– А сам, что же, без телефона остался? – заворочалась в койке Ольга, начиная понемногу прозревать.

– А у него их еще два всегда при себе было, – Ростов глянул на нее с укоризной и тут же продолжил рассказ.

Так вот, не успел Коротких подхватить свои пожитки и сделать в сторону пару шагов, как его друга убивают. Поднялась паника, кто-то начал кричать, кто-то звать на помощь, милиция с другого конца площади уже бежала, наряд там постоянно дежурил.

– И он поспешил удрать? – догадалась Ольга, с интересом слушая историю про Ивана, сразившего ее наповал своей опасной внушительностью в ресторане.

– Конечно! Человек пару дней как из тюрьмы вышел, и тут снова в эпицентре событий!

Разумеется, Коротких удрал с места происшествия, сев в машину. Он напугался сразу всего: и встречи с милицией, которая всегда для него заканчивалась новым сроком. И того, что товарища убили на его глазах. И запоздалым испугом добивала мысль, что мог ведь киллер и промазать или заодно и его вместе с Толяном уложить.

Всю ночь он просидел в «Москвиче» возле того дома, где ему Анатолий порекомендовал остановиться. Все ждал, что милиция или убийцы и туда придут. Никто не пришел, и тогда он решился зайти в квартиру и выспаться. Там для него друг и одежды на все случаи жизни наготовил.

– Так вот, не успел он задремать, как на телефон Анатолия начала названивать какая-то дама, – Ростов покачал головой с тяжелым вздохом. – Я почему-то всегда думал, что такие красивые женщины, как вы, Ольга Николаевна, не способны к себе с такой силой притягивать неприятности. Что они застрахованы от всякого рода ошибок. Оказывается, ошибался! Это ведь вы вызвать такси пытались? Номер на телефоне высветился ваш.

– Пыталась, – вспомнила Ольга, опуская глаза.

Расскажи она сейчас, почему именно пыталась в тот день вызвать Анатолия, Ростов бы обругал ее точно. Любопытство ведь! Стоило услышать бабий треп на остановке, как помчалась домой, нашла его визитку и принялась звонить.

– Такси пытались вызвать, а сами не поехали, так? Он не соврал мне?

– Нет. За мной пришла другая машина, я забыла дать отбой и уехала.

– Зато он не забыл, куда должен был вас везти, и поехал туда, и увидел, как Светлана забирает от кафе «Эльбрус» вашу машину. А город он прекрасно знал еще по прошлым своим визитам.

– Надо же, не поленился!

– А куда ему было торопиться? Не на работу же бежал устраиваться! Он работать не привык…

И вот с того самого дня он уже не выпускал из виду Ольгу Николаевну Лаврентьеву, следуя за ней по пятам. А если та пребывала дома, то не упускал случая понаблюдать и за ее подругой, что перегоняла машину от «Эльбруса».

– Но он ведь мог тогда видеть, кто напал на Свету! – заволновалась Ольга.

– Мог, но не видел, – остановил ее Ростов. – Но догадывается, между прочим, кто это мог сделать, и сотрудничает сейчас со следствием активно.

– Вы его отпустили?

– Пока нет. Пока идет следствие, имею право держать его под рукой.

– А зачем он ко мне в ресторане-то пристал, Дмитрий Николаевич?

– Зачем? А вы не догадываетесь, Ольга Николаевна? – недоверчиво хмыкнул Ростов.

– Нет.

– Что, прямо совсем не догадываетесь? Сначала звоните ему, напоминаете о разговоре с Анатолием, о каких-то криминальных авторитетах весь вечер вспоминаете…

– Ах, ну да, было дело. Но я же, когда звонила, думала, что с самим Анатолием говорю!

– Но Коротких этого было недостаточно. Он в этом углядел совершенно другой смысл. Он подумал, что его прощупывают убийцы его друга, потом начал подозревать милицию, потом вовсе запутался и, когда обнаружил вас, одиноко обедающую в темном зале ресторана, подсел к вам и наплел с три короба.

– Знали бы вы, что он мне говорил! – вспомнила она, поежившись. – Такого ужаса напустил!

– Знаю. Он мне все рассказал. И целью его было – запугать вас, а потом понаблюдать, что вы станете делать.

– А я ничего не делала! Я просто напугалась, а что делать, не знала!

– Он понял это и немного успокоился, поверив, что никто не идет за ним по следу. Он начал приглядывать за вами, но обнаруживать себя не собирался.

– Но ведь обнаружил в супермаркете.

– Потому что внимательно наблюдал за всеми вами поочередно и понял, что что-то не то происходит. Что-то затевается дурное. Я-то, грешным делом, думал, что с его стороны вам опасность угрожает, потому и поспешил на встречу с вами. Оказывается, он тоже роль вашего охранника на себя взял.

– А зачем ему все это, Дмитрий Николаевич? Зачем?!

– Скажу, – не поверите! – ухмыльнулся Ростов, а глаза его вдруг сделались колючими-колючими. – Влюбился он в вас, Ольга Николаевна. Такой романтической души наш вор-рецидивист. Влюбленность, помноженная на скуку от безделья, сделали свое дело и… и он, очень возможно, поможет нам продвинуться в наших поисках.

– Так вы все-таки его отпустите?

– Конечно! Мне ему предъявить нечего, кроме одного.

– Чего же?

– Того, что следил, следил за вами, да не уследил. Ну, тут я и себя могу в этом упрекнуть, так что…

Вот как только заходила речь о чем-нибудь еще, что никак не могло быть работой, так Ростов моментально сворачивал разговор. Не желал он с ней говорить ни о чем другом, только о преступлении и о том еще, как бы поскорее его раскрыть.

А она-то, она размечталась! Думала спросить его о формуле семейного счастья, мог же он ее знать или вывести для себя? Мог! Да вот только вряд ли он с ней говорить об этом станет.

Вот как только за ним закрывалась дверь, так она сразу начинала скучать и бояться. Рядом с ним – все в порядке. Даже если он сухим казенным голосом с ней разговаривал, она чувствовала себя в безопасности и спокойствии. А как только Ростов уходил, так все – хоть плачь!

Так ко всем ее страхам и бедам еще одна беда произошла!

Стас к ней в больницу повадился!

Первый раз пришел с цветами. Поздоровался, небрежно швырнул букет на подоконник, вытащил рывком стул из-под столика у окна, сел у изголовья, уставился на нее и молчит! Минуть пять, а может десять целых, помолчал, а потом ушел. Ни слова, ни вздоха, ничего! И Ольга тоже молчала. Из упрямства ли, из каких еще соображений – попробуй нарой в душе, – но молчала.

А что она ему могла сказать, собственно?!

Ах, любимый, я так счастлива! Я просто без ума оттого, что ты пришел меня навестить! А потом должна была сказать: а помнишь, ты ведь меня подозревал во всем? Тебе как, от этого теперь не гадко, нет? А оттого, что бросил меня когда-то – как тебе теперь?..

Наверное, он потому и молчал, что все это в глазах ее прочел, и ответа у него для нее не нашлось. Кругом же перед ней виноват, если разобраться! Во всем виноват!