— Да, сэр. — Теперь Лиззи пришла в ужас. Эмили с упреком взглянула на мужа:

— Саймон, хватит пугать бедную девочку. А ты, Лиззи, перестань шмыгать носом и соберись. Все хорошо. Его светлость раскусил мой план с самого начала. Замечательно, правда?

— Да, мэм. — Лиззи бросила неуверенный взгляд на грозное лицо Саймона. — Замечательно.

— А теперь, Лиззи, — бодро продолжала Эмили, — ты отправляйся в экипаже прямо домой. Нам с его светлостью пора идти. У нас еще сегодня есть дело. Не жди меня.

— Минутку, мадам, — протянул Саймон. — Похоже, здесь некоторое недоразумение. Вы отправитесь домой вместе с вашей горничной.

— Но, Саймон, это же моя идея, и я должна довести ее до конца.

— Вы вовлекли в это меня, а когда я за что-то берусь, предпочитаю все делать сам. Вы отправитесь домой. Я лично провожу вас до выхода из парка и посажу в экипаж.

— Но, Саймон, я же вам понадоблюсь…

— Это мужское дело.

— Речь идет о моем брате, — с отчаянием сказала она.

— Вы предоставили решение вашей проблемы мне.

Эмили не хотела ничего слышать и опять пустилась в пространные объяснения, почему ей просто необходимо сопровождать его, пока он будет устраивать спасение Чарльза. Но с таким же успехом она могла бы разговаривать с каменной стеной. Саймон был неумолим.

Несколько мгновений спустя она обнаружила, что сидит в экипаже рядом с Лиззи. Саймон закрыл дверцу и строго велел кучеру ехать прямо домой. Потом круто развернулся и растворился в ночи.

— Черт подери! — Эмили плюхнулась на сиденье, раздраженно захлопнув веер, и с тихим вздохом смирилась.

Через секунду она уже с облегчением улыбалась… Теперь-то все будет в полном порядке. За дело взялся ее дракон.

Не узнавая самого себя, Саймон поднялся по лестнице к квартире, где жили братья Фарингдоны. Он громко постучался. Дверь почти мгновенно распахнулась, и на него озадаченно воззрился один из близнецов.

— Вы, я полагаю, Девлин? — без лишних слов спросил Саймон.

Девлин опомнился:

— Да, милорд. Какого дьявола вы тут делаете, Блэйд?

— Блестящий вопрос. Как раз тот, который я все время задаю себе сам. Могу я войти?

— Ну что ж… — Девлин неохотно отступил, пропуская странного гостя.

— Благодарю, — сухо произнес Саймон. Он шагнул в комнату и бросил шляпу, перчатки и пальто на руки лакею.

С опозданием сообразив, кто к ним пришел, с кресла у огня привстал Чарльз Фарингдон:

— Блэйд. Зачем, скажите на милость, вы явились сюда в такой час?

— Эмили сообщила о вашей дуэли с Грейли. — Саймон подошел к камину и протянул руки к огню. Чарльз бросил на брата уничтожающий взгляд:

— Я же запретил тебе приводить ее сюда. А теперь она все выболтала ему.

— Я должен был дать ей возможность попрощаться с тобой, — запротестовал Девлин. — У меня не было выбора.

— Ты не имел права даже заикнуться обо всей этой чертовой истории. Это мое личное дело. — Чарльз рухнул обратно в кресло.

— Я согласен, что было бы куда удобнее, если бы вы просто дали себя убить, — сказал ему Саймон. — Но поскольку вы вовлекли в историю Эмили, мне не остается ничего другого, как вмешаться.

— Это вас совершенно не касается, — процедил Чарльз, мрачно глядя на огонь.

— Нет, касается. Вы встревожили Эмили, и она очень расстраивается. Этого я допустить не могу. Следовательно, я должен как-то изменить сложившуюся ситуацию. — Саймон сурово посмотрел на Чарльза. — А теперь предлагаю вам рассказать все в подробностях, чтобы я мог решить, что именно надо сделать.

— Затронута честь, — неохотно проговорил Чарльз, искоса взглянув на Саймона. — Честь женщины.

— С каких это пор вас стала так тревожить защита женской чести?

Некоторое время стояла мертвая тишина, после чего Чарльз медленно произнес:

— Мы с Девлином кое о чем поразмыслили после того дня, когда вы сшибли нас с ног в библиотеке.

— В самом деле? — Саймон глядел на огонь в камине.

— Это правда, сэр, — тихо вымолвил Девлин. — Мы долго думали о прошлом. Вы правы… Нам следовало вызвать Эшбрука после злосчастного побега.

Саймон ответил не сразу:

— Строго говоря, это должен был сделать ваш отец.

— Ну, все равно… Как-то странно было тогда промолчать, но отец сказал… — Девлин внезапно остановился, пожав плечами.

— Отец сказал, что ущерб все равно уже причинен и лезть из-за этого под пулю бессмысленно, — тихо закончил Чарльз. — И Эмили уговаривала нас. Утверждала, что виновата в первую очередь она сама.

— И вероятно, это действительно так, насколько мы знаем Эмили. — Девлин взял свой бренди. — Но это не имело значения… Сейчас мы понимаем, что должны были защитить ее. Хотя бы задать Эшбруку трепку.

— Да. — Саймон глядел на золотистое пламя. Так, значит, вот оно что… Похоже, за все ему надо винить только себя самого. — И потому, как только подвернулся случай хотя бы одному из вас оправдаться в собственных глазах, вы за него и ухватились. Кто же ваша леди?

— Я не могу вам сказать, сэр, — решительно заявил Чарльз.

— Понимаю ваше положение, но боюсь, что вынужден буду настаивать. Я никогда ничего не предпринимаю, пока не соберу всю возможную информацию. И вряд ли станет хуже от того, что вы назовете мне ее имя. В конце концов, оно известно Грейли, и как раз это волнует меня больше всего.

— Он прав, Чарльз, — нахмурился Девлин. — Скажи ему.

— Мэрианн Маттьюз.

Саймон кивнул:

— Довольно приятная девочка. Семья родом из Йоркшира, по-моему.

— Совершенно верно, сэр. Я собираюсь жениться на ней, — заявил Чарльз с некоторым вызовом. Саймон пожал плечами:

— Это ваше дело. Девушка дала какой-то повод для оскорбления? Чарльз вспыхнул:

— Она не совершала абсолютно ничего предосудительного. Это невинное создание с прекрасными манерами и кротким характером. Прошлой ночью Грейли подошел ко мне в клубе и позволил оскорбительные намеки в ее адрес.

Девлин взглянул на Саймона:

— По мнению Грейли, она лишь еще одна деревенская вертихвостка, побывавшая в постели чуть ли не у всех фермеров Йоркшира.

Саймон поднял брови:

— Несколько преувеличенно…

— Намеренная провокация, — заявил Чарльз, стукнув кулаком по ручке кресла.

— Да. Грейли, видно, жаждет свежей крови.

— Что вы имеете в виду? — спросил Девлин.

— Грейли один из тех немногих, кому действительно нравится наводить ужас на противника на месте дуэли. — Слова Саймона звучали очень жестко. — Он первоклассный стрелок, получающий определенное удовольствие от самого процесса. И всегда соблюдает осторожность, выбирая жертвы среди тех, кто не отличается особой меткостью. Но о нем уже пошла слава, и теперь ему трудно найти глупца, готового с ним стреляться. Если же ему все-таки удается навязать вызов, у большинства соперников хватает ума послать к нему своих секундантов со смиренными извинениями.