– Фредди! – воскликнула Элизабет, и женщина с ненавистью посмотрела на девочку.

– Тихо! – закричала она.

– Фредди! – снова завопила Элизабет. – Беги! Приведи Джексона! Скорее!

Фредди, пошатываясь, дошёл до двери и исчез.

– Уже неважно! – сказала женщина, снова поворачиваясь спиной к Элизабет. – К тому времени, когда кто-нибудь вернётся…

Она снова выпучила глаза и посмотрела на Элизабет, словно та попалась в её ловушку.

– Почему Вы это делаете? – спросила Элизабет.

– Потому что я могу, – ответила она. – Потому что я хочу. Потому что я ненавижу всех вас, и больше всего я ненавижу это место.

Она опустила руки.

– Я Грацелла Зимость, и я уверена, что ты знала моё имя. И вот я вернулась.

Она рассмеялась и указала на Элизабет.

– Ты разбудила мой дух в библиотеке. Ты окончательно вызвала его к жизни в моей хижине.

Она распростёрла руки и посмотрела сверху вниз, красуясь перед Элизабет.

– Мне был нужен только он – чтобы он объединился с моей телесной оболочкой – и теперь я снова стала одним целым. И всё благодаря тебе!

Грацелла теперь говорила нежным голосом и смотрела в глаза Элизабет, а та неожиданно почувствовала сильнейшую усталость. Её руки и ноги потяжелели, и её охватила глубокая истома.

– Благодаря тебе, моя дорогая! – сказала Грацелла. – Ты умная девочка.

Продолжая смотреть в глаза Элизабет, она повторила несколько раз:

– Ты умная девочка.

Элизабет почувствовала, что руки и ноги у неё стали тяжёлыми. Грацелла подошла ближе.

– Ты вернула меня, – она подходила ближе и ближе, уверенно и медленно. Что-то внутри Элизабет умоляло её не смотреть в глаза Грацеллы, но она стояла неподвижно, словно статуя, а старуха напевала и напевала свои слова, словно колыбельную.

– Это была ты, – мягко и медленно уговаривала Грацелла. – Ты была очень умной девочкой, моя дорогая.

Элизабет окутала тишина, и весь мир вокруг сузился до журчания голоса Грацеллы, которая приближалась всё ближе и ближе. Она подняла обе руки – если бы у этой сцены были зрители, они могли бы подумать, что Грацелла собирается схватить Элизабет за горло.

Низкий звук, похожий на кашель, донёсся с той стороны, где лежал Норбридж. Грацелла посмотрела на него. Немедленно Элизабет почувствовала, что её будто ущипнули; тело снова ожило, и она осознала, кто перед ней. Грацелла. Мышцы Элизабет освободились, она отскочила назад на пару шагов и снова посмотрела на Норбриджа.

– Вы не понимаете, что Вы делаете, – сказала Элизабет. – Но я прошу Вас, пожалуйста, перестаньте. Не надо делать нам больно.

Грацелла вытянула руку в сторону Элизабет, словно готовясь произнести обвинительную речь. Она теперь казалась выше, словно она вдруг выросла на пару десятков сантиметров или ей каким-то необъяснимым образом удалось вытянуть своё тело. Корона из седых волос, бледная кожа и странные символы на чёрном жилете делали её похожей на призрачного предвестника беды. Она снова протянула к Элизабет руку и пробуравила её глаза своими, но девочка отвернулась.

– На меня смотри! – проорала Грацелла. – На меня!

– Нет! – вскричала Элизабет.

Ужасный звук, похожий на шум сильного ветра, наполнил комнату, и всё, что могла сделать Элизабет, это держаться от Грацеллы подальше. Она закрыла руками уши, прижалась к дальней стене комнаты и старалась не смотреть на Грацеллу. Та стояла абсолютно спокойно.

Шум прекратился, в комнате снова воцарилась тишина.

– Моя дочь Селена отыскала тебя, – прорычала Грацелла с еле сдерживаемой яростью. – Когда несколько месяцев назад у тебя проявились озарения, она их сразу же почувствовала. После этого было несложно тебя найти. Выследить. Она заплатила твоим ничтожным тёте с дядей, чтобы они от тебя избавились, она организовала для тебя канкулы в этой гостинице, и затем она и Маркус внимательно наблюдали за тобой. Они привезли сюда моё тело, и оно дожидалось… Ты была нужна нам, видишь ли. Чтобы призвать меня обратно и чтобы отыскать для нас кое-что… бесценное.

Она вынула из-под пальто «Руководство для детей».

– Ты была последней из семьи – последней, у кого был дар отыскать Ту Самую Книгу. И теперь она у меня. Ты хорошо выполнила свою задачу. Ты сделала даже больше, чем я надеялась. Ты вызвала меня обратно!

Элизабет окончательно перепугалась.

– Я… Я не понимаю, о чём Вы говорите!

– Зато твой дорогой дедушка понимает! – рявкнула Грацелла. – И, лежа там, он может вспомнить, как долгие годы пренебрегал мной!

Элизабет словно окаменела.

– Я… – начала она говорить, но была настолько напугана, что губы её почти не шевелились. И тем более она не могла убежать.

Грацелла передёрнула плечами.

– Мой дорогой братик уже на полпути к своему концу, – сказала она. – Он тебе не поможет, и бежать тебе некуда.

Она пальцем указала на Элизабет.

– Я дам тебе ответ на головоломку. И после этого уничтожу вас всех по очереди. Но если тебе что-то известно об этой глупой игре, которую затеял наш дружок Райли Грейнджер, ты лучше скажи мне об этом сейчас. Тогда, может быть, я организую всё не самым плохим для тебя образом. Не таким… неудобным.

Она смотрела на Элизабет.

– Даю тебе десять секунд, чтобы ты мне всё рассказала.

Только сейчас Элизабет поняла, откуда исходит ужасный запах, который ощущался в комнате. Она так волновалась за Норбриджа, что не могла рассуждать здраво. Теперь и в голове её звучал странный ритм стихотворения:

Грацелла сверкнула глазами:

– Время вышло!

Она ещё раз указала на Элизабет, затем медленно пошла к ней, широко раскрыв руки. Элизабет стояла и смотрела. Грацелла была уже так близко, что девочка могла протянуть руку и дотронуться до её закрытых перчатками рук.

– Даже жаль, что ты должна умереть, – сказала Грацелла. – Ты оказалась смышлёной девочкой.

– Пожалуйста, не делайте этого, – умоляла Элизабет.

Грацелла покачала головой грустно и одновременно жестоко.

– Ах, бедная девочка.

– Не надо никому причинять вреда.

Грацелла подняла руку, словно собираясь ударить Элизабет.

– Тебя привезли сюда, чтобы ты нашла для меня Ту Самую Книгу! Ты знаешь, что одно твоё присутствие здесь увеличивало мою силу! Ты дала мне возможность вернуться в физическое тело и победить моего доходягу-брата!