— В твоем мире Алия встретила свою судьбу. Мужчину, который значительно приблизил свершение предначертанного. И если бы Кирш знал тогда, кем окажется тот, кто подарит девушке свою любовь и какой трагедией все обернется, ни за что не оставил бы ее там. Но он не знал. Да и разве от судьбы убежишь?..

— Если быть в курсе своего будущего, можно изменить жизнь! — перекрикивая гудящий в ушах ветер, возражала Мила.

— А ты бы хотела? — удивился Стрелок, неторопливо спускаясь вдоль увитого вьющимися растениями отвесного склона.

— К сожалению, люди не имеют такой возможности, — с грустью констатировала девушка.

— Значит, хотела, — усмехнулся ангел. — Ну что ж, я дам тебе шанс изменить собственную судьбу, — он толкнул Милу в сторону, и они влетели под высокие своды пещеры, увеличенной копии их недавней стоянки.

— Слушай внимательно, — шептал Стрелок, прислонив спутницу к гладкой стене. — То, что ты сейчас услышишь и есть твоя жизнь. От прошлого до вариантов будущего…

Его звали Томас Монфор. Монах, отрекшийся от Церкви. Он подарил Алии еще одного ребенка. Девочки родились в один день. Ильма и Марта. Обе обладали Силой. Ильма видела людей насквозь — от их мыслей и тайных желаний, до их прошлого и будущего. Как отец, который умел манипулировать поведением и мыслями любого. Она была проводником и самой смертью. Вестницей. У Марты же был дар исцеления. Подобный материнскому. Она исцеляла, забирая болезни. Она словно баланс между светом и тьмой. Сумеречница. Они были счастливой семьей. Сбежали на край света. И ничто не предвещало беды. Но все изменилось в одну ночь…

Мила переступила ногами, попыталась оторвать от теплого камня неожиданно замерзшую спину, но Стрелок крепче сжал ее хрупкие плечи. Она ойкнула и закусила от боли губу. Но ее спутника будто прорвало, он говорил и говорил, ничего не замечая.

— В их дом пришли неизвестные… Молчаливые и опасные люди в черных одеяниях… Они увели с собой Алию и Марту. Ильме же удалось спастись. Девочка рассказала отцу о случившемся, и тот отправился на поиски семьи. Томас не сомневался, что похищение — месть Церкви за его предательство. Дорога привела его в город религиозной жестокости и несправедливости… На центральной площади казнили ведьму… Только теперь у столба стояла Алия, объятая безжалостным пламенем…

Голос Стрелка дрогнул, а Мила вдруг явственно ощутила на губах привкус гари.

— Алия сгорела у мужа на глазах. Не плача и не крича. Она давно приготовилась ко встрече со смертью. Но Томас был в ярости. Он нашел всех заговорщиков. Стал карателем. Испытал на них все самые изощренные пытки, применяемые инквизицией. Признание одного из похитителей привело Томаса к Шиезу, который предложил карателю сделку. Марта в обмен на Ильму. Погубить одну дочь, чтобы спасти другую. Как поступила бы ты? — Стрелок пристально посмотрел на испуганную Милу. — Думаю, ты бы захотела убить Шиезу, — предположил ангел, когда девушка неопределенно мотнула головой. — То была неравная схватка демона и человека. Томас проиграл. Шиезу заставил его стать Собирателем душ и Хранителем Сумеречницы, кем и являлась вторая дочь монаха.

— Вопрос первый, — проглотив подступивший к горлу комок, заговорила Мила. — Как дети могли родиться в один день, если Алия уже была беременна одним? И второй вопрос: какое отношение эта история имеет ко мне? — спросила она как можно равнодушнее. Хотя уже и сама догадывалась, каков будет ответ. Но ей нужно было услышать, чтобы отмести все сомнения.

— Все просто. Неужели не догадалась? — Стрелок плутовски улыбнулся. И проигнорировав первый вопрос, ответил: — Томас и Марта, которую тот спас от гибели, отправились в долгое путешествие без конечного пункта. Так они и стали бедными пилигримами. Климом и Миланой Новиными, братом и сестрой.

Мила дрогнула, на побледневшие щеки упали соленые слезы.

— Не может быть… — слетело с ее губ. — Не может быть… — как мантру повторяла она, вжимаясь в стену под цепким взглядом Стрелок, говорившим обратное. — Постой, — она сглотнула. — Но ты же говорил, что с Томасом осталась Ильма? А теперь говоришь, что то была Марта.

— Пока Томас искал виновников в гибели жены, Ильма пропала. Позже он нашел ее далеко на севере. Тогда уже проявилась ее сущность Вестницы. Но она была пленена Шиезу. Марту Томас нашел позднее.

— А…

— Надо идти, — перебил Стрелок, с виноватым видом отпустив Милу. Та с трудом удержалась на онемевших ногах.

— Идти? Куда? Зачем?

— Мила, послушай, — он встряхнул ее за плечи. Его голос звучал тихо, словно сквозь вату. — Если мы не доберемся в Иссилен-Нелиси до рассвета, не попадем во дворец до захода солнца. А провести целый день на морозе без еды и огня не самое лучшее решение.

— Я никуда не пойду, — упрямо возразила Мила, опустившись на пол, — пока ты мне все не расскажешь.

— Поговорить мы можем и во дворце, — не уступал Стрелок.

Но Мила не ответила, обхватила руками колени и выжидающе посмотрела на спутника.

— Шиезу рассказал Климу о твоем предназначении, — продолжал Стрелок, сдавшись. — Ты избрана, чтобы стать вместилищем для воскрешенной души повелительницы мертвых Хельги.

— Почему я? — прохрипела Мила. — И почему я ничего не помню из того, что ты рассказал?

— Ты жила под гипнозом. Клим оставлял в твоей памяти лишь те события, которые не позволяли вспомнить, кто ты на самом деле и что произошло в детстве. Ты ведь не помнишь себя ребенком, не так ли?

— Мила отрицательно помотала головой. — Вот видишь. И потом гипноз подавлял рост твоих крыльев.

— Крыльев?!

— У тебя на спине два небольших рубца, — пояснял Стрелок. — Откуда?

— Я часто падала в детстве, — ответила девушка и тут же добавила: — Клим говорил…

— Идеально ровные, одной длины, расположенные параллельно друг другу? Хотел бы я знать, на что ты упала? Жаль, ты не помнишь. Впрочем, тут и помнить нечего. Не было никаких падений. Шрамы расположены как раз на уровне легких. Чтобы оставить такие заметные следы раны должны были быть глубокими. Но от такого падения ты бы не выжила. Да и не один даже самый гениальный хирург не зашил бы тебя столь ювелирно. А ты говоришь — часто падала. Мало того, я думаю, что иногда ты замечала, как рубцы меняются: удлиняются, расширяются, чешутся или пекут, а потом стягиваются и немного щиплют, если намочить водой. Не могла не заметить, ведь сила гипноза прекращалась. Ну?

— Баранки гну, — буркнула Мила, понемногу переваривая услышанное. — Не помню я ничего такого. Шрамы как шрамы.

— Допускаю и такое, ведь у тебя наверняка не было секретов от единственного брата. Тогда так, — Стрелок схватил девушку за плечи. Она охнула и попыталась оттолкнуть ангела, но тот проворно стянул с нее плащ и задрал футболку, оголив худенькую спину.

— Ты что творишь?! — заорала Мила, отдирая шершавые горячие ладони от своего тела. — Совсем спя… — и осеклась, когда Стрелок загнул ее руку так, что пальцы коснулись лопатки и еще чего-то гладкого и прохладного, словно шелк.