Чтобы избежать разговора о Поле, Уитни постаралась затеять спор по поводу пренебрежительного отзыва о Ники.

– Если вы имеете в виду Николя Дю Билля, то пора бы вам знать, что его семья – одна из древнейших и наиболее уважаемых во Франции!

– Я говорю о Севарине, и вы прекрасно понимаете это, – возразил герцог холодным властным тоном, который Уитни особенно ненавидела. – Из всех упомянутых поклонников Севарин наименее подходящий, но именно его вы выбрали бы, если бы это зависело от вас. Он не пара вам ни по уму, ни по характеру. Кроме того, он не тот мужчина, который способен сделать вас настоящей женщиной.

Он понимающе улыбнулся.

– И что вы хотите этим сказать? – взвилась Уитни.

Многозначительный взгляд Клейтона напомнил ей о том, как он сначала избил ее хлыстом, а потом долго утешал, держа в объятиях.

– Думаю, вы прекрасно знаете, что именно я имею в виду, – бросил он, наблюдая, как ее щеки медленно заливает краска.

Уитни была не совсем уверена в этом, но не очень хотела уточнять значение его слов и потому перешла к другой теме, менее опасной:

– Если вы были так увлечены мной во Франции, почему не поступили, как подобает джентльмену, и не попросили моей руки у дяди?

– Чтобы он попытался отпугнуть меня этой чепухой насчет того, будто вы слишком молоды для замужества и отец не готов расстаться с единственной дочерью? – язвительно осведомился он. – Ни за что!

– Хотите сказать, что слишком знатны и богаты, чтобы дать себе труд представиться мне и потом…

– Нас представляли друг другу, – перебил Клейтон. – Мадам Дюпре в ту же ночь познакомила нас. Но вы даже не дали себе труда расслышать мое имя и наградили меня лишь коротким кивком, прежде чем вернуться к более неотложному делу – собирать вокруг себя толпу пресмыкающихся обожателей!

Она с тайным восторгом представила, как, должно быть, обескуражила его своим безразличием!

– И вы приглашали меня танцевать? – мило допрашивала она.

– Нет, – процедил он, – моя бальная карточка была уже заполнена.

При других обстоятельствах Уитни рассмеялась бы над шуткой, но сейчас вполне ясно сознавала, что реплика служила лишь колким намеком на то, что и Клейтон имеет успех у противоположного пола. Можно подумать, она нуждается в подобного рода напоминаниях!

Уитни бросила на него пренебрежительный взгляд, вполне соответствующий ее тону:

– Да уж, если бы у мужчин были бальные карточки, в вашей никогда не оставалось бы свободного места! Кстати, меня всегда интересовало, куда девает мужчина любовницу, когда хочет потанцевать с кем-то еще?

– Не припомню, чтобы это обстоятельство послужило нам огромным препятствием в ночь маскарада.

Перчатки, которые вертела в руке Уитни, упали на землю.

– Как вы смеете быть настолько грубым, чтобы..

– Чтобы пытаться упомянуть о подобном? – вкрадчиво докончил он. – Разве не сказано в Библии: «глаз за глаз»?

– Да я просто ушам не верю! – разъяренно прошипела Уитни. – Передо мной живой пример дьявола, цитирующего Писание!

– Не в бровь, а в глаз! – усмехнулся он, но его неуместная веселость еще больше разозлила Уитни.

– Конечно, вы можете со смехом рассуждать о собственном скандальном поведении, но мне не до шуток! За то время, что я знаю вас, вы успели сделать мне непристойные предложения на маскараде у Арманов, оскорбили в доме леди Юбенк и набросились на этом самом месте. – Уитни наклонилась и подобрала перчатки. – Один Господь знает, что вы намереваетесь сотворить в следующий раз!

И, видя, каким теплом засияли его серые глаза, Уитни насторожилась и мудро решила, что пора уезжать, но, когда попыталась пройти мимо него к лошадям, Клейтон поймал ее за руку и прижал к груди.

– Если не считать маскарада, я всегда обращался с вами точно так, как вы того заслуживали, и между нами так будет всегда. Не собираюсь позволять вам топтать меня ногами, иначе вы скоро будете уважать меня не больше, чем Севарина, имей вы несчастье стать его женой.

Уитни застыла словно пораженная громом. Какая невероятная наглость считать, что только он в точности знает, каковы ее чувства! Кроме того, она была потрясена ужасающей категоричностью, с которой он посчитал ее решение выйти замуж за Пола глупым капризом, способным закончиться лишь взаимным несчастьем. И в довершение ко всему в этот самый момент Клейтон обнял ее!

– Неужели вам безразлично, что я не люблю вас? – в отчаянии спросила она.

– Конечно, не любите, – поддразнил Клейтон. – И более того, ненавидите. Вы же сами твердили мне это сотни раз. И даже здесь, на этом месте, как раз за несколько мгновений до того, как превратились в моих объятиях в трепетную, страстную женщину.

– Прекратите терзать меня тем, что случилось тогда! Я хочу навсегда это забыть!

Но он лишь крепче сжал Уитни в объятиях, глядя на нее с радостным изумлением.

– Малышка, я дам тебе все, что в моей власти, но никогда не позволю забыть о том чудесном дне. Проси чего хочешь – и получишь это.

– Все, чего хочу? – фыркнула она, упираясь ладонями ему в грудь. – Прекрасно. Я не желаю выходить за вас замуж. Освободите ли вы меня от данного отцом слова?

– Боюсь, не смогу.

Уитни едва сдерживала кипевшие в душе горечь и враждебность.

– В таком случае не стоит оскорблять меня под видом заботы о моих желаниях! Я требую разорвать помолвку, но вы и слушать об этом не хотите! Я не собираюсь выходить за вас, однако вы не задумаетесь силой потащить меня к алтарю! Я…

Клейтон отпустил ее так резко, что Уитни едва не упала.

– Имей я намерение силой потащить вас к алтарю, – сдержанно объяснил он, – вам бы приказали немедленно вернуться домой из Франции для примерки подвенечного наряда. Но истина заключается в том, что мне не нужна холодная, неприступная жена в постели!

Облегчение и радость Уитни были так велики, что она полностью простила недвусмысленное упоминание о постели.

– Господи Боже, но почему вы сразу не сказали?! В таком случае вам больше совершенно нет нужды вообще иметь со мной дело!

– Простите, не понял?

– Я хочу сказать, что стану вам самой холодной, самой неприступной, самой сварливой женой, какую только можно себе представить!

Темная бровь оценивающе приподнялась.

– Вы мне угрожаете?

Уитни, улыбаясь, поспешно покачала головой:

– Нет, конечно, нет! Просто пытаюсь объяснить, что мои чувства к вам никогда не изменятся.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – весело объявила девушка.

– В таком случае нет смысла откладывать свадьбу, не так ли?

– Что? – охнула Уитни. – Но вы сказали, что не женитесь на мне, если я буду холодной и неприступной.