У нас с Тэйт хватило терпения подождать чуть дольше, но не особо.

Остаток лета мы перемещались из Шелберн-Фоллз, где расслаблялись и проводили время с семьей и друзьями, в Калифорнию, где искали квартиру в окрестностях Стэнфорда и зависали в моей мастерской.

С началом семестра Тэйт заселилась в наше новое жилье, а я старался возвращаться домой как можно чаще. Дата свадьбы и все детали были оговорены заранее, так что нам оставалось лишь слетать в родной городок на несколько дней.

На Рождество мы планировали погостить неделю здесь с нашими близкими, потом на несколько дней отправиться в Колорадо и провести запоздалый медовый месяц в уединенном коттедже. Тэйт вбила себе в голову, будто у нас будет возможность покататься на лыжах.

Ага, ничего подобного.

От одной мысли о том, как она будет расхаживать по уютному домику лишь в длинном свитере, демонстрирующем ее красивые ноги в свете каминного огня…

Возможно, я соглашусь покататься на лыжах, если Тэйт хорошо попросит.

После церемонии мы собирались поужинать в кругу семьи, затем вернуться в наш дом и уже с энтузиазмом планировали ремонт, которым будем заниматься во время будущих визитов.

– Ты ведь не пригласил хренову ораву людей к себе на вечеринку сегодня вечером, да? – Я послал Мэдоку многозначительный взгляд. Он любил вечеринки и искал любой повод их устроить.

– Нет, конечно, – ответил он с оскорбленным видом и выпрямился, дернув подбородком. – Пора, чувак.

Повернув голову, я услышал музыку. Внезапно мой пульс начал громыхать словно автоматная очередь. Я сосредоточился на дорожке между валунами, откуда она должна была выйти.

Квартет виолончелей, расположившийся над нами на утесе, исполнял Nothing Else Matters в интерпретации группы Apocalyptica. Я с нетерпением искал ее взглядом. Мне просто ужасно хотелось увидеть Тэйт. Первой появилась Джульетта в светло-розовом платье до колен, с распущенными волосами. Я услышал резкий вдох моего брата. Завышенная талия наряда подчеркивала слегка округлившийся живот девушки. Она выглядела отлично, переборов утреннюю тошноту. За ней следовала Фэллон в сером платье похожего фасона. Ее волосы были завиты в длинные локоны. Прежде чем встать рядом с Джульеттой с другой стороны от священника, она подмигнула Мэдоку. Мой взгляд вновь метнулся к валунам. Я не видел Тэйт больше суток, потому что наши друзья решили, будто разлука сделает день свадьбы особенным. Но я не мог больше ждать.

И так прождал уже столько лет.

Наконец она появилась под руку с отцом, и я улыбнулся, заглянув ей в глаза.

– Она прекрасна, – послышался голос Мэдока.

Выдохнув, я ощутил жжение в глазах, а в горле встал ком. Я моргнул, отгоняя слезы, стиснул челюсти, всеми силами пытаясь сохранить самообладание.

– Просто смотри на нее, хорошо? – прошептал Джекс. – Не отводи взгляда, и с тобой все будет в порядке.

Как будто проглотив тысячи иголок, я поднял глаза и заметил радость и умиротворенность на лице девушки.

Почему ощущение было такое, словно мне больно? Тэйт выглядела как никогда великолепно.

Лиф ее платья без бретелек, с вырезом в виде сердца – не спрашивайте, откуда я узнал все эти гребаные детали, – украшали кристаллы, которые подчеркивали сияние гладкой кожи шеи и рук. Юбка винтажного белого наряда была сделана из множества слоев тюля, достигавших земли. Меня не заботили все эти подробности. Я был уверен только в одном: она разбила мне сердце, олицетворяя собой мою заветную мечту, предназначенную только для меня.

Распущенные волосы Тэйт были идеально уложены в крупные локоны, легкий макияж выделял все ее черты. Посмотрев вниз, я обнаружил мелькавшие под юбкой белые «чаксы» и не сдержал тихого смеха.

Она подошла ко мне, ни на секунду не отводя глаз. Отец поцеловал Тэйт в щеку и передал ее в мои руки.

Знаю, этот обычай уже не считается обязательным: когда отцы передают мужчинам ответственность за заботу об их дочерях, но для меня он имел значение.

К тому же я не сомневался, что она будет заботиться обо мне не меньше, чем я – о ней.

Обхватив пальцами ладонь девушки, я почувствовал, как Джеймс сжал мое предплечье в знак поддержки, и потом он отошел в сторону.

Глянув на священника, кивнул.

– Вы можете поторопиться? – настойчиво спросил я, услышав смех Мэдока и Джекса сбоку от меня.

Мне не хотелось проявить грубость, просто Тэйт была словно лакомство, на которое меня заставили смотреть, пока я изнывал от голода.

Священник улыбнулся и открыл свою папку.

Едва слыша его слова, я посмотрел на Тэйт и прошептал:

– Я люблю тебя.

«Я тоже тебя люблю», – произнесла она одними губами, улыбаясь.

Наши гости слушали короткую речь священника о любви и общении, доверии и терпимости, но я не мог отвести взгляд от нее ни на секунду.

Не то чтобы мы не нуждались в наставлениях. И она, и я знали, что нам предстояло еще многому научиться, что в будущем не обойдется без ссор. Мы усвоили немало уроков на собственном горьком опыте и не станем воспринимать как должное нынешнее положение дел.

Но я не мог не смотреть на Тэйт. День получался слишком уж идеальным.

Джекс вручил священнику обручальные кольца, и тот передал мне кольцо Тэйт.

Я начал надевать украшение ей на палец, но остановился на полпути и произнес шепотом лишь для нее:

– Как друг ты мне нравилась. Как врага я тебя страстно желал. Как противника я любил тебя. А как жену, – я продолжил надевать кольцо, – буду тебя беречь. – Сжав руку Тэйт, пообещал: – Вечно.

Слезы тихо катились по ее щекам. Девушка улыбнулась, несмотря на дрожь. Забрав мое кольцо у священника, она надела его мне на палец:

– Когда ты оставил меня в первый раз, я была опустошена, – сказала Тэйт, имея в виду наше расставание в четырнадцать лет. – А когда оставил меня во второй, я восприняла это в штыки. Но я сожалею об обоих случаях, – призналась она, продолжая говорить тихо. – Я всегда боролась с тобой, вместо того чтобы бороться за тебя. Если дам обещание что-то изменить и обязуюсь держать его до конца наших дней, Джаред, – Тэйт сделала глубокий вдох, придав своему голосу силы, – знай: я буду бороться за тебя. – Девушка моргнула, и новые слезинки скатились по щекам. – Вечно.

Я и так это знал, но услышать все равно было приятно. Детство у меня выдалось тяжелое. Мне не на кого было положиться, и это изменило мою жизнь. И ее жизнь – тоже. Она знала, как сильно я в ней нуждаюсь.

Упростив священнику задачу, я притянул ее к себе, обнял за талию и поцеловал уже свою жену. Наш поцелуй длился, наверное, дольше, чем следовало, потому что я совсем забылся, ощущая вкус и запах Тэйт. Затем немного отстранился и прижался лбом к ее лбу.