— Да-да! Ты хочешь, чтобы я уступил тебе ту красивую паненку, что находилась в моем замке…

— В-вот именно! Я многое сделал для тебя, ты же м-многое обещал мне. Но пока что-то не в-выполнил ни одного из своих об-бещаний…

— Мы же как-никак родные братья и нам ли обижаться друг на друга из-за пустяков? — недовольно передернул плечами граф.

— Ты имеешь все, чего х-хочешь! — выкрикнул Фердинанд. — Чем же я в-виноват, что появился на свет часом п-позже тебя? П-почему я должен всегда оставаться на вторых ролях? Ты п-помыкаешь мной! — как ни странно, но Фердинанд так разволновался, что даже стал меньше заикаться.

Таким брата граф еще не видывал.

— Не волнуйся, паненку ты заполучишь. Не эту, так другую… Мало ли паненок на белом свете! Сейчас же надо думать о другом… — попытался успокоить он брата.

— Ты обещал привезти ее с собой, но опять обманул… Я больше не верю ни одному твоему слову! Я слишком долго страдал, теперь же я п-получу сразу все!

— Ты ничего не получишь, безмозглая обезьяна! — прошипел граф, которому надоели эти препирательства в столь неподходящий момент. — Ты — последыш! Тебя лишили графского титула из-за твоих разбойничьих проделок. И если бы не я, тебе давно бы уже отрубили голову за нападение на епископа Гановерского… Забыл?

— Я все п-помню! Но я знаю, как обрести п-покой и довольство вновь!

— Как же, последыш? — усмехнулся граф Брауншвейг, презрительно поворачиваясь к брату спиной. В этом была его трагическая ошибка.

— А вот как! — мстительно прорычал Фердинанд, заученно втыкая нож в шею командора. — Оч-чень просто!

Некоторое время он гордо взирал на дело рук своих, затем, плюнув в стекленеющие глаза брата-близнеца, начал быстро срывать с него доспехи и одежду. Облачившись в них и спрятав тело командора под завалом валежника, Фердинанд облегченно вздохнул, пробормотав:

— Теперь я п-побуду к-командором Штейнгаузенского к-конвента!

Никто из сопровождавших братьев-рыцарей даже не заподозрил подмены. А новоявленный командор только бросил им:

— Ф-фердинанд п-пошел на разведку, а мы двинемся за книгами Бельского! Вперед, мои крейцхеры!

* * *

В убогую лачугу, стоявшую на отшибе большого и некогда богатого литовского селения, мы постучались на исходе дня. Ее хозяин — дровосек Николас Жебрюнас — встретил нас довольно подозрительно. И хотя пан Ян долго втолковывал ему, что он сын и наследник Здислава Бельского, Николас не поверил ему, однако показать дорогу к пещере великого отшельника Треняты согласился.

— Я смогу проводить туда только четверых из вас, ведь наш сигонта не любит лишнего шума и не выносит вооруженных людей. Он просто скроется от глаз и запутает дорогу, ведущую в его пещеру.

— Хорошо, — быстро согласился пан Ян на странные условия литвина. — Мы пойдем вчетвером и без оружия. Твоя сотня, Олекса, останется ждать нас здесь, со мной отправятся Роман и двое лучников.

— И я! — безапелляционно заявила пани Зося.

— Нет, сестра! Тебе придется…

— Я не собираюсь ждать у моря погоды! — резко перебила девушка, выказывая далеко не ангельский нрав. — Я столько слышала сказаний и легенд о заколдованной пещере сигонта, что просто не могу не отправиться с вами.

Конечно же, она настояла на своем, ведь какая же женщина не добьется своего, если ей чего-нибудь очень захочется.

Итак, мы пошли впятером, шестым — Николас. Он был неразговорчив, наш проводник, а на все вопросы отвечал только одно: «Сами все увидите…»

И мы «увидели»: после залихватского посвиста нас окружила целая толпа разного люда. Они выросли, словно из-под земли и готовы были наброситься на нас, как стая голодных волков на загнанных лошадей, но их порыв остановил знакомый нам голос:

— Стойте, литвины! Я знаю этих людей. Это на самом деле Бельские! Благородный пан Ян Бельский и его сестра.

Из толпы разбойников вышел улыбающийся старина Йозас и неторопливо подошел к хмурому дровосеку.

— Йозас, ты уверен в том, что говоришь? — строго спросил дровосек.

— Как же иначе, господин атаман! Ведь я же столько лет служил в их замке.

— Почему же в таком случае они не показали мне знак пана Здислава? — недоуменно спросил он.

— Покажи ему серебряное распятие, — шепнул я Зосе.

Крест перекочевал из ее рук в руки атамана.

— Вот с этого и надо было начинать разговор, — проворочал он. — Ладно, друзья, это была ложная тревога, — обратился он к своим людям, а нам пояснил:

— Дело в том, что где-то здесь рыщет банда проклятых крыжаков. Они, переодевшись в чужие одежды, выдают себя за благородных литовских разбойников. Сами же творят грабежи и бесчинства в наших лесах. Потому-то все жители села, кто только может носить оружие, объединились для отпора крестовой банде. Меня же селяне избрали атаманом. Теперь я могу показать вам настоящую дорогу к пещере сигонта. Идите за мной и ничего не бойтесь, что бы ни увидели.

Я не из трусливого десятка, но даже меня заколотила дрожь, когда мы вступили под темные своды гигантской пещеры, в которую вели вырубленные в скале ступени. Свет от зажженных факелов выхватывал какие-то странные письмена на стенах. Под ногами то и дело хрустели кости давно умерших людей.

— Будь милостив к нам, великий друг простого народа! — воскликнул шедший впереди Николас. — Впусти нас в свои кладовые. Мы пришли за своим, чужого нам не надо!

И тут страшный голос, который, казалось, потряс до основания все подземелье, провозгласил:

— Возьмите свое, но не троньте чужого!

В тот же миг разошлись стены — мы оказались в огромном зале, хранившем в себе сотни сундуков и ларей.

— Вот здесь лежат мудрые книги, которые пан Здислав оставил до прихода его наследников, — сказал Жебрюнас, указывая на три больших сундука, доверху набитых книгами. — А здесь лежат ваши фамильные драгоценности. Нам не надо чужого! — гордо проговорил Николас, доставая из какого-то потайного места небольшой ларец с искусной резьбой на крышке, выполненной старыми мастерами. — Возьмите все в мир и сделайте так, если сможете, чтобы данные вещи послужили добру и правде! Так сказал пан Здислав, и это — его завещание для вас.

Когда мы выбрались наверх, день уже догорал и над высоким берегом реки, поросшим лесом, взошла полная луна, высветив мертвенным светом все окрестности.

— Надо послать за подмогой. Самим нам эти сундуки не дотащить! — произнес молодой Бельский.

— Не надо никого посылать. Вот там нас уже дожидается возок, запряженный парой добрых лошадей, — сказал атаман.

— Спасибо тебе, добрый друг! Именно так называл тебя мой отец! — со слезами в голосе произнесла Зося.

— С вашим батюшкой мы сражались против проклятых крыжаков. Да, мы были соратниками и вместе делили кров и скудную пищу в походах. Но чего мы достигли? Те, против кого мы сражались, теперь становятся хозяевами на нашей земле. Но пока я жив, не один крейцхер не посмеет заявиться в наше лесное селение! Путь туда им заказан.