– Поговорим? – предложил маг металла, войдя в кабинет мага душ.

Но первым ему ответил не гробовщик, а соскочившее с его колен черное создание, издавшее радостное:

– Мяу!

Поздней ночью на одной из улиц Готрэйма

Уже давно перевалило за полночь, и даже ветер утих, не решаясь нарушить безмятежный покой спящего города скрипом фонарных цепей. Одинокая девичья фигурка, спешащая куда-то, посреди этого сонного царства казалась неуместной. Звонкий стук каблучков далеко разносился по пустынным улицам. Капюшон то и дело сползал, открывая обрамленное черными волосами личико и шею с пятном от поцелуя. Юная дьера возвращалась с затянувшегося свидания. Ей стоило большого труда уговорить простуженного возлюбленного отпустить ее домой одну, да и сама она была взволнована и все время озиралась в поисках неведомой опасности, но вокруг было на удивление спокойно. И, казалось, сама тишина давала гарантию безопасности.

Вот только сердечко нет-нет да и сжималось в груди от тревожных предчувствий. Но дьера в который раз мысленно себя успокоила, вспомнив, что в этой части Готрэйма почти никогда ничего не происходит, ведь иначе она ни за что не рискнула бы идти ночью одна – осталась бы у жениха, презрев гнев отца, который, не обнаружив утром дочь дома, наверняка всыпал бы ей ремня, как бывало в детстве. А ведь она уже не маленькая! И диплом ведьмы у нее есть, и работа по профессии, и даже будущий муж. Вот только папа почему-то против. Ну ничего, когда они тайно обвенчаются в храме триумвирата, у него просто не останется другого выбора, кроме как принять новоиспеченного зятя.

Девушка торопливо пересекла улицу и, пройдя последний поворот, оказалась на аллее из невысоких деревьев, чьи кроны были искусно переплетены, создавая арку. Впереди виднелось родное окно с трехцветным витражом, специально оставленное чуть-чуть приоткрытым. Последние шагов десять до намеченной цели юная дьера готова была пробежать, но, помня об осторожности, она, напротив, сбавила скорость и кралась по двору, стараясь не сильно стучать каблуками.

– Добралась! – прошептала чернобровая ведьмочка, довольно улыбаясь. И уже хотела потянуть на себя кованую раму, как вдруг заметила, что от стены отделилась неясная белесая тень.

Брюнетка судорожно вздохнула, когда это странное нечто на нее налетело. Припухший от недавних поцелуев рот округлился в беззвучном крике, глаза закатились, и безвольное тело осело на мокрую дорожку, едва не угодив в лужу. Несколько минут ничего не происходило. А потом юная дьера резко распахнула глаза, посмотрела на темное небо с россыпью серебристых звезд, встала, отряхнула плащ и решительно влезла в окно расположенной на первом этаже спальни.

Той же ночью на старом кладбище

– Нет, ну что за невезение, а? Ни одного поцелованного Саймой вокруг! – возмущался Элрой, шагая по заросшей тропе некогда красивого кладбища. – Я же говорил, надо было ведьму с собой брать.

– Зачем? – поинтересовался гробовщик, который, в отличие от спутника, не таращился по сторонам.

Он был одет в кожаную куртку и штаны, заправленные в высокие сапоги. Застегнутая под самое горло рубаха скрывала знаки, которые маг душ долго и вдумчиво рисовал на своем теле перед ночной вылазкой. Спутники выглядели весьма эффектно – смуглый темноволосый мужчина в черной одежде и долговязый белый жнец в сияющих доспехах. Если бы еще этот говорливый блондин убрал наконец в ножны свой меч.

– Да чтобы хоть кто-то оценил! – воскликнул Эл, откинув за спину длинные волосы. – Ты только представь, как мы со стороны смотримся! День и ночь, свет и тьма, блеск и гря… кхм… – Последнее сравнение он не закончил, подбирая менее обидный эпитет.

– Мрак и ужас, – предложил свой вариант Гард. – И да, ужас, если не понятно, – это ты. Для всех беглых призраков Готрэйма. Перестань уже мечом размахивать, и без того ветрено. – Дьер Дорэ демонстративно поправил ворот куртки. – Как тебя вообще в жнецы взяли? – проворчал он. – С твоим характером прямая дорога в балаган.

– А с твоим – сразу в гроб, – парировал Элрой, даже не думая убирать свое устрашающего вида оружие в закрепленные на спине ножны.

– Именно поэтому я и открыл похоронное бюро, а не какую-нибудь там… пряничную! – без тени улыбки ответил гробовщик.

– Не занудствуй! И не завидуй!

– Чему это? – Черная бровь мужчины выразительно изогнулась, а белые зубы сверкнули в усмешке, как блеснули и тонкие кольца, вдетые в его ухо. – Тому что тебя вот-вот выставят с работы, как меня десять лет назад?

– Вечно ты заранее готовишься к поражению, – проворчал блондин. – Если еще и я скорбную мину нацеплю, от нас не только призраки попрячутся, но и все листья с деревьев разом осыплются, и дождь пойдет, и… молоко на кухнях Готрэйма прокиснет!

– Скорее от твоей трескотни звезды с неба попадают, – улыбнулся Эдгард.

– Звездопад – это красиво, – мечтательно произнес его спутник.

Гробовщик прекрасно понимал, что за чрезмерной болтливостью Эла прячется нервозность. Время, отпущенное на поиски Варфаламеи, истекало – еще неделя-две, и придется держать ответ перед малышкой Дис, которая, вопреки ее обманчиво безобидной внешности, на деле весьма жестокая и категоричная особа. Это значит, что если к назначенному сроку результата по-прежнему не будет – Эл Стальной повторит судьбу Гарда Хладнокровного. И, в отличие от дьера, Дорэ наверняка откроет какое-нибудь агентство по отлову призраков, что в общем-то и будет тем самым упомянутым балаганом, разве что с другим названием. Но, сколько бы Гард ни иронизировал над другом и вариантами его земной жизни, он как никто другой понимал: ни одному жнецу не хочется становиться бывшим.

– Вон те развалины, – указав направление мечом, сообщил Элрой. – Старый храм какого-то мелкого божка. Уж не знаю, что за добрый человек исписал его стены магическими знаками, но попасть внутрь лично я не могу.

– Защита от посланников Саймы, – скорее утвердительно, нежели вопросительно проговорил Эдгард.

– Угу, – кивнул жнец, отчего белые пряди волос упали на лицо. – Хорошее место для сходок призраков. В окрестностях Готрэйма всего несколько старых храмов, не принадлежащих триумвирату. Этот – один из них. Плюс заброшенное кладбище и близость леса. Наши давно знают про здешнюю конспиративную квартирку беглых духов, но Дис все никак чистильщика не вызовет. Может, специально? – Он взглянул на своего спутника, задумчиво рассматривающего темные развалины.

– Может, и специально, – качнул кудрявой головой тот. – Ну что? Готов? – посмотрев на друга, спросил брюнет.

– Естественно! – радостно усмехаясь, отозвался блондин. И они двинулись к храму. – Сколько неучтенных душ можно собрать в этом рассаднике? – нарочито громко произнес Эл. – Десять, двадцать? За такой урожай и премию хорошую дадут! – весело воскликнул он, поднимаясь следом за другом по полуразрушенным ступеням к зияющей дыре некогда величественного входа.