– Ты слышал машину? Мотоцикл? – спросил Эйб.

– Нет, ничего, – ответил Кармайн.

– Гус, что ты можешь нам сказать о сестре Марии-Терезе?

– Она была прекрасно развитой и хорошо упитанной здоровой женщиной, так что не вижу причин ей не прожить до девяноста лет, – сказал Гус с легким дрожанием в голосе. – К моменту осмотра она была мертва около тридцати двух часов. Причина смерти – удушение руками, очень мощное и безжалостное. Нет признаков травмы, позволяющих предположить, что преступник ударил ее в подбородок или пытался каким-то еще способом ее вырубить, только обширные закрытые травмы вокруг передней стороны шеи. От одной сонной артерии до другой. Я еще не провел полного вскрытия, это результаты предварительного обследования.

– Пол? – обратился Сильвестр к главе криминалистов.

В ответ человек с костлявым лицом положил на стол сложенный листок обычной писчей бумаги, затем вставил два слайда в крылья настенного проектора.

– Эта записка была найдена в пластиковом мешке, сложенная в точности как сейчас и прикрепленная к ночной рубашке сестры Марии-Терезы. На записке не было отпечатков пальцев, отметин или пятен, которые помогли бы пролить свет на ее природу и происхождение. В ней содержалось следующее. – На стене появилась неразборчивая путаница зеркального письма. – А вот перевод:

Нужно ли вам все рассказывать? В этом году нет пропавшей женщины. Семь было бы потаканием своим слабостям. Шестерых вполне достаточно! Глазные яблоки содраны, как банановая кожура, языки связаны бюрократическими препонами, говорящие головы в вакууме.

– Это самая причудливая записка, какую я видел за свою долгую, разнообразную карьеру, – сказал комиссар. – Парень чокнутый!

– Или пытается нас убедить в том, что он чокнутый, – добавил Эйб. – Эта записка сконструирована, но она ненатуральна.

– Состоит из двух неравных частей, – заметил Кармайн. – Он очень старается сообщить нам, что доктор Уэйнфлит не имеет никакого отношения к Женщинам-теням и что больше Женщин-теней не будет. Затем приплетает три строчки не особенно умной чепухи.

Делия немного побледнела.

– Вы не думаете, что он собирается переключиться на монахинь? – спросила она.

– Сомневаюсь в этом, племянница, – ответил ей Сильвестри. – Кармайн?

– Бедная маленькая монахиня выбивается из общей картины, Делия. Парень искал определенный тип женщины, – сказал Кармайн, больше для Джона Сильвестри, чем для Делии. – На мой взгляд, его намерением было запятнать меня, дав понять, что у меня была любовная интрижка с монахиней. Ее мертвое тело должно было быть найдено либо на моей террасе, либо в моей постели – я подозреваю последнее. Конечно, он также намеревался убить меня, как если бы, убив свою любовницу, я был так подавлен чувством вины, что пустил в себя пулю. Заголовки газет вышли бы колоритными.

– Никто бы в это не поверил, – решительно заявила Делия.

– К счастью, об этом нет и речи, – вздохнул комиссар. – Хэнк, должно быть, явился для него большим сюрпризом.

– Не говоря уже о собаке породы питбуль, – усмехнулся Кармайн.

– А каков именно был его мотив? – спросил Фернандо Васкес.

– Я думаю, отвлечь всю полицию от дела пропавших женщин, – ответил Кармайн. – Это была неуклюжая попытка, масса ошибок.

– Как, например, связывание запястий и лодыжек монахини проволокой, – сказал Донни. – К тому же он не ожидал такой торжественной встречи.

– Я согласна, что Женщины-тени являются по крайней мере одной из причин написания записки, – сказала Делия. – В сущности, они могут быть единственной причиной. Но если убийца говорит правду, тогда именно он убийца Женщин-теней, и Джесс Уэйнфлит не может быть замешана.

– Одно совершенно ясно! – объявил вдруг Лиам Коннор.

– Что именно? – спросил комиссар.

– У парня колоссальное эго. Я не имею в виду обычное большое эго, присущее убийцам, я говорю об эго высотой до стратосферы. Уникальный случай.

– Неодолимый, непоколебимый, неуязвимый и невидимый, – сказал Сильвестри. – Пока он нас превосходит.

Полная решимости высказаться по поводу Джесс Уэйнфлит, пока эти мужчины с бульдожьей хваткой ее не опередили, Делия продолжала гнуть свою линию:

– Ну, как бы там ни было, а Джесс Уэйнфлит тут ни при чем!

– Ты права, Делия, – согласился Кармайн. – Пол, каковы шансы, что убийца оставил тебе нечто отдаленно похожее на конкретные улики? Он мог наделать ошибок после того, как наткнулся на Хэнка.

– Он не снимал перчаток, это точно, но я могу сообщить тебе то, что ты, вероятно, уже сам вычислил, – это чрезвычайно физически сильный ублюдок. Он играючи сумел отшвырнуть сто двадцать фунтов мертвого веса на десять футов вперед. Мы нашли его гильзу, которая подходит к полуавтоматическому пистолету сорок пятого калибра Марти Фейна. Хотите мое откровенное мнение? Он лучше управляется руками, чем огнестрельным оружием. Ему помешала сестра Мария-Тереза, – продолжил Пол. – И ни одна пуля из твоей «беретты», Кармайн, ему не досталась. Мы проследили путь его отступления – крови нигде нет.

– Кто-нибудь нашел следы транспортного средства? – спросил Кармайн.

Ответил Верджил Симс:

– Ничего, капитан. Он ступил на асфальтированную дорогу, и его след затерялся. Я предполагаю, что он оставил свой транспорт под эстакадой I-95, на северной стороне Пеквота. Так как там всю ночь ездят грузовики, никто не мог его услышать.

– То есть больше ничто не подтверждает этого предположения, – подвел итог Кармайн и посмотрел на комиссара. – Это все, сэр.

– Спасибо, джентльмены. Весьма вразумительно! Все свободны, – сказал Сильвестри. – Кармайн, останься на пару слов.

Кармайн стоял, пока остальные выходили с мрачными лицами и потупив взгляды, затем сел напротив босса.

– Я чувствую себя ужасно, Джон.

– Я не лучше. Несчастный молодой человек! Подумать только: я взял его на работу за талант, и вот пожалуйста.

– Он будет ходить. Впереди долгие месяцы пластической хирургии – пересадка мышц, кожи.

Джон Сильвестри достал носовой платок и промокнул глаза.

– Трагедия!

– Но он не захочет увольняться, Джон. У него сидячая работа, и мы должны вернуть его к ней как можно скорее, – сказал Кармайн, притворяясь, что не видит платка.

Это помогло; комиссар взял себя в руки.

– Я уже начал теребить страховую компанию. Хуже всего, что у него нет семьи.

Кармайн поднялся.

– У него есть мы, Джон. У него есть также Нетти Марчиано и ее шайка, нравится ему это или нет.

Несмотря на присутствие художника на террасе у капитана Дельмонико, поначалу Уолтер был убежден, что его вылазка прошла с большим успехом. Возле двери в наружной стене он проделал большую работу, проверяя и уничтожая следы в лесу. Теперь он заляжет на дно по крайней мере на несколько дней, пока Холломанская полиция будет прочесывать весь округ в поисках убийцы, который на самом деле и так является пожизненным заключенным. Если бы они только это знали. Хотя Уолтер не смотрел на сложившуюся ситуацию как на шутку, он все же понимал иронию произошедшего и чувствовал определенное ликование, когда думал о своем заключении. Если бы они только знали, что их убийца все время находится под замком!