– Детей? – изумилось Чудовище, округлив глаза и высоко подняв брови.

– Говорящих чашек.

– А, точно. Конечно. Верно. – Чудовище расслабилось. Потом его взгляд сделался задумчивым. – Полагаю, нам понравилась одна из твоих историй? Та, про говорящую арфу.

– Думаю, да, – задумчиво сказала Белль. На миг ей снова показалось, что она спит и видит сон, в котором собака настоящая, а Чудовище – нет. Как будто она просто заснула с книгой в руках, а теперь никак не может проснуться и живет в мире своих фантазий.

«А вот и нет, у меха довольно сильный запах». Даже ее богатое воображение не смогло бы такого выдумать.

– Больше всего мне понравилась первая история, – продолжало Чудовище немного застенчиво. – Которая твоя любимая, про великана. Ты была права, он заслужил поражение.

– Да, это моя самая любимая сказка, – вздохнула Белль. – Она мне с детства нравилась. Отец рассказывал мне ее перед сном. Правда, в его версии говорящая арфа была не волшебным предметом, а сложным механизмом. Когда я научилась читать сама, то начала заглядывать в книжный магазин месье Леви... и он всегда был так добр, что позволял брать книги почитать и никогда не заставлял меня за них платить...

Чудовище изумленно округлило глаза.

– Что ты сказала?

– Он никогда не заставлял меня покупать книги. Во всем городе только я одна любила книги так же сильно, как он, и...

– Нет-нет. – Чудовище нетерпеливо покачало головой. – Имя того человека. Продавца книг.

– Месье Леви... – озадаченно повторила Белль.

– Звучит очень знакомо.

Чудовище сунуло лапу между диванными подушками, приглушенно ругнулось, когда между когтями застряли нитки, потом сбросило на пол одеяло – Белль решила, что обязательно поговорит с ним об этом, но только не сейчас, – и продолжило поиски с удвоенным энтузиазмом. Потом Чудовище заглянуло под кушетку и с победным видом вытащило одну из книг, посвященных переписи населения.

– Кажется, я видел это имя... где-то здесь... Вот оно! – торжествующе воскликнуло Чудовище. Оно перевернуло книгу, чтобы девушке было лучше видно, и когтем указало на одну запись.

Белль ахнула.

Рядом с именем – месье Дэвид Леви – была отметка «род занятий»: книготорговец. А рядом стоял уже знакомый ей маленький символ.

– Но я не замечала за ним ничего волшебного... – Она умолкла, увидев, когда была сделана запись.

Более ста лет назад. Точнее, сто десять лет назад.

– Неужто месье Леви бессмертный, продающий книги столетиями?

– Похоже на то, – сказало Чудовище.

– Если он живет так долго, значит, он один из чаровников, -– взволнованно заключила Белль. – Держу пари, он знал мою мать и сумеет ее вспомнить!

Чудовище нахмурилось.

– Ты уверена?

– Строго говоря, твое королевство было не слишком велико, – взволнованно сказала девушка, хватая одну из книг, посвященных переписи населения. – Здесь записано всего три тысячи глав семейств. Нетрудно догадаться, что чаровники составляли малый процент от общего числа жителей, а раз так, они наверняка знали друг друга. К тому же он каким-то волшебным образом переехал жить в ту же деревушку, что и моя мать. Навряд ли это совпадение.

– Логично, – кивнуло Чудовище. – Ты хорошо его знаешь, да?

– Больше его в этом мире я люблю только папу.

– И он до сих пор живет в вашей деревне?

– Да.

– Тогда нужно пойти и поговорить с ним.

Белль выразительно посмотрела на окно и иронически улыбнулась:

– Ты не забыл? Мы заперты здесь.

– А что сделал бы на нашем месте Джек, а, Белль?

«Когда он успел стать таким проницательным?»

Девушка шутливо надула губы.

– Полагаю, он бы придумал какой-то хитрый способ выбраться отсюда.

Чудовище посмотрело на нее с кривоватой усмешкой.

– Поскольку из нас двоих ты самая умная, но не придумала хитрый план, предлагаю прибегнуть к грубой силе. Как будто мы в осажденном замке отбиваем вражескую атаку. Что-то в таком духе.

– Звучит разумно, – признала Белль, улыбаясь.

– Нужно... собрать все острые и режущие предметы, – продолжало Чудовище. – А также молоты и колотушки, чтобы разбить оконные стекла.

– Да, сэр, принц-генерал, слушаюсь. – Белль отдала честь, хотя глаза ее смеялись.

Было решено прорываться через замковые ворота – этим же путем сюда попала Белль, их створки открывались внутрь, так что, по крайней мере, их не придется ломать.

Однако, распахнув ворота, Белль и Чудовище увидели прекрасную, но очень прочную преграду: целую стену, состоявшую из сияющего, точно кристаллы, льда и паутины, белой, как слоновая кость.

В некоторых ледяных пластинах снова и снова возникали сцены из жизни ее матери, и сначала Белль застыла, точно загипнотизированная. Особенно ее заинтересовала сценка, в которой ее мать, стоя перед зеркалом, волшебным образом меняла цвет своих волос и одежды, а потом, склонив голову набок, оценивающе рассматривала получившийся результат.

– Это... так не похоже на меня, – выдохнула Белль.

А что, если бы у нее было большое зеркало и способность менять внешность в зависимости от настроения?

Большая часть замковой прислуги собралась в припорошенном снегом дворе – поглазеть и при необходимости помочь: разные вещи, мебель и всевозможные безделушки. Некоторые повязали на себя обрывки ткани, точно маленькие шарфы, наверное, это напоминало им о том времени, когда все они были людьми. Люмьер и миссис Поттс стояли рядом, чуть в стороне, чтобы не мешать, при этом маленький канделябр обнимал госпожу-чайник за круглый бок, словно желая утешить. Кроме того, у ворот лежала груда древнего оружия, которое теоретически могло пригодиться.

Чудовище заревело и бросилось на самое большое ледяное «окно», выглядевшее самым хрупким, рассчитывая, что то расколется под его немаленьким весом. Раздался странный звук, как будто рядом ударили в гонг, ледяной щит прогнулся, а потом спружинил обратно.

Чудовище прыгнуло на «окно» во второй раз и принялось царапать его когтями.

Раздавшийся вслед за этим пронзительный скрип заставил Белль и всех присутствующих поспешно заткнуть уши и съежиться.

– Боевой молот, – приказало Чудовище.

Когсворт подал знак целой фаланге маленьких предметов, те бросились вперед и поднесли хозяину старинное оружие.

Издав громоподобный рык, точно древний титан, Чудовище трижды взмахнуло молотом над головой, а потом с размаху опустило оружие на ледяной экран.

Ничего не произошло.

По прозрачной поверхности льда побежали тонкие трещины, но вместо того чтобы расколоться на части, волшебное «окно» разделилось на много «окошек» поменьше. В каждом из них появилась новая сцена из жизни матери Белль. Некоторые в точности копировали воспоминание, которое показывал ледяной экран до удара, другие прокручивали ту же сценку с другого ракурса.