машину по узким безлюдным улочкам. Они обогнули город и выскочили на шоссе, вдоль которого тянулись виноградники и оливковые рощи. «Форд» надрывно ревел, взбираясь на гору, оставляя за собой шлейф белой пыли.

— У меня, — небрежно кивнул головой отец Людвиг, — там есть прекрасное вино. Такого в Италии нигде больше не найдете.

Пошел одиннадцатый час, а Карл все не возвращался, и Аннет стала волноваться. Гюнтер не подавал вида, но и он тоже забеспокоился: может быть, им следовало идти вдвоем, по крайней мере прикрывал бы Карла.

В двенадцать они уже поняли: что-то случилось. Аннет предложила сообщить полиции, но Гюнтер, резонно ссылаясь на происшедшее в Загене, отказался.

Карл не появился и утром. В шесть Аннет постучала Гюнтеру в номер — она не ложилась всю ночь, и они вышли на улицу.

«Фольксваген» стоял там, где его поставили вчера вечером, Гюнтер обошел вокруг него, зачем-то постучал ключами о стекло и предложил:

— Ты пойдешь в полицию и спросишь о Карле. Не называя фамилии Пфердменгеса.

— Почему?

— Возможно, мы зря волнуемся, и вмешательство полиции испортит Карлу всю игру.

— Но он мог хотя бы позвонить…

Гюнтер только развел руками. Да и что ответить?

Сонный карабинер долго не мог понять, что надо этой красивой синьорине. Поняв, отрицательно покачал головой. Ночью не произошло никаких случаев, никто не звонил, и все в городе спокойно.

Как зовут синьора, который пропал? Карл Хаген, швейцарский подданный? Странно, а сколько ему лет? Боже мой, карабинер подмигнул; в таком возрасте парни иногда знакомятся с девушками и не спешат домой. Нет, он не настаивает на своей версии и не хочет огорчить синьорину, но пусть она подождет.

Что ж, в этом совете было рациональное зерно, однако полицейский не знал, куда и к кому пошел Карл Хаген. А она знала и не могла не представлять историй одна другой страшнее, и, если бы не было рядом Гюнтера, не выдержала бы и уже давно побежала к отцу Людвигу.

В восемь часов Гюнтер предложил позавтракать, и Анкет согласилась только потому, что не могла больше терпеть вынужденную бездейственность — почти ничего не ела и смотрела на Гюнтера, удивляясь: как мог он жевать и пить, да еще и подтрунивать над итальянской кухней?

Опорожнив чашку кофе, Гюнтер вытер губы бумажной салфеткой и сказал:

— Насколько я понимаю, у нас есть два выхода: или идти к этому Пфердменгесу, или отыскать того… послушника и попробовать выведать у него что-нибудь.

— Да, конечно, — одобрила Аннет.

— И в том и в другом случае будет лучше, если сделаешь это ты.

— Я? Но что я могу? — испугалась Аннет. Сама мысль о том, что надо идти к этому страшному Пфердменгесу, которого не видела, но уже считала страшным, была ужасной. — Да, что я могу? — повторила прищурившись:

— Если пойду я, он поймет, что тут что-то нечисто, — объяснил Гюнтер весомо. — Но сейчас мы еще не будем беспокоить Пфердменгеса. Попробуем обработать послушника. Ну, тебе известно, как действовать… — не выдержал, чтоб хоть немного не отомстить. — Всякие там женские фокусы. Значит, так… Тебе необходимо увидеть отца Людвига. Но перед этим хочется узнать, как вести себя с такой высокой особой. Какие у него привычки, где был вчера, что делает сегодня? Да и вообще сама увидишь…

— Вообще-то ты прав. — Аннет не могла не согласиться с доводами Гюнтера, хотя и не представляла себе, как ей удастся обмануть послушника. Голова после бессонной ночи отяжелела, хотелось плакать. Гюнтер подвинул к ней стакан сухого вина со льдом, взяла машинально и выпила — стало немного лучше, и Аннет допила до конца. Вино сразу придало ей энергии.

— Я пойду…

— Хорошо, — согласился Гюнтер, — а я буду держаться неподалеку, и в случае необходимости зови.

Они спустились к собору, Аннет обошла усыпальницу Франциска, призывая святого помочь ей, но тот не отозвался на ее призыв, ибо послушника не было ни здесь, ни вблизи монастыря, и девушке ничего не оставалось, как бродить по двору, уже заполненному туристами.

Она увидела послушника, когда уже не верила во встречу, — тот направлялся от монастырских ворот прямо к ней через площадь. Аннет замерла: ей показалось, что послушник подойдет и скажет что-то страшное, но тут же отогнала эту мысль. Наверное, его послал к ней Карл, стало быть, не надо волноваться.

Девушка пошла навстречу, улыбаясь, но вдруг заметила — послушник шел, уставясь в мостовую, перебирал четки и шептал молитву.

Позвала:

— Синьор, минутку, синьор! — Послушник, наверно, не слыхал, а если и слышал, то подумал, что зовут кого-нибудь другого, поскольку продолжал идти дальше, не поднимая глаз. Аннет вспомнила, что Карл разговаривал с ним по-французски, и повысила голос: «Mon frere!»

Он резко обернулся, двинулся к Аннет, но остановился в двух шагах. Взглянул пристально, щеки его покраснели.

— Мадемуазель что-то хотела спросить? — стыдливо улыбнулся.

Они молчали, но Аннет пришла в себя и сказала:

— Хозяин траттории, — кивнула на вывеску, — говорит, что вы можете устроить встречу с отцом Людвигом.

— Он слишком высокого мнения обо мне, — смутился юноша.

— Говорили, что вы такой добрый и умный. Я еще вчера хотела увидеть вас, но не нашла.

— Отец Людвиг уехал и поручил мне одно дело.

У девушки екнуло сердце. Спросила быстро:

— Уехал? С кем-нибудь или один?

Послушник отступил. То ли взяла верх врожденная подозрительность, то ли имел приказ держать язык за зубами.

— У святого отца нет привычки… — начал, но девушка, поняв, что допустила оплошность, улыбнулась и перебила:

— Какое это имеет значение? Я просто хотела знать, скоро ли он возвратится?

— Он вернулся еще ночью.

— Значит, я могу надеяться?

— Вряд ли… Говорил, что сразу после обеда… — послушник запнулся.

Аннет подняла руку, словно хотела дотронуться до него, спросила:

— Если вы будете свободны после обеда, может, выкроите часок-другой и покажете мне Ассизи? С гидами так неинтересно.

Лицо послушника расплылось в улыбке. Переступив с ноги на ногу, произнес с сожалением:

— В это время никак не могу.

— Почему?

— Должен отвезти отца Людвига.

— А позже? — Аннет кокетливо опустила глаза. — Отец Людвиг вернется вечером?

— Он нет, но я буду здесь.

— А если ваш учитель передумает?

— Его не будет несколько дней, — заверил послушник. — Я только отвезу его, а сам назад. Вы надолго в Ассизи?

— Еще не знаю… — вздохнула Аннет.

— Я вам покажу все ассизские святыни. — Послушник спрятал в карман четки. — Кроме того, у меня есть мотороллер, — предложил нерешительно, — и мы сможем…

— О-о, как чудесно! — захлопала в ладоши Аннет. — Так когда мы встретимся?

— В пять у входа в собор.

— Отлично.

Послушник поклонился и