свадьбу вовремя – слишком поздно прибыли посланцы Филиппа в их города, а дорога неблизкая. Но собрался цвет эллинской нации: близкие друзья царя и приближённая свита, князья из Верхней и Нижней Македонии, ещё несколько наместников царя Филиппа в приобретённых городах во Фракии. Присутствовали также делегации от греческих городов, заинтересованных в сближении с Македонией, и было посольство персидского царя во главе с сатрапом Мардохаем. Несмотря на суету в начале пира, никто не был унижен невниманием или ошибкой распорядителя пира: каждому гостю досталось почётное место согласно придворному статусу, знатности персоны, военным или политическим заслугам перед Македонией и царём.

Свадебный пир обслуживали десятки поваров и кондитеров, которых помимо своей кухонной прислуги нанимали на городском рынке. Ещё было много проворных виночерпиев, архитриклинов, следивших за готовностью и способностями участников поглощать изысканную еду, вина и десерты. «Надсмотрщик за вином», энопт, вёл особое наблюдение, чтобы вино подавалось в настольных кувшинах, канфарах, хорошего качества, прохладное и в достатке. Когда опустошалось очередное блюдо, распорядитель подавал знак слугам-уборщикам, чтобы они немедленно убирали пустое и заменяли другим столом, полным новых блюд. В зале находился «начальник над запечатанными кувшинами», в обязанности которого входила выдача из кладовых кувшинов с вином: под его присмотром они бережно раскрывались, вино разливалось по чашам. При гостях постоянно находились рабы, усердно отгоняющие назойливых мух от блюд и людей. Несколько групп музыкантов, певцов и актёров, всего около сотни человек, без устали развлекали участников пира.

Гости поднялись с мест, когда в окружении царских пажей появились молодые супруги. Послышались приветственные возгласы, здравицы, рукоплескания. Молодые прошли к возвышению, на котором находился царский тронос с высокой резной спинкой и подлокотниками и ещё один стул, поменьше, для Мирталы. Царь помог ей устроиться, сам занял тронос. За их спинами расположилась четверка пажей с престольными жезлами в руках и мечами в ножнах. Начиналось главное событие сегодняшнего торжества – пир, в котором всегда есть место поздравлениям, подаркам, чревоугодию и праздным занятиям, то есть веселью…

* * *

Филипп внимательно оглядел зал. Большинство, понятно, македоняне. Сердце царя переполняла гордость: эти люди, чем бы они ни занимались, отложив свои дела, выказывают ему преданность. Всего несколько лет назад некоторые из них ненавидели его или не желали видеть своим правителем. Они представители древнейших родов, едва ли не каждый мог занять царский трон. Вон сидит, улыбается ему потомок тимфайских царей Полисперхонт, обстоятельный полководец, или задиристый Пердикка из Орестиды – ближайшая родня из царской фамилии, или мудрый Кен из Элимиотиды и гордые братья из Линкестиды – Аррабей, Геромон и Александр. Поодаль сидят другие заносчивые князья. Но теперь усилиями Филиппа, сына царя Аминты, покончено с разобщённостью Македонии, навсегда…

Помимо Антипатра пришли все военачальники: неустрашимый Андромен из Тимфайи, придворный советник и хваткий горец Алкимах, и храбрый, мудрый, не по годам молодой Аттал. Справа Филипп видел близких друзей из Орестиды – добродушного Иллариона, забияку Лахара и весельчака Канона. За их столами сидел дядя Онисим, подписавший в Эпире за жениха брачный контракт. Рядом с ним отважный телохранитель царя Аристогитон, начальник дворцовой охраны. Но он ещё и при исполнении – наблюдает. В рядах застолья расположились ближние и дальние родственники царя.

Члены делегаций из греческих городов размещались обособленно. Не так давно они не могли себе представить, что настанет день, когда им придётся ехать в Пеллу к царю Филиппу с поздравлениями и дарами. Считай, на поклон! Но Филипп с огорчением отметил, что не все греки, кого желал он видеть у себя, почтили его уважением. Никого из Спарты, Афин и Фив! Хотя зачем печалиться? Можно ли желать лучшего всего за два года пребывания Филиппа на македонском престоле? Всё впереди!

Филипп улыбался каждому, с кем встречался взглядом, изредка посматривал на полупрозрачную ткань, за которой скрывала лицо Миртала. Сегодня она не снимет при всех покрывала невесты, откроется только ему после свадьбы. По обычаю, анакалиптерий, снятие покрывала, предполагается на третий день, когда она, молодая жена, получит от него ферна – дорогой подарок. Ближайшие родственники тоже будут обязаны преподнести дары.

В начале пира Филипп подарил Миртале жемчужное ожерелье с подвесками, после чего обратился к присутствующим:

– Друзья мои, гости дорогие! Перед каждым из вас стоит серебряная чаша, для того чтобы пить вино за наше семейное счастье. Я желаю всем радости и веселья, и пусть сегодня чаши не пустуют. А когда пир закончится, вы заберёте с собой свои чаши как мой дар вам на память о свадьбе македонского царя Филиппа и его супруги Мирталы.

Послышались восторженные голоса, оживление в зале. Никто не ожидал подобной щедрости, тем более в начале пира. Таков был Филипп – непредсказуем в словах и поступках! В ответ запели медные трубы, букцины, призывая налить вино в чаши. Засуетились слуги, виночерпии. Царь обратился к Антипатру:

– Передай мою волю ветеранам, кто воевал вместе с моим отцом. Передай, царь их любит и помнит их, отважных в бою, кто рисковал жизнью своей и здоровьем за честь и славу Македонии. Выдашь каждому по тридцать драхм из моих денег. Раздай по тридцать драхм сиротам, оставшимся без отца, погибшего за Македонию.

Филипп обожал делать сюрпризы, понимая, что они гарантируют его успех в важных делах. Как позже выяснилось, огромная сумма заметно истощала личное состояние Филиппа. Ну и что? Деньги? Деньги как ушли, так и придут, и в гораздо большем исчислении! Царь был уверен, что произнесённые вовремя слова дают верный шанс обрести ещё большее признание и любовь простых македонян, основное ремесло которых заключалось не столько пахать и сеять, как крепко держать меч в руках.

Симпосиарх

В Македонии, как и во всей Греции, не начинали никакого пира, даже дружеской пирушки, без надёжного распорядителя застолья – симпосиарха, способного повести пир, словно умелый кормчий корабля, куберней, во время шторма на море. Ведь известно, чтобы корабль благополучно дошёл до намеченной гавани, команда и пассажиры беспрекословно слушаются кормчего! На царской свадьбе тем более невозможно было обойтись без симпосиарха. По единодушному мнению, им стал Сфенипп, старейшина рода линкестов, человек уважаемый среди всех македонских родов. Смелый военачальник, осторожный стратег, за пиршественным столом Сфенипп вёл себя точно так же: его невозможно было заставить поддаться всеобщему разгульному опьянению, и к тому же он был невероятно строг в соблюдении древних традиций и культовых обрядов. С первых команд участники свадебного пира почувствовали его жесткое управление.

Сфенипп знал много о застольных традициях эллинов и теперь распоряжался не столько сменами блюд