– Вот идиоты! Она тут отдувается за всех, а мы…

– Мэгги, впусти меня! – крикнул Сэм.

– Попробуем лучше поднять Феликса.

Как по заказу, дверь распахнулась, и перед ними возник доктор Росси.

– Что за шум? Почему Мэгги плачет?

Они прошли внутрь, и Франческа тяжело привалилась к стене.

– Ответ тебе вряд ли понравится, Фликс.

– С чего бы? Ее кто-то обидел?

– Похоже на то.

– Так что здесь случилось?

Сэм замолк в нерешительности, и Франческа, краснея, ответила:

– Она видела, как мы целовались.

В направлении Сэмова лица метнулось что-то темное. Не успел он опомниться, как кулак Феликса со всего маху угодил ему в нос.

Феликс бросился на него снова, а Франческа завизжала – видимо, пытаясь заступиться.

– Прекрати, Феликс! Не надо!

Тут появилась и Мэгги. Правда, сейчас она отнюдь не спешила их разнимать. Девушка смотрела, как на Сэма сыпятся все новые удары – в грудь, в челюсть, в живот… Что ж, поделом. Он даже не пытался отбиваться, только ставил блоки. Тискал хозяйскую сестру – получи по заслугам.

В конце концов Мэгги не выдержала.

– Держи своего брата, а я оттащу Сэма,– сказала она Франческе.

Та бросилась Феликсу под ноги и обхватила его за колени. Как и предполагалось, он опустил руки и посмотрел на сестру.

– Встань, Франческа.

– Прекрати драку – тогда встану.

Тут Мэгги шмыгнула ей за спину, схватила Сэма за локоть и поволокла в уборную. Сэм понимал: извиняться сейчас – себе дороже. Поэтому он сел на закрытый унитаз и потупился, а когда Мэгги отвесила ему пару затрещин, не проронил ни слова. Затем послышался шум воды в раковине.

Сэм сидел, не поднимая головы, пока Мэгги не велела. Она намочила салфетку и отмыла его разбитый нос, пока он вытирал слезы у нее со щеки.

– Не обращай внимания. Это я по тебе плачу, Сэм Даффи.

– Мэгги,– прошептал он,– давай уберемся отсюда! Ради Бога, ради меня, брось эту затею!

– Именно ради Бога я здесь, Сэм, – тихо проговорила она. Он стиснул ее в объятиях.

– Знаешь, что сказала Франческа – там, в лесу?

– Нет! И что же такого сказала мисс Росси?

– Что я люблю тебя, Мэгги.

Она выскользнула из его рук.

Имплантация откладывалась. Росси сновали по смотровой, точно призраки, а Мэгги лежала на родильном столе. У нее опять подскочило давление. Оно было слишком высоким, даже учитывая недавний нервный срыв.

Бластоцисты освобождались от оболочек, готовясь к внедрению в матку, и медлить было нельзя. Мэгги опорожнила мочевой пузырь и снова выпила воды, готовясь к установке катетера. Однако прежде, чем начинать, Феликсу следовало убедиться, что ее давление пошло на спад. Оно и раньше то поднималось, то опускалось, но в пределах нормы. Как врач, он готов был заявить, что диета и перемены в образе жизни подействовали благотворно. Так почему же сейчас, после часа лежания пластом, тонометр Мэгги показывал сто сорок пять на сто два?

Убить мало этого Сэма Даффи!

Угораздило его из всех дней выбрать именно этот! Теперь стой и гадай: только ли в эмоциях дело или он, Феликс, ошибся с диагнозом? Если Мэгги гипертоник, опыт нельзя продолжать без риска для ее жизни.

Как так вышло, что этот накал страстей случился без его ведома? Сговорились они, что ли, или он, сидя в лаборатории, совершенно оглох и ослеп? Кто кого домогался и избегал? Кто кого любит или не любит? То, что вывалила на него Франческа, казалось невероятным. Его родная сестра… Надо же такому случиться!

Один Сэм был как на ладони. Феликс сразу заподозрил, что с ним что-то неладно. Теперь-то он понял, в чем дело: этот кобель пытался – ни много ни мало – залезть в постель к каждой женщине в доме.

Чем только он их привлекал? Невообразимо!.. И все-таки от одного его прикосновения Мэгги делалась сама не своя, а ее давление взлетало до небес.

– Как там у вас? Что так долго? – взывал Сэм по ту сторону двери.

– Заткнись и дай работать! – прикрикнул на него Феликс.

Франческа подошла к нему на цыпочках и спросила:

– Ну как, ей уже лучше?

– Нет, не лучше! Лучше пойди и попытайся ее успокоить, Франческа.

– Я же говорила, – зашептала сестра. – Она меня и близко не подпустит! Я пробовала, можешь мне поверить!

Феликс покосился на нее. Все эти годы он не замечал ее распущенного нрава, и вот чем это обернулось! Дело его жизни вот-вот будет загублено. Он больше не мог сдерживаться.

– Тогда окажи милость – заткни Сэма! Переспи с ним – глядишь, поможет. Ты ведь этого хочешь!

– А что? – ответила она. – Все равно у меня никого нет. Только узнал?

Феликс уставился на сестру, не веря ушам. У нее всегда было полно ухажеров. Одиночкой был он, а не она. Впрочем, ему было не до разбирательств.

– Да. По-моему, наоборот… Впрочем, если тебе не нравится такая жизнь, надо было менять ее самой!

Франческа сделала каменное лицо.

– Ты меня очень обяжешь, если попытаешься снова поговорить с Мэгги. Она женщина вменяемая. Подбодри ее, Франческа, потому что я в полной растерянности.

– Феликс, я здесь.

Они обернулись. Мэгги, в халате, бахилах и шапочке, стояла на пороге и протягивала руку с напульсником-тонометром.

– Сто тридцать девять на восемьдесят семь, – прочел Феликс.– Уже лучше.

Надежда еще оставалась.

Мэгги улыбнулась.

– Что, так и будем стоять, ждать, пока четыре зародыша зря погибнут?

Франческа тронула ее за руку.

– Я не хотела делать тебе больно. По правде сказать, я даже опомниться не успела.

Мэгги поглядела испытующе.

– Не извиняйся, Франческа. Вы люди взрослые, свободные – вам и решать. Бери его себе, если хочешь. Я бы с ним все равно не пошла.

– Мэгги, ты не так поняла! Это вышло случайно!

Феликсу даже не верилось, что они всерьез делят Сэма

Даффи.

– Ты готова, Мэгги? Я – да.

– Я готова с тех пор, как вызвалась в матери. За этим я и приехала.– Она еще раз взглянула на Франческу.– Остальное не важно.

Мэгги прошла к акушерскому креслу, Франческа встала рядом, сложив руки и прислонившись к стене.