Но «Дредноут» не дремал, и, намеревался трехколесник или нет поразить заманчивую мишень, он этого не сделал, поскольку жгучая очередь стегнула по земле, по самой границе линии атаки южан. Справа от Мерси, по ту сторону поезда, вне поля ее зрения, что-то с грохотом разлетелось на куски, и огненный шар на миг согрел — хотя и ужаснул — ее. С одним из трехколесников, определенно, было покончено.

Трехколесник слева, мчавшийся так близко, куда-то исчез. Мерси хотелось верить, что люди внутри увидели, что она женщина, и решили не трогать ее. Впрочем, она подозревала, что дело тут больше в паровозе, в страхе перед его пушками и перед солдатами в соседнем вагоне, которые защищают состав с яростью львов.

Чтобы достигнуть таинственного вагона, требовался один прыжок в неизвестность — в буквальном смысле — или несколько покаянных шагов.

Зная, что ей не дождаться спокойного момента, чтобы перебраться в следующий вагон, Мерси на счет «три» прыгнула на дергающуюся платформу, не предназначенную для пассажиров: у нее не было ни перил, ни шлюза, ни прочих мер безопасности, которые сделали бы проход по этому крохотному жуткому мостку более сносным, хотя бы как на переходах между другими вагонами поезда. Приземлившись, она пошатнулась, но удержалась, уцепившись за перекладины железной лесенки, приваренной к торцу вагона. Чуть успокоившись, Мерси оторвала одну руку, дотянулась до щеколды и рванула ее.

Дверь распахнулась, едва не ударив девушку по лицу, но она уклонилась, перелезла, распластавшись, через створку и захлопнула ее за собой. Процесс занял меньше трех секунд, и в итоге Мерси оказалась в закрытом вагоне, таком темном, что собственные ноги она увидела лишь благодаря теплящемуся в углу у самого пола фонарю.

— Капитан? — окликнула девушка, не увидев его сразу.

Потом заметила прислонившегося к стене мужчину с обмотанной какими-то лохмотьями головой. Фенвик Дарборав лежал рядом с ним.

Медсестра пригнулась, заставляя себя не обращать внимания на свист пуль, визжащих всего в футе, а иногда и в дюймах над ее головой. Метнувшись в угол, она подобрала фонарь и кинулась сначала к Дарбораву, поскольку он не шевелился.

Все вокруг вибрировало и раскачивалось, снаружи снова гремели выстрелы. Задняя дверь открылась, и в вагон ввалился молодой проводник с еще двумя фонарями и коробком спичек и произнес:

— Прошу прощения, сэр. Мне действительно жаль, что пришлось провозиться так долго.

— Не беспокойся об этом, — сказал капитан Макградер, и даже лоскут поперек лица не приглушил его голоса.

Он махнул рукой, подзывая юношу, и тот поставил один фонарь возле Мерси, а другой передал капитану.

— Думаю, для Фенвика уже слишком поздно, — произнес офицер. — Даже если он еще не умер, долго ему не протянуть.

Мерси подняла фонарь выше, не обнаружив у лежащего признаков жизни, — он, похоже, уже не дышал. Оттянув веко раненого, медсестра поднесла свет ближе, но зрачки не сузились, а когда она повернула голову солдата, чтобы пощупать пульс, из его носа потекла кровь.

— Что с ним случилось? — спросила она.

— Разрывные снаряды. Малые модели. Их пускают из этих «корзинок для мяса». Потому-то мы и поставили экраны, чтобы отразить их.

Девушка взглянула вверх и увидела то, о чем говорил капитан: прямоугольники на фоне неба, чуть-чуть темнее его, похожие на старые каминные экраны — чем, вероятно, и были в мирное время.

— Но одна попала?

— Одна попала. Он накрыл ее собственным телом. Глядите. — Капитан показал на грудь солдата, туда, где шерстяная куртка странно изменила цвет и протерлась, будто в живот человека попало пушечное ядро. — Эти штуки рвут тебя изнутри.

Медсестра пробормотала:

— Их еще называют «хлопушки», верно?

Капитан секунду помедлил с ответом.

— Да, так их называют южане.

Фенвик Дарборав тихо, медленно выдохнул, и грудь его опустилась под рукой Мерси. И больше не поднялась.

— Он умер, — сказала медсестра. — А теперь позвольте мне осмотреть вас.

Капитан начал было возражать, но Мерси окликнула проводника:

— Эй, подержи-ка фонарь, чтобы мне было лучше видно.

В этом мирке ее авторитет был пока ограничен и вообще сомнителен, но она знала, как обращаться с людьми в подобных ситуациях. Медсестра силой отвела полную тряпья руку капитана от его лица. Сначала девушка не увидела ничего, кроме крови, струящейся из глубокой и длиной рваной раны.

— Шрапнель задела вскользь, капитан, — сообщила она. — Не дергайтесь, я протру.

Он повиновался и только морщился от прикосновения лоскутьев, таких сырых от крови, что едва ли от них была хоть какая-то польза.

Медсестра и сама это заметила.

— Погодите. У меня в сумке кое-что есть. — Она достала склянку, плеснула на тряпку немного жидкости, потом сжала кулак, и лечебный раствор закапал на рану. — Господи, капитан. Я вижу ваш череп. Тут нужно зашивать, и лучше раньше, чем позже. Где врач? — неожиданно спросила она, только сейчас осознав, что доктор отсутствует.

— Позади нас: в ресторане или в следующем вагоне, — ответил капитан. — Пардью, будь он проклят во веки веков, направил его туда.

— Ну, не важно. — Мерси снова открыла свою сумку: — Если бы он был здесь, то все равно только велел бы мне сделать это, — небрежно уронила она, нашаривая припрятанные в глубине иголки.

Несмотря на осколки разрывных гранат, отлетающие от окон, и беспрестанный стук пуль о броню вагона, капитан Макградер не отрываясь смотрел на кривую иглу и катушку с крепкой ниткой, которые медсестра извлекла наружу.

— Вы собираетесь воспользоваться этим…

— Ага, чтобы заштопать вашу башку. Я зашью дыру на твоем скальпе, и ощущения будут отнюдь не из лучших, но потом ты еще скажешь мне спасибо. А теперь будь мужчиной, ложись, а голову клади мне на колени.

— Прошу проще…

— А я вот не прошу — ни прощения, ни разрешения. Делай, что тебе сказано, и я попытаюсь не дать твоей черепушке расколоться. Ты же не хочешь, чтобы лицо сползло у тебя с костей, а?

Он помолчал, потом просипел:

— А что, может?

— Как масло с разогретой сковороды, — приврала она.

Капитан с грехом пополам лег и слабо заерзал, примостив наконец голову на бедре девушки.

— Эй, ты там! — вновь окликнула носильщика Мерси. — Как тебя зовут?

— Джаспер. Джаспер Николс.

— Рада знакомству, Джаспер Николс. Ты мне понадобишься. Держи фонарь и, пожалуйста, постарайся не раскачивать. Ближе. Еще ближе. Я тебя не укушу, и он тоже. — Теперь она обратилась к капитану: — Закрой глаза, если тебе так легче. Лгать не стану, будет больно. Но, думаю, ты вытерпишь.

— Не стану я закрывать глаза.