а он поможет тебе найти твою тезку Никандру Александровну. Медальон и записку отдай только ей, больше никому отдавать нельзя.

Веру арестовали в тот же день, в несчастный случай с Садовским никто не поверил, это лишь усугубило положение Александра Сычева, а Вере инкриминировали убийство. Следователь дураком не был, и сразу разгадал цепь событий, но оправдать Сычевых не мог, поскольку и в его ведомстве плелись интриги. Единственно, что он мог, так это тянуть время, не спеша вычисляя анонимщиков. Однако всему приходит конец, на волне шпиономании обоих Сычевых суд признал виновными и приговорил к расстрелу.

Удивительное совпадение, но почти в это же время происходили трагические события в Вольске. Еще пару месяцев назад, Ника заметила изменения в поведении Вадима. Он стал задумчивым, даже мечтательным, перестал делиться с женой событиями на работе, иногда где-то задерживался, правда, ненадолго, и всегда объясняя причину задержки. Ника была полностью занята обслуживанием своей ласточки. Самолет старел и ветшал, несмотря на ее старание и заботу. Детали двигателя добывались в Ленинграде с большим трудом, там же покупалось масло и свечи. Вадим самолетом совсем перестал интересоваться, с головой погрузившись в рутинную бумажную работу.

Двадцатого сентября 1930 года Борис Слепцов собрался в Питер, — как они меж собой называли Ленинград, — с отчетом. Никандра с раннего утра стала готовить свою ласточку, Борис появился около восьми часов и сразу забрался в самолет.

— От винта! — привычно скомандовала Ника и стала запускать двигатель.

Однако сегодня стало происходить нечто необычное: двигатель чихал, фыркал, но никак не хотел запускаться. Ника проверила фильтр, карбюратор, что-то еще… У Бориса терпение иссякло, он вылез из самолета, ходил по летному полю, сидел на колесе. Ника была озадачена, такое с ней случилось впервые, впрочем, все когда-то случается в первый раз.

— Похоже, опять свечи надо менять, — сказала она подошедшему Борису. — Дома есть НЗ, совершенно новые, придется возвращаться, время к обеду. Может быть, вылет на завтра перенести?

— Нет, вылетаем сегодня, — раздраженно ответил он. — Сейчас быстро идем к тебе за свечами, и тотчас обратно, перекусим в воздухе.

Ника хмыкнула, но ничего не сказала, ведь итак ясно, что перекусывать в воздухе мог только он. Подходя к дому, Ника с удивлением обнаружила, что калитка открыта. Неужели Вадим дома? Дверь тоже была не заперта, Борис и Ника вошли в дом, свечи НЗ лежали в шкафу в спальне. Дверь в спальню была закрыта, и оттуда доносились хорошо знакомые ритмичные звуки. Раскрыв дверь, Ника не поверила своим глазам: на супружеской кровати лежали совершенно голые Вадим и Нина Слепцова и занимались самой, что ни на есть, супружеской изменой. Вадим лежал на Нине, пятки которой были задраны вверх. Пока Ника стояла в полной отключке, пытаясь осмыслить происходящее, Вадим встал с глупой улыбкой на лице и собрался что-то сказать, но не успел. Грохнул выстрел, и на лбу у него стало расплываться кровавое пятно. Ника тотчас развернулась, и второй выстрел Бориса цели не достиг, пуля впилась в стену позади Нины, а затем пистолет полетел на пол. Дико закричала женщина. Ника подняла оружие, убрала его в карман и вытолкала Бориса из комнаты, затем они вышли на улицу.

— История повторяется, — тихо сказала она, — опять адюльтер и опять убийство.

Ника выглядела спокойной, даже равнодушной. Борис сидел на лавке, обхватив голову руками.

— Наверное, можно все исправить, — продолжила Ника. — Только нужно ли? Пошли в контору Борис, надо что-то решать и чем быстрее, тем лучше. Только сначала я отправлю домой твою жену.

Она вошла в дом. Нина уже была одета, лицо ее горело, в глазах плескался ужас.

— Сейчас я уведу Бориса в контору, а ты одень его, — она кивнула на тело Вадима, — и тоже выметайся отсюда. Через час тут будет милиция, им незачем знать о ваших делишках.

В контору они вошли быстрым шагом, Ника проводила Бориса в кабинет и объявила, что из-за поломки, полет откладывается.

— Это очень некстати, — сказал дежурный. — Тут пришла телеграмма, она касается лично вас.

Ника взяла телеграмму, она была подписана Дятловым, он срочно вызывал ее в ЧК.

— Раз такое дело постараюсь вылететь сегодня, — ответила она дежурному и вошла в кабинет к Слепцову.

— Вот что, Борис, переживать потом будешь. Сейчас решай вопрос с убийством Вадима, можешь списать на бандитов. А меня вызывают в Питерское ЧК. Прилечу через неделю и буду горько оплакивать злодейски убитого мужа. Извини за цинизм, но у меня есть на это право. И не вздумай рассказать правду, иначе тебя расстреляют, а сюда посадят нового начальника. Забирай свой пистолет и начинай изображать поиски своего зама.

Ника вышла из кабинета и быстрым шагом отправилась на аэродром, забыв про свечи. Однако в этот раз двигатель завелся с пол-оборота. Вот и не верь после этого в судьбу, думала она. А еще она думала о странном вызове от Василия Дятлова и почему-то нарастала безотчетная тревога. Ночью лететь Ника не решилась, но заправившись в Балбино, она выжимала из движка максимум, стараясь быстрее добраться до цели.

Приземлившись на летном поле школы авиаторов, она собралась тотчас отправиться на поиски Василия, как вдруг увидела Эллу Юрьевну, которая шла к ней по летному полю, держа за руку семилетнюю девочку, ее тезку Нику Сычеву. Женщины обнялись и расцеловались. Малышка вдруг вытащила из кармана своего платья медальон и, сложенный вчетверо листок бумаги.

— Мама велела передать это вам, — сказала девочка.

— Василия можешь не искать, он вызвал тебя по нашей просьбе, — добавила Элла.

Ника открыла медальон и обнаружила там крестик Веры.

— Кажется, меня ждет дорога дальняя и задача нелегкая, — тихо сказала Никандра, надевая на шею медальон.

— Сычевых арестовали, я боюсь за них, — сказала Элла и заплакала.

— Не бойся, все будет хорошо. Расскажи что произошло.

— Я почти ничего не знаю и не понимаю, что случилось. Вера привела дочь и просила найти тебя, сказала, что ты прочитаешь записку и все поймешь.

Ника развернула листок и прочла:

«Двадцатого августа 1930 года, арестовали моего мужа, Александра Сычева, по анонимному доносу. Его обвиняют в государственной измене. Все это организовал Игорь Садовский, секретарь приморского райкома партии. Двадцать пятого августа он явился ко мне и предложил помощь в освобождении мужа в обмен на интимную связь со мной. Я, в запале, нанесла ему смертельный удар. Теперь меня арестуют как сообщницу мужа. Ника, если ты читаешь эти строки, то знаешь, что делать.

Вера».

— Я должна уехать на две недели, пригляди за малышкой. Потом я ее заберу, — сказала