– Ты написана на моем теле, – сказал он тихо, чтобы, кроме нас, никто не слышал. – Татуировки нельзя стереть. Мое сердце принадлежит тебе. И заменить тебя невозможно.

Я сжала губы, пытаясь сохранить самообладание.

Джаред продолжил:

– Только с тобой я по-настоящему живу. Прошу, подари мне свое сердце, свою любовь и свое будущее. – Он улыбнулся. – Стань моей женой, пожалуйста.

Мой подбородок задрожал, в груди все перевернулось, и я не сдержалась. Прикрыв свою улыбку ладонью, дала волю слезам.

Окружавшие нас люди радостно загудели. Я погладила Джареда по щеке, когда он поднялся и подхватил меня на руки.

– Вот так нужно делать предложение, – пошутила, преодолевая дрожь.

– Значит, ты дашь мне ответ?

Засмеявшись, я рьяно закивала.

– Да! Да, я с удовольствием выйду за тебя замуж!

* * *

Покинув «Петлю», мы сбежали ото всех. После позднего ужина «У Марио» вернулись домой. Я никак не могла унять трепет в груди.

Думаю, этот день стал самым счастливым в моей жизни.

Джаред надел кольцо мне на палец. Потом прижал к себе, положив подбородок на мою макушку, пока мы звонили моему отцу по скайпу с его телефона.

Оказывается, он попросил моей руки еще полтора года назад. В свойственной ему манере, считая себя не вправе делиться чужими делами, папа ничего не рассказал и не вмешался в ситуацию, которая, по его мнению, должна была разрешиться своим чередом. Нам также стало известно, почему он не принимал другие предложения о покупке дома: отец был уверен, что Джаред в конечном итоге вернется.

Сидя у парня между ног и прислонившись спиной к его груди, я положила голову на его плечо и подняла глаза:

– Мне жаль, что с деревом так получилось. – Я чувствовала себя ужасно виноватой.

– Знаю, – нежным тоном ответил он. – Оно восстановится. Все восстанавливается со временем.

Я посмотрела вниз на свое кольцо, с радостью ощущая его тяжесть на пальце. Предстояло разрешить еще столько проблем: где мы поселимся на время моей учебы, что станет с его карьерой, но это все пустяки по сравнению с тем, какие испытания нам пришлось преодолеть, чтобы оказаться вместе. В двух вещах я ничуть не сомневалась: жизнь редко следует твоим планам и мое счастье возможно только рядом с ним. Другого выбора просто не существовало.

– Если оно тебе не нравится, можем заменить, – сказал Джаред, заметив, как я любовалась кольцом.

– Нет, очень нравится, – уверила я. – Оно идеально. – Я улыбнулась. – Мое новое спасательное средство.

Он прыснул со смеха, вспомнив мои школьные способы спасения: предметы, которые я всегда старалась держать при себе на случай, если понадобится сбежать от него.

Нагнувшись, Джаред поцеловал меня в волосы.

– Не хочу ждать, чтобы жениться на тебе, – прошептал он.

Переполняемая любовью, я уткнулась в него носом.

Мне тоже не хотелось ждать.

Три месяца спустя

– Прекрати. – Я вырвался из рук Мэдока, возившегося с моим галстуком.

– Но он перекошен, – возразил мой друг, дернув меня обратно. – Выглядит отстойно.

Сдавшись, я замер и пытался не ежиться, оттого что другой парень поправлял мне галстук-бабочку.

Я выбрал черный костюм, разумеется, но для пущего эффекта добавил еще и жилетку.

Мэдок приблизился – его рот оказался в считаных сантиметрах от моего.

– М-м-м, приятно пахнешь, – промурлыкал он.

Дернувшись назад, я поморщился и заворчал:

– Отвали от меня. – Едва я оттолкнул его, парень согнулся пополам и расхохотался так, что у него лицо покраснело.

Ко мне спешил улыбающийся Джекс.

– Она здесь.

На моих губах тоже появилась улыбка, но я сразу же ее подавил. Обхватив себя за шею, старался совладать с волнением. На спине выступил пот, несмотря на прохладную погоду, установившуюся в конце сентября.

Я окинул взглядом пруд – наш рыбный пруд – и сосредоточился на искусственном водопаде, стекавшем по камням маленькими ручейками. Мне вспомнилась юная Тэйт.

Именно здесь я решил, что потерял ее, в возрасте четырнадцати лет. Поэтому, чтобы более не позволять плохим воспоминаниям нас контролировать, мы оба пришли к соглашению, что должны пожениться в парке.

Это место положит начало новым воспоминаниям и приключениям.

Джейсон и Киаран – отец Фэллон, который когда-то принял моего брата на работу и в своем роде стал членом семьи, – непринужденно беседовали, стоя поодаль. Что удивительно, ведь они работали по разные стороны закона. Моя мама, буквально сияющая и пышущая новообретенной энергией, сидела на каменном уступе с Куинн на руках, в то время как Паша стояла у кромки воды в обтягивающем серебристо-черном платье. Она выделялась среди гостей как белая ворона.

Лукас, «младший брат» Мэдока, играл на телефоне, а его мама и мисс Пенли – или Лиззи, как нам теперь было позволено ее называть (я отказался, потому что это казалось странным), – ворковали над моей младшей сестрой.

Папа Тэйт со своей невестой купили дом примерно между Чикаго и Шелберн-Фоллз: такое расположение не сказалось на их работах. Они планировали пожениться летом следующего года.

Джульетта, Фэллон и Джеймс, наверное, были сейчас с Тэйт, а Мэдок и Джекс держались рядом со мной.

– Знаешь, тебе необязательно было выбирать меня, – сказал Мэдок, поправляя свой собственный галстук. – Джекс – твой брат. Было бы разумно сделать его главным шафером на твоей свадьбе.

Я заметил приближавшегося священника и ответил:

– Ты тоже мой брат. Я не мог сделать выбор между вами, как и Тэйт не смогла выбрать между Фэллон и Джульеттой.

Когда настало время назвать священнику имена главного шафера и подружки невесты, мы дали ответ, не задумываясь. Фэллон и Джульетта – для нее, Джекс и Мэдок – для меня.

– Ты ведь в курсе, что мы могли провести церемонию в моем доме, – предложил Мэдок. – Там места предостаточно, и вам не пришлось бы сокращать список приглашенных.

– Список мы сократили не из необходимости, а по собственному желанию, – поправил я. – Нам с Тэйт хочется скромной свадьбы, в узком кругу родных и друзей, – продолжил, прекрасно осознавая, что он предпочитает массовые, помпезные мероприятия, после чего добавил: – И специально выбрали это место.

– Ладно, – Мэдок закрыл тему, приняв мои аргументы.

Он, несомненно, понимал. Пусть его свадьба и состоялась спонтанно, в баре, не думаю, что парень сожалел об этом. Он любил Фэллон, и они просто хотели пожениться. Все остальное не имело значения.