Алина замерла на месте, в ее руках покрывался льдом только что кипевший кофейник.

Маша испугалась, а вдруг обиженный Борейка сейчас улетит, и вскочила со спального мешка.

– Постой! Ты обещал меня отнести, куда я скажу!

– Ну так полетели!

– Куда ты собралась? – спросил Денис.

– Я собрала подарки от всех воздушных странников – от Нотара, от Аэрона, от Тюхи, от Зефирия, от Эврушки, от Борейки. Мне нужно доставить их Ткачам Заклинаний, чтобы они устроили День Радужного ветра, я же объясняла! – Маша показала вещички Денису. Алина продолжала молча хлопать ресницами. – Я же вам показывала свисток в прошлый раз, а вы, выходит, все это время мне не верили?!

– Но как же предсказание ежиков, я ясно слышала слово «папа», – пробормотала Алина.

– А на это твоя прабабушка сказала, что после Дня Радужного ветра может произойти все что угодно, лично она надеялась на твое примирение с отцом! Я еще удивилась, ведь я не знала тогда, кто твой отец.

– Маша, летим уже, они мне надоели! – скомандовал Борейка, протягивая Маше руку.

– Стойте! – вдруг жалобно попросила Алина. – Вот честное слово, своими глазами пока не увидишь – не поверишь!

– А мне какое дело, – отозвался Борейка. – Мы тут были задолго до людей, это мы должны в вас разувериться. Маша, летим!

– Маша, прости меня, пожалуйста, вы собрались к Ткачам Заклинаний в Большой Торт?

– Да, а что?

– Возьмите нас с собой!

– Зачем?

– Там мой дом! Я постараюсь найти Бабулю, свяжусь с папой, мне самой туда добираться неделю…

– Я не хочу их нести, они меня обидели! – заупрямился Борейка. – Хотели в Каменоломни – пусть идут, авось борейкашель подхватят!

– А может быть, ты понесешь меня, а я понесу их? – схитрила Маша, берясь за его протянутую руку.

– Смешно! – Борейка фыркнул и сразу взлетел.

За ним – Маша. За руку Маши ухватился Денис, а за Дениса держалась Алина. Маша догадалась, что Борейка, как и остальные ветра, может унести все что угодно, не чувствуя тяжести, как нес одновременно дельтаплан и стаю перелетных ежей Нотар. Так и вышло, ребята, держась за руки, легко и быстро летели над Обветренными землями, мимо скал и горы Домдомдом, над Шатрами удачи, прямиком к побережью. Только Алина оглядывалась, жалея об оставленных пожитках, костре и кайтах. К счастью, она успела захватить с собой рюкзак с отчетом по фабрикам.

Подлетая к Большому Торту, Маша не сразу поняла, что ей не нравится. Что-то было не в порядке. Было как-то чересчур тихо, хотя улицы кишели людьми. Шумел прибой, слышался говор, но чего-то все равно не хватало.

– Ветряки стоят! – вдруг ахнула Алина, задрав голову. – Все стоят! Как влитые!

– Не может быть! – отозвались Денис и Борейка. Но гигантские ветряки, похожие на розы на большом торте, действительно не двигались.

– Борейка, – попросила Маша. – Может, нас опустишь и покрутишь ветряки?

– Я один? Все ветряки? Еще чего!

– Ну Борейка, пожалуйста, люди без энергии сидят.

– Они в меня все равно не верят, как выяснилось.

– Не переживай, Маша, я уверена, поезд уже развозит по квартирам аварийные запасы порокуса, – ответила Алина.

– Ах, порокуса! – разозлился Борейка. Он небрежно опустил ребят на Желтую круглицу – Маше пришлось падать с большей высоты, чем остальным, и она слегка отбила ноги, приземляясь, – и взмыл вверх. Словно маленький синий вихрь, он облетел с огромной скоростью все ветряки, и гигантские лопасти сдвинулись с места. Тут же послышался звон колокольчиков на ветру, запели Эоловы арфы, заплескались в воздухе цветные ленты и флаги. По бордюрам и окнам загорелись огни, взвизгнула под иглой чья-то забытая пластинка с уже знакомой Маше музыкой, которую она слышала в доме Отца Ветров.

– Ну слава Тюхе, ветер поднялся, – пробормотал прохожий, задрав голову, разглядывая ветряки.

– Не Тюхе слава, а мне, Борейке! – воскликнул Борейка, бросил на минуту ветряки и подлетел к прохожему, сияя синими глазами. – Я один тут тружусь!

Прохожий захлопал губами и замер, глядя на висящего в воздухе мальчика. А Борейка, хохоча во все горло, принялся облетать все круглицы, дергая не только самые крупные ветряки, но и крошечные, привязанные к аркам и окнам.

– А ну выбрось порокус, пока я не рассердился! – на лету рявкнул он на кого-то.

– Зачем? – спросили его.

– Он меня бесит! Выброси, а то улечу и брошу вас тут! – Борейка снова взмыл к ветрякам.

– Мерещится мне, что ли, – пробормотала женщина, развешивавшая белье там, где позавчера Маша пряталась от диких зверей. – Мальчик летает.

– Это Борейка же! – не выдержала Маша.

– Не беспокойтесь, мы все его видим, – спокойно подтвердила Алина и отправилась под арку, где был вход в квартиру. – Ребята, идите за мной.

– Мне надо срочно к… То есть ты знаешь, к кому.

– Ну беги, а когда там закончишь, приходи к нам. Только обязательно, слышишь? И еще – прости меня за то, что я не верила. Мы все не верили, понимаешь? Трудно одному верить во что-то, что все называют детскими сказками.

– Я немножко верил, но от тебя скрывал, – объяснил Денис. – Думал, ты будешь считать меня недостаточно взрослым.

«А кем теперь тебя считаю я, тебе все равно? После того, как твоя прекрасная Алиночка сто раз назвала меня сумасшедшей», – подумала Маша, но вслух говорить не стала. У нее было мало времени, а еще меньше желания. Если все пройдет гладко, то с этими ребятами общаться больше не придется. А если нет, двойник отберет у нее разум, и ей станет все равно.

Она села в поезд, ведь у нее был мешочек с градинами, которые дали в Каменоломнях Борейки. Проезд до Красной круглицы стоил намного меньше.

Знакомые выщербленные ступеньки, дверь с улыбающейся хрюшкой, жуткая вонь свиного навоза – и пустые комнаты. Грязный хлев без поросят, комната без манекенов и красных штор. Обрывки ткани на полу. Осколки стекол, страницы из книжек, дохлые мыши, старый колченогий стул – больше ничего и никого. Исчез чудесный станок, похожий на мост. Ни записки, ни подсказки. Ткачи Заклинаний исчезли бесследно…

Маша села на стул и уткнула лицо в ладони. Нет, она не заплакала, хоть и была к тому близка. Она совершенно не представляла себе, что делать.

– Не плачь, – вдруг раздался странно знакомый чудной голос. Тихий и скрипучий одновременно.

– Я не… Кто здесь? – Маша подскочила.

– Я здесь, – ответили ей из угла. Там, в ворохе тряпок, что-то шевелилось. Девочка подумала, что это мыши. Не случайно же их здесь столько валяется. Она взяла стул и замахнулась, но не решилась его опустить на говорящую мышь. Стул был довольно тяжелый. Тогда одной только ножкой стула девочка сдвинула гору тряпок и отскочила.