отвезти в отель, и откинулся на спинку заднего сиденья просторного автомобиля бизнес-класса. Играла приятная музыка, в салоне пахло дорогим средством для ухода за кожей. Водитель оказался молодым и молчаливым. Марк ценил комфорт и обрадовался, обнаружив такую машину на стоянке такси. Он лениво следил за городскими улицами, смотрел на прекрасную архитектуру Вены и думал о своем.

Они добрались