— Здесь от холлапаритума одно название: вышка и ступени, — сомкнул зубы Освальд. — Согласно плану есть, но их нет.

— Понятно, — я грустно выдохнула. И все равно отпускать его не хотела. — А если собьетесь с дороги и замерзнете? Тут, конечно, не жарко, но если тепло одеться…

— Осталось две булки, — Освальд опустил голову.

Я могла бы упрекнуть, что об этом надо было подумать заранее, но он вызывал уважение уже тем, что не искал себе оправданий и не обвинял других, осознавая, что это только его ошибка. По идее, он-то и промаха никакого не сделал, просто ради Вейре, чтобы исключить малейшую возможность отравления, готов рискнуть.

Да, мы понимали: вряд ли трясущиеся за свою шкурку чиновники решатся подсыпать яд, но у Освальда уже сформировалась фобия.

— А яйца? — напомнила. Уж я-то обратила внимание, что лежит в кладовой. — Если скорлупа цела — вряд ли в них яд. В простых, нечищеных овощах тоже. А если послать кого-нибудь купить мяса у обслуги холлапаритума, якобы для команды — мы не будем голодными.

— Корфина! Хорошая идея! — Освальд вскочил с кресла, едва не расплескав чай. Но тут же спохватился. — А как это готовить?

— Если раздобудете сковороду и нож, так и быть, я придумаю, как это готовить, — посмотрела на него заговорщицки.

Уже скоро на жаровне стояла огромная, покоцанная за долгую службу, сковорода, а на ней шкварчали румяные кусочки мяса, наполнявшие комнату изумительно аппетитным ароматом. То-то Веспверки сидели рядом и гипнотизировали меня взглядами, пока чистила овощи.

— Баронесса, еще долго? — Вейре глотал слюнки и с надеждой заглядывал в сковороду.

Герцог молчал, но чувствую, старший жук тоже голоден. Он привык вкусно и разнообразно есть, а тут такая оказия с булками.

— Если поможете — приготовится скорее, — посмотрела Освальду в глаза, откровенно намекая на помощь.

— Я?! — вспыхнул он, ошалело моргая, будто я предложила ему ужасную мерзость.

— А я тоже не плебейка, — нахально напомнила. — Тем более вам все равно скучно.

— Я! Я хочу! — закричал Вейре, но ему я нож точно не дам. Порежется — Освальд меня загрызет. А поскольку герцог так и не согласился, еще свысока поглядывал на мои перепачканные руки, я намеренно стала медленнее чистить и шинковать овощи. И гордый Веспверк, томимый голодом, сдался.

— Давайте, — протянул руку с брезгливой физиономией.

Я и дала… пузатенькую брюкву и нож, с которым можно смело идти на кабана. А потом хохотала, наблюдая, как овощ скачет по всей каюте, Вейре его ловит, а Освальд сжимает зубы, чтобы не сорвалось крепкое словцо.

Однако Веспверк старший все-таки упрямо домучил две брюквы и победоносно протянул мне.

— Благодарю, — улыбнулась, едва сдерживая смех. Гордый аристократ, красавец, мечта столичных невест, работая ножом, между делом потирал руками нос — и теперь у него над верхней губой красовался грязевой развод, напоминавший усики.

— Что? — нахмурился герцог, чувствуя подвох.

Я хотела промолчать, но Вейре, хихикая в кулачок, выдал:

— Папа! А у тебя усы!

После чего Освальд метеором вылетел из комнаты.

— А я и не знал, что готовить так весело! — признался малыш.

— И я не знала, — улыбнулась ему. Надеюсь, Освальд не обидится.

Тушеные овощи с мясом после сдобной диеты — отличная «трубка мира». Оба Веспверка оценили мои старания и даже попросили добавки. Однако обед нарушил тревожный стук.

— Ваша Светлость! Вы не довольны моими обедами? — мямлил взволнованный повар, с тревогой наблюдая за жующим герцогом и принюхиваясь к запахам, исходящим из нашей каюты.

— Не! — качнул головой Веспверк. Мяско жестковатое — и так просто его не разжуешь, поэтому говорил он немного невнятно.

— Что?!

— Доволен! — Освальд достал из кармана несколько монет и, вручив напуганному повару, вытолкал его за дверь. — Есть мешают! — Пояснил, беря в руки приборы и оглядывая меня признательным взглядом.

Мне даже показалось, что в его глазах мелькнул восторг. Жаль, что не тот, о котором мечтаю. Ну да ладно, прочь романтические глупости из головы.

Метель затянулась — и мы вынуждены были задержаться в неприветливом Имилере.

Кутаясь в пледы, под завывание ветра второй день сидели в каюте у жаровни и развлекались, как могли. Я и Вейре играли в морской бой, болтали, рисовали. А когда Веспверк старший устал от ничегонеделания, присоединился к нам. Так он тоже освоил «крестики-нолики», преуспел в составлении смешных четверостиший, а от конструирования бумажных самолетиков и вовсе пришел в восторг. Иногда, поддаваясь осиному характеру, придирался к поступкам моих героев, но скорее беззлобно, как сытый кот, дабы обозначить свое герцогское и отцовское мнение.

В такой ситуации я даже сожалела, что у нас нет под рукой глинтвейна. Цитрусовый аромат, специи, мед… Он бы здорово зашел. Но цветочный чай тоже неплох.

Конечно, нахождение в замкнутом пространстве, в непростых условиях — то еще испытание, и мы с Освальдом ради Вейре держали себя в руках, поэтому, можно сказать, стали чуть больше понимать друг друга. Если бы не холод и неудобства — это были бы два замечательных дня. Были, пока не нагрянул Кратье…

Что он с недобрыми новостями, поняла по затравленному виду доктора. Герцог тоже почувствовал неприятности и напрягся.

— Ваша Светлость, — под тяжелым взглядом Эвиль ссутулился. — А мы не собираемся переезжать в поселок?

— Лучше скажите Норрит, чтобы одела меха, — холодно напомнил Освальд.

— Надела, — вздохнул Кратье. — Но, кажется, она уже простыла…

Что тут началось!

Освальд ревел раненным зверем, метался по паритуму, обещая на голову спесивой дуры все кары небесные. Уверена, Норрит даже в полуобмороке слышала угрозы оставить ее с сиделкой здесь и наставления Эвилю наконец-то показать жене, кто в семье Кратье главный.

— А ты! Ты куда смотрел?! — нависал Освальд над перепуганным доктором.

— Норрит… предпочла лечиться более традиционными способами… — блеял тот.

— Традиционными?! — взорвался Веспверк. Схватил подвернувшийся под руку шарф, приложил к лицу и ринулся в соседнюю каюту.

Я думала, сейчас услышу взбешенные крики, а вместо этого в комнате Норрит было тихо.

Через пару минут Освальд вышел, оглушительно хлопнув дверью, и направился в багажный отсек к чудо-колоколу…

Уже скоро доктор провел лечебный сеанс Вейре, потом Нейле, а потом в элементальный колокол, по объему рассчитанный на ребенка, поместил жену… Герцог лично, вопреки всем приличиям, проследил, чтобы за первый раз мадам Кратье получила тройной сеанс лечебной элементали. Учитывая, что ей пришлось