Когда свинцовый дождь прошил воздух, меня в сетях уже не было. Я лежал, распластавшись на облюбованном ранее ящике и тратил все свои силы на то, чтобы успокоить бьющегося в истерике эльфенка. Почувствовав, что со мной все в порядке, он разом затих. Только вот заметная даже издалека восковая бледность лица и нервная дрожь мне совсем не нравились, но что-то с этим сделать прямо сейчас я не мог. Единственное, что оставалось — поддерживать максимально тесный с ним контакт и действовать быстро.

Автоматные очереди затихли, и в помещении повисла напряженная тишина. Все собравшиеся желали лицезреть мой окровавленный трупик. Даже шеи вытянули. А вот хрен вам!

Жутко оскалившись, я перетек на корточки и, оттолкнувшись всеми конечностями, чиркнул напоследок по кромке ящика когтями, молнией метнувшись в гущу людей. Первые двое не успели ничего сообразить, упав на пол с разодранным горлом, а вот дальше мне начали активно сопротивляться. Сообразив, что с наскока меня завалить не удалось, Фрост подскочил в кресле и заголосил:

— Убить его немедленно! Шевелитесь! Охрана!!!

Ребятки в бронежилетах быстро сориентировались и практически все разом врубили мощные защитные и ускоряющие чары длительного действия. Вообще-то вместе их использовать не рекомендуется — ускорение и без того плохо влияет на организм, форсируя его старение, — а уж если к этому добавить защиту, которая благодаря своей структуре несколько тормозит биологические процессы и, значит, оказывает первому заклинанию сопротивление… Отрицательные эффекты не суммируются, а умножаются. Но зато по скорости люди теперь могут некоторое время биться со мной на равных. Автоматы свои они отбросили в самом начале. При той стремительности передвижения, что мы демонстрировали, попасть по мишени было нереально, скорее уж кого-то своего задеть можно. Или же, вообще, беснующегося хозяина или вжавшегося в пульт управления профессора продырявить. Мириал тактично в разборках решила не участвовать, посчитав, что не женское это дело, и плавно сместилась за приборы.

Все эти мысли и наблюдения автоматически фиксировались моим мозгом, а тело выполняло давно знакомый и привычный танец. Шаг вперед, поворот, взмах руки — и защитное поле одного охранника пробито, миллисекундная задержка — и когти пропарывают лицевые мышцы, снося заодно полчерепа; наклон, отскок, поворот, присесть и ухватить двух замешкавшихся людей за ноги. Рывок — и вот они уже валяются поломанными куклами, протаранив по дороге пару каких-то приборов. Сила удара такова, что даже броня не спасает. И дальше, к следующей цели, беспорядочно машущей рассекающим воздух ножом. Ну, кто ж так обращается с благородным оружием?

Танец смерти, растянувшийся в моем субъективном восприятии на часы, на самом деле занял от силы секунд двадцать. Люди оказались на удивление хорошо подготовлены. Однако, стоило мне разобраться с последним, как я, словно сквозь вату, услышал отчаянный крик эльфенка, переходящий в рык, и вместе с ним хлопок. Словно в замедленной съемке, я начал поворачиваться к Лису и замер на середине движения. Фрост не терял времени даром. Он откуда-то достал пистолет и успел выстрелить. Точно в мою голову стремительно неслась пуля. Время будто замерло… А потом резко побежало вскачь. Меня сбил с ног и опрокинул на спину непонятный огненный вихрь. Я только чудом сдержал порыв полоснуть по нему когтями, сообразив, что вреда он мне причинить не пытается, а даже наоборот! С каким-то запоздалым удивлением я почувствовал в странном животном, прижавшемся к моей груди, что-то знакомое.

Пуля просвистела над нами, полыхающий зверь, оттолкнулся от меня всеми четырьмя лапами и кинулся на вновь торопливо прицеливающегося человека. Приподнявшись на локтях, я с все возрастающим удивлением следил за тем, как большая лисица, по рыжей шерсти которой струились язычки настоящего пламени, с остервенением нападает на человека, инстинктивно стремясь добраться до горла.

Вашу ж мать… От испытанного шока у меня резко сократился словарный запас. Это определенно был мой Лисенок… Вот и рассыпалась печать…

Мысли в голове неслись вскачь, повторяя траекторию прыжков "эльфа". Никогда бы не подумал, что он окажется метаморфом, да еще и огненным! Таких за всю историю был всего-то от силы десяток! Очень редко эльф оказывается настолько предрасположен к магии природы, что может менять свой облик, а уж чтобы использовать враждебную стихию… Мда.

Пока я лежал и тихо офигевал, Лис, ставший большим красивым зверем, размером где-то с хорошую овчарку, таки повалил верещащего на высокой ноте человека (а как вы хотели, пламя — штука горячая, толстяк местами уже весьма активно дымился) и с рычанием вцепился в его горло. Фрост захрипел и забился в судорогах, а в помещение с громким топотом влетели человек пятьдесят охранников. Хоть они и были одеты примерно так же, как и предыдущие, но по магическому оснащению явно уступали. Я не чувствовал на них большого количества амулетов. Так что нас решили задавить просто толпой. Резко вскочив на ноги, и угрожающе зашипев, я ринулся в бой.

Эти люди не стали изображать героев — они начали тупо палить из автоматов во все стороны, только создавая неразбериху. Я размытой тенью носился среди них, ведя за собой на поводке смерть. Почти сразу же ко мне присоединился огненный лис, стараясь не отставать и то и дело кидаясь на зазевавшихся человеков. Скорректировав немного траекторию своего движения, я переместился к нему поближе, чтобы в случае чего прикрыть. Нет, я верю, что природная защита рыжика покруче иного бронежилета будет — мех метаморфа сможет защитить его от большинства атак, — но все равно. Волнуюсь.

Было заметно, что драться Лисенок не умеет, зато у него был целый вагон энтузиазма и просто океан нерастраченного бешенства и злости на людей. Уже в ходе драки мы — я думаю, благодаря нашей связи, — каким-то образом объединили свои действия и в скором времени работали слажено, как единый организм. Словно всю жизнь охотились бок о бок.

В общем, повеселились мы знатно, размазав человеков ровным слоем по всем поверхностям помещения. Тут и там вспыхивали небольшие островки пожаров — отрывающиеся от Лиса язычки пламени своевольничали, — но я за этим внимательно следил, вовремя гася их своей магией. Пожар нам тут пока был ни к чему.

Мы стояли в центре разгромленного, залитого кровью и заваленного трупами помещения и внимательно оглядывались по сторонам. С моих когтей все еще капала алая жидкость, а глаза недобро горели. Лис же прижался к моей ноге часто вздымающимся боком и, глухо рыча, скалился. Как ни странно, его огонь меня совсем не обжигал, словно признал своим, хотя, может, так оно и было. Все-таки, благодаря метке, мы тесно связаны. Взгляд методично скользил по комнате, вычленяя из окружающего именно те детали, которые были мне сейчас важны. Вот местами обуглившаяся туша Фроста, вот герр Остин в неестественной позе лежит рядом с дымящимися приборами — автоматные очереди не обошли их стороной и полностью вывели из строя сложную технику. По ткани белого халата на груди профессора расползлось большое красное пятно, и видны несколько пулевых отверстий. Тела охранников беспорядочно разбросаны по полу, несколько оказались на ящиках, почти под потолком. Ни в ком не чувствуется биения жизни.