можем мы держаться вдали от тебя. И каждую свободную минутку своего времени ищем путей приблизиться к тебе, о несравненная.

— Ммм… Вы чего, всей компанией так за мной и ходите? — обреченно спросила я, обведя парней взглядом.

— Нет, ходим по отдельности, — пояснил Дэрет. — Но часто встречаемся вот так. Как сейчас. Очень часто. Привыкли уже.

Меня чуть не свернуло от смеха, несмотря на то, что вести были не самые утешительные.

Гарвер вновь сложил руки на груди и едва заметно улыбался краешком рта. Глядел на парней при этом наигранно-сурово.

Они ему конкуренты, но уж больно комичная была ситуация. Значит, чувство юмора у него есть. Еще один малюсенький плюсик в копилку свободного дракона, кстати.

— Подслушивали? — осведомился он деловито. — Что это еще за выскакивания? Между прочим, вы могли напугать мою Избранную.

— Нашу! — рявкнул Дренер.

— Спокойно, малыш, — примиряющим жестом поднял руку Гарвер. — Так и что вы подслушали?

— То, что ты приписываешь себе заслугу… что выросла бейария! — сказал Дэрет и потоптался в опасной близости от крошечного растения. — Я был первым, кто распознал свою истинную в Маше! Она могла вырасти только в ответ на наши с ней чувства!

— Несомненно, в ответ на мои, — сложил руки на груди Дренер. — Я ощутил близость с Машей и сделал ей предложение еще до того, кто начался Эксперимент!

Это он, видимо, про те его меркантильные потуги на грядке, подумала я. Чего-то там особой «близости» у нас не было… Но принц драконов, как известно, тоже не лишен логики и умения манипулировать.

Мэйгар же вдруг вздохнул и грустно произнес:

— Любезные мои соперники. Все знают, что семечко бейарии, ежели оно есть в почве, прорастает сразу, как только поблизости оказывается истинная пара. Узрите, — он указал на росток. В отличие от Дэрета хотя бы не пытался затоптать его — эльфийское изящество сказывалось, — Этому ростку не более суток. Поэтому да будет очевидно нам, что проклюнуться он мог лишь после появления здесь почтенного дракона Гарвера. Если бы появился в ответ на связь любого из нас с прекраснейшей Машей, то он был бы уже зрелым и расцвел. Увы нам! — и Мэйгар в расстроенных чувствах отвернулся.

Потянулся за флейтой, видимо, хотел излить в музыке свою боль. Но одумался, поглядев, сколько неэльфийских мужчин вокруг. Боюсь, за услаждение драконьего слуха эльфийской музыкой ему могут и темную устроить. И Мэйгар это понимал.

Парни замолчали, изумленно глядя на росток.

Гарвер победно усмехнулся.

И тут меня осенило!

— Подождите, друзья мои! — я подняла руку примерно как Гарон, призывая всех к тишине. — А еще что-нибудь вы слышали из моей беседы с Гарвером?

— Нет, ведь стоял полог тишины. Любезный коварный дракон снял его лишь, когда упомянул, что бейария проросла в ответ на его появление, — печально приознес Мэйгар.

Вот и я подумала о том же…

— Что же, — я обернулась к Гарверу. — Я так и думала. Ты, любезный, — до чего же заразительна эльфийская манера речи! — Будучи зрелым и сильным драконом…

— Я рад, что мои сильные стороны очевидны тебе, Избранная моя.

— Я не комплимент тебе делаю, а рассуждаю! Помолчите все хоть немного, дайте вашей истинной сказать! Так вот, очевидно, что ты знал о присутствии парней поблизости. Знал и то, что росток слишком молодой, чтобы проклюнуться на чувства любого из них. И ты специально снял полог тишины, чтобы дать им понять, что твоя истинность со мной как бы… более истинная. Думаю, это был экспромт.

— Ты снова демонстрируешь свой несравненный ум, — не стал отпираться Гарвер.

— Но, Мэйгар, скажи-ка ты мне, а реакция бейарии и верно доказывает, что истинность более истинная? — обратилась я к эльфу, как самому разумному и уравновешенном.

— Любезная моя, думаю, да. Ведь лишь на прилет дракона среагировало это семя, что веками спало в земле… Увы нам!

В этот раз Мэйгар не проявил особой разумности…

И тут вмешался Дренер. На его губах заиграла змеиная улыбка. Принц вообще-то подавал большие надежды в области всяких махинаций, как мы помним еще из «диалога на грядке».

— А я думаю, соперники мои (как говорит этот бессмертный), послушайте меня, что вот этот дракон, — он невежливо указал пальцем на Гарвера, и глаза свободного дракона гневно сверкнули, — сам притащил с собой это семя. Посадил его вчера. И сегодня оно проросло, а он сделал заявление, что его истинность — самая истинная. В то время как прорасти оно могло в ответ на истинность любого из нас. Или вообще на все истинности вместе. Если не так, то как он, не знающий Академии, мог оказаться именно в тех кустах, где вырос этот росток?! Предлагаю вынести этот факт на обсуждения Совета. Бороться с соперниками вне отбора таким низким образом… ай-я-яй, дракон Гарвер!

— Я тебя уничтожу, мальчишка! — рявкнул Гарвер и… схватил Дренера за шиворот.

Нужно было что-то делать. Потому что я не сомневалась, кто победит в драке. А потом этого победившего засудят. Чего у них там делают с провинившимися драконами? Вроде бы связывают крылья.

Ужас. Гарверу не помешала бы хорошая трепка. Но не такое!

Я кинулась между ними — прямо пролезла между двух огненных тел. И, конечно, в этот момент…

Нет, Гарон не появился. Видимо, ситуация не была особенно опасной для меня. Но Гриша с Красоткой взвились в воздух и принялись пикировать на драконов с воплями:

— Д-ду-р-аки! Кр-ре-т-тины!

В смысле — это Гриша кричал полный текст. Красотка пока лишь робко повторяла вариации на тему дураков.

— Ай-рр! — почти хором прорычали драконы, получив каждый по клевку в шею. Гарвер инстинктивно отпустил Дренера, парень отлетел на пару шагов и замер, явно готовясь соорудить в руке молнию.

— Всем выйти из Сумрака! Стоять, в смысле! — заорала я. — Руки опустили, магию не творим. Забыл, что ли, Дренер, что бывает за применение боевой магии в стенах Академии?

— Он первый начал! — обиженно заявил молодой дракон.

— Он оскорбил меня низкими подозрениями! — рявкнул Гарвер.

Но, кажется, по крайней мере старший дракон взял себя в руки. Еще будут мне говорить, что свободные драконы — более дикие! Дренер явно уступал Гарверу в умении контролировать свои эмоции, потому что его глаза все еще метали молнии.

— Разберемся,