Фредди закрыл глаза и улыбнулся. Подумав немного, он выдал:

– Никола Тесла! Это можно перевернуть в Лал Аистёнок!

– Нет, правда! Ты проделал потрясающую работу!

– Слышу это от девочки, которая спасла «Зимний дом».

Она вновь вызвала в памяти события Новогодней ночи, и, хотя прошло всего четыре дня, ей казалось, что это было очень давно и происходило не с ней, а с кем-то другим.

– Это кажется сном, – сказала она. – Я до сих пор не могу в это поверить.

– Если честно, я даже представить не могу, как ты это сделала. Я сам до смерти испугался.

– Я просто знала, что не должна позволять Грацелле причинять зло.

Даже произносить это имя было тяжело; каждый раз, вспоминая сцену в библиотеке, Элизабет замирала в тот момент, когда Грацелла начинала её искушать. Почему, хотя бы на мгновение, та не могла придумать что-то совсем устрашающее? Элизабет понимала, что она будет долго обдумывать этот вопрос.

– Грацелла, – сказал Фредди, поёживаясь, – даже думать о ней не хочу.

Элизабет положила руку на кулон и посмотрела на стену, где висели инструменты. Ключ, который они использовали, чтобы пробраться в номер Селены и Маркуса, висел на крючке.

– Ты ещё немного будешь здесь работать? – спросила она.

– Не менее получаса.

– Можно я его возьму? – Элизабет указала на ключ.

Фредди повернул голову, посмотрел на ключ и перевёл взгляд на Элизабет. На лице его читалось недоверие.

– Не знаю, что ты задумала, – сказал он, – но я уже против.

– Но ведь если я тебе ничего не скажу, то ты ни при чём, правда? Я просто хочу взять этот ключ на несколько минут, а потом принесу его обратно. На самом деле, может быть, ты просто работал, а я тихонько прокралась и взяла ключ, а ты ничего не видел, ладно?

– Элизабет…

– Просто скажи «да».

Фредди сжал губы, прищурился и затем преувеличенно-медленно опустил голову. И вернулся к своему бачку.

Элизабет обошла стол, взяла ключ и удалилась.

За пределами мастерской у неё появились новые мысли о том, что она намерена сделать. Её шаги замедлялись, пока она шла по длинному коридору, потом повернула за угол и дошла до Т-образного перекрёстка. Она постояла, глядя налево – в полутёмный коридор, который вёл к комнате Грацеллы. Все неприятности прошли, и она не хотела будоражить прошлое или искать новые трудности. Но с тех событий в библиотеке Элизабет очень часто возвращалась мыслями к Грацелле – и её комнате. Чаще, чем сама могла предположить. Это было то самое место в «Зимнем доме», в котором Элизабет очень хотела побывать, и теперь, когда Грацелла исчезла навек, девочка убеждала себя, что нет никакого вреда в том, чтобы осмотреть её комнату. Может быть, там удастся найти что-то новое.

«Я посмотрю быстро-быстро и сразу уйду», – подумала она.

И сделала шаг вперёд.

К её облегчению, комната была абсолютно непримечательной. Кровать в углу, застеленная шерстяным лоскутным одеялом, с голубыми подушками поверх него; вдоль стены стоял массивный письменный стол; у противоположной стены высился пустой книжный шкаф. Кроме мебели, в комнате ничего не было, и ставни были плотно закрыты. Элизабет вздохнула. Она сама не знала, что хотела увидеть, но эта обычная на вид комната её разочаровала. Девочка поняла, что дверь запирали из-за связанных с Грацеллой суеверных предрассудков, а не из-за того, что в комнате было что-то необычное.

Окно вздрогнуло от порыва ветра – надвигался шторм, и этот шум заставил Элизабет подпрыгнуть. Без предупреждения, в ней возникло ощущение. Она запаниковала, пытаясь снова обрести контроль над своими чувствами. С тех пор как она в последний раз пыталась вызвать ощущение, прошло уже четыре дня. По каким-то причинам, может быть, потому, что её переполняло счастье от всего, что она узнала о своей маме, или из-за приятного времяпровождения в «Зимнем доме», но она решила некоторое время не упражняться. И сейчас напряжение и разные мысли пришли к ней без приглашения.

Внутри письменного стола раздался звук, похожий на автомобильный выхлоп, – ощущение исчезло. Без колебаний Элизабет пересекла маленькую комнату, выдвинула верхний ящик стола и обнаружила в нём книгу, раскрытую и лежащую вверх ногами, словно её бросили и забыли. Она взяла томик. Это была непримечательная книга в твёрдой серой обложке с надписью на корешке: «Тайное руководство Анны Люкс, автор Дэмиен Кроули». Элизабет открыла книгу и прочитала первое предложение: «Жила была девочка, которую так сильно интересовали магия, заклинания и подобные запретные вещи, что она решила стать ведьмой».

Элизабет положила книгу в ящик, закрыла его и выбежала из комнаты. Едва она выключила свет, дальнюю стену озарила слабая вспышка пурпурного цвета, и Элизабет крепко захлопнула дверь. Она подёргала ручку, чтобы убедиться, что дверь действительно заперта.

«Ну почему, почему, почему я захотела заглянуть в ту комнату?» – думала она. Спеша в мастерскую к Фредди, она убеждала себя, что это было праздное любопытство, и ничего больше.

– Всё хорошо? – спросил Фредди, когда она вошла в мастерскую.

Она показала большой палец, поднятый вверх, и повесила ключ на крюк.

– Всё хорошо.

– Я почти закончил здесь, – сказал он. – Ну что, пойдём поплаваем напоследок?

Она вздохнула с облегчением. Грацелла умерла, опасность миновала.

– Я как раз этим и хотела заняться, – ответила девочка.

Утром Элизабет пришлось очень торопиться, чтобы успеть собрать вещи. Норбридж пригласил её, Фредди и Леону к себе в квартиру на завтрак, а затем она должна была сесть в автобус. Ей не хотелось опаздывать. Самое главное, Элизабет и думать не хотела о том, что это её последний час в отеле, потому что, как она подозревала, если бы она начала, то немедленно расплакалась бы.

– Я бы предпочла остаться здесь, – сказала Элизабет, когда все четверо уселись за стол в гостиной Норбриджа.

Неизбежность отъезда была слишком очевидна, и она очень тосковала.

– Я уезжаю завтра, – сказал Фредди, – и тоже не хочу.

Серебряный чайный поднос, тарелки с дымящимся омлетом и вафлями, серебряный подсвечник в центре стола, ваза с цветами и кружевная скатерть – всё это чуть-чуть подняло настроение. Она немного собралась. Но быстро сникла, представив себе, как будет выглядеть стол в домике её дяди и тёти во время их ужасной первой совместной трапезы. Уже завтра.

– Но что скажут твои родители, Фредди, если ты не вернёшься домой? – спросил Норбридж.