Два дня спустя с последним ударом часов, пробивших девять,Уитни выглянула из окна и увидела внизу два блестящих черных дорожных экипажа.Натянув лайковые перчатки цвета морской волны в тон дорожному костюму, девушкаспустилась в прихожую вместе с Клариссой, ни на шаг от нее не отходившей. Тетяи ее отец тоже вышли попрощаться. Уитни подчеркнуто не обратила внимания наМартина и крепко обняла леди Энн, пока Клейтон, извинившись, самолично провожалгорничную к фаэтону.

— Где Кларисса? — немедленно осведомилась Уитни несколькоминут спустя, когда Клейтон усадил ее в пустой фаэтон.

Бесцеремонно избавившийся от разгневанной, протестующейкомпаньонки герцог, запихнув ее в экипаж вместе со своим камердинером, спокойнообъяснил:

— Она удобно устроена во втором экипаже и, несомненно, вданную минуту погружена в чтение великолепных книг, которые я взял на себясмелость приготовить специально для нее.

— Кларисса обожает любовные романы, — заметила Уитни.

— Я дал ей «Успешное управление большими поместьями»и «Диалоги»Платона, — признался герцог, очевидно, ничуть не раскаиваясь. — Но уже успелподнять подножку и закрыть дверцу, прежде чем она смогла увидеть названия.

Уитни расхохоталась, укоризненно покачав головой. Экипажи,мягко покачиваясь на упругих рессорах, свернули с ухабистой проселочной дороги,и только сейчас до Уитни дошло, что, хотя внешне фаэтон ничем не отличался отсотен других, внутри он был гораздо просторнее и роскошнее. Бархатные подушкиказались куда более удобными и мягкими, а отделка, по-видимому, стоила немалыхденег. Клейтон, сидевший рядом, мог свободно вытянуть ноги, не опасаясь задетьпротивоположное сиденье. Их плечи почти соприкасались, но вовсе не потому, чтов фаэтоне не хватало места. Уитни уловила слабый пряный запах его одеколона и,почувствовав, как беспорядочно забилось сердце, поспешно отвернулась, чтобыполюбоваться прелестным осенним пейзажем.

— Где ваш дом? — спросила она после долгого молчания.

— Там, где вы.

Нескрываемая нежность в его голосе ошеломила Уитни.

— Я… я имела в виду ваш настоящий дом, Клеймор.

— В полутора часах езды от Лондона в хорошую погоду.

— ОН очень старый?

— Очень.

— Значит, должен быть ужасно унылым и холодным, —пробормотала Уитни и, заметив устремленный на нее вопросительный взгляд,поспешно добавила:

— Многие старые аристократические дома только снаружипроизводят приятное впечатление, в внутри — темные и угнетающе мрачные.

— Клеймор не раз перестраивался, и теперь в нем есть всесовременные удобства, — сухо сообщил Клейтон. — Не думаю, что вы найдете еготаким уж запущенным и мрачным.

Уитни подумала, что герцогская резиденция, конечно, по своейроскоши больше похожа на дворец, и при мысли, что никогда ее не увидит, ощутиластранную печаль. Клейтон, казалось, почувствовал мгновенную смену ее настроенияи, к удивлению Уитни, начал развлекать ее историями о детских проделках своих ибрата Стивена. За все время их знакомства Клейтон никогда не был такоткровенен, и на душе девушки с каждой милей становилось все легче.

Солнце уже садилось, и Уитни, сжавшись от напряжения, молчазастыла, глядя в окно на мощенные булыжником улицы столицы.

— Что случилось? — спросил Клейтон, заметив, что онанервничает.

— Мне ужасно неловко появляться в доме Эмили вместе с вами,— призналась девушка с несчастным видом. — Лорду Арчибалду и Эмили можетпоказаться это очень странным.

— Притворитесь, что мы собираемся пожениться, — смеясь,посоветовал Клейтон и, сжав ее в объятиях, принялся целовать так долго истрастно, что Уитни почти поверила в это.

Городской дом Арчибалдов украшали витые железные ворота итакая же решетка. Эмили сердечно встретила их в прихожей, и, хотя Уитни былаубеждена в том, что подруга шокирована ее появлением под руку с Клейтоном, онавсе же почувствовала некоторое облегчение, поскольку леди Арчибалд ничем недала понять этого. Тепло обняв Уитни, Эмили торопливо проводила ее в спальнюдля гостей, а сама спустилась вниз, чтобы вместе с мужем принять гостя.

Она вернулась полчаса спустя Куда только подевалась еебезмятежность! Щеки раскраснелись, глаза сверкают от волнения! Уитни,помогавшей Клариссе разложить вещи, стоило лишь взглянуть на подругу, чтобыприготовиться к самому худшему.

— Это он! — выпалила она, в изнеможении прислонясь к двери.— Он только сейчас открыл свое настоящее имя! Майкл, конечно, все знал, но егосветлость просил мужа сохранить все в тайне. Лондонское общество только о нем иговорит!

Хорошенькое личико Эмили осветилось неподдельной гордостьюза подругу.

— Уитни! — воскликнула она. — Ты собираешься на балРатерфордов с самым завидным женихом во всей Европе! Бал Ратерфордов! —повторила Эмили, пытаясь пробудить в Уитни хоть немного энтузиазма. —Приглашения на их приемы ценятся дороже бриллиантов!

Уитни нерешительно прикусила губу. Ей страстно хотелосьисповедаться Эмили, но она боялась обременить ее собственными проблемами. Еслиона скажет подруге, что помолвлена с «самым завидным женихом в Европе», та,несомненно, придет в восторг. Но если Уитни признается, что вовсе не желаетэтой помолвки и, более того, через несколько дней собирается сбежать с Полом,то Эмили, конечно, будет умолять подругу отказаться от своего замысла,поскольку все это неминуемо обернется большим скандалом.

— Как давно ты узнала, что он — герцог Клеймор?

— Меньше недели назад, — осторожно пробормотала Уитни.

— И? — продолжала любопытствовать Эмили, такразволновавшись, что продолжала без умолку сыпать вопросами:

— Расскажи мне все! Ты влюблена в него? Неужели нисколько неудивилась, узнав, кто он на самом деле?

— Да просто была потрясена, — призналась Уитни, слегкаулыбаясь при воспоминании, как ужаснулась, узнав, что обручена с герцогомКлеймором.

— Ну продолжай же, — нетерпеливо потребовала Эмили.

Ее восторг оказался таким заразительным, что улыбка Уитнинемного потеплела, однако она покачала головой и ответила достаточно твердо,чтобы по крайней мере на время отвлечь Эмили от дальнейших расспросов:

— Мы вовсе не влюблены друг в друга. Я собираюсь замуж заПола. Все решено.