Мы на ощупь пробирались в темноте. Почувствовав внезапный порыв еще более холодного воздуха, мы обе резко остановились, будто балансируя на краю пропасти.

Я услышала шорох одежды Ирен, затем чиркнула спичка и маленький огонек с шипением разгорелся, словно миниатюрный фейерверк для лилипутов.

– Вон там! Подайте мне огарок свечи.

Я заметила восковой цилиндр на влажной земле и бросилась вперед, чтобы поднять его, прежде чем спичка догорит.

Я схватила свечу как раз в тот момент, когда крохотный огонек погас.

Воск в моей руке был пугающе… теплым.

Снова чиркнула спичка, и я подошла к Ирен. В пляшущем свете она напоминала Мефистофеля: высокий цилиндр отбрасывал на каменную стену рогатую тень и делал мою спутницу выше, чем она была на самом деле.

Примадонна поднесла шипящую спичку к закрученному фитилю, который загорелся неохотно, будто бы устав от тяжелой работы прошлой ночью. В результате мы получили источник такого слабого света, что он скорее освещал нас, чем пространство вокруг.

– Посмотрите. – Ирен начала обходить помещение округлой формы. Наклонившись, она поднесла свечу к неровному земляному полу. – Расплавленный воск. Здесь горело множество свечей, а потом их унесли.

Она двинулась дальше и, подняв свечу, стала рассматривать что-то на грязной каменной стене.

Я подошла поближе.

– Красный свечной воск? Как будто кто-то так резко повел свечой, что брызги заляпали стену.

– Кровь, – возразила она. – Хотя действительно разбрызгана, как вы и описали.

– Значит, здесь кого-то убили?

– Не знаю. Здесь не так сильно пахнет кровью, как в борделе. Запах крови перебивается ароматом воска и чего-то еще.

– Вина?

– Нет, чего-то более едкого.

Ирен продолжала осматривать помещение по кругу, продвигаясь от одного темного участка к другому с отвагой солдата, бросающегося на врага.

Я была рада, что она взяла на себя роль ведущего. Обычно я предпочитаю командовать сама, но дух этой поразительной женщины совершенно пленил меня. Она не только одевалась как мужчина, но и вела себя столь же смело, как и любой из них.

Она снова опустила свечу, и я заметила в ее левой руке небольшой пистолет. Это зрелище привело меня в такой восторг, что я на мгновение пожалела, что не стала агентом Пинкертона, а выбрала ту профессию, которой занималась в последнее время.

Однако разве можно предугадать, куда приведут нас те или иные обстоятельства? Я оказалась здесь именно благодаря тем решениям, которые приняла в жизни, а нынешние приключения я не променяла бы ни на какие богатства, несмотря на пули, летающие среди каменных арок!

– Разбитое стекло, как и раньше, – заметила Ирен, поводив носком ботинка по земле. – Но ни запаха вина, ни пятен. Странно.

– Здесь же не винный погреб, – возразила я.

Она на секунду замерла.

– Очень хорошо, Пинк! Вино лишь отражает обстановку первого убийства, не более того. Оно просто оказалось под рукой. А земляные работы у Эйфелевой башни могли выполнять пьяницы, которые оставляли там пустые винные бутылки. В то время как здесь…

Внезапно она сделала быстрый шаг к стене. Я ахнула, когда свет выхватил из темноты что-то похожее на скелет.

– Там тоннель? – спросила я.

– Ниша. – В ее голосе слышалось удивление.

Я осторожно приблизилась. Если костлявый страж не встревожил Ирен, то и мне не стоит беспокоиться.

Тут я обнаружила, что череп, кости рук и берцовые кости перемешаны самым невероятным образом. Уложи их кто-нибудь в правильном порядке, и перед нами в самом деле предстало бы чудовище: монстр, сложенный из останков многих десятков людей.

– Это катакомбы, Пинк, – пробормотала озадаченная Ирен. – Возможно, перед нами склепы древних римлян или, что более вероятно, ранних христиан. Мы, должно быть, находимся прямо под собором. А это старинное место захоронения, на котором собор был построен.

– А власти знают об этом месте?

– Возможно, нет, но кто-то определенно знает и использует его для очень странных целей. – Ирен внезапно дернула рукой, в которой держала свечу, и та оставила длинный ряд капель расплавленного воска на каменной стене ниши. Он почти в точности повторял след брызг крови, который мы обнаружили раньше.

– Огарок становится слишком горячим, – сказала примадонна. – Нужно поскорее найти путь наверх, на улицу.

– А как же наш преследователь?

– Возможно, ему надоело за нами гоняться. – Она мрачно улыбнулась мне поверх слабого дрожащего огонька. – А возможно, он встретится нам на обратном пути. Будем решать проблемы по мере их поступления. А пока что я хочу лишь поблагодарить нашего таинственного преследователя за то, что посвятил нас в тайны этого подземелья.

Она взяла меня за локоть и безошибочно направила в сторону темного проема, из которого мы попали в склеп.

Свеча погасла у самого входа в тоннель. Я услышала, как огарок глухо ударился о землю, будто живое тело, только что испустившее последний вздох.

– Я пойду вперед, – прошептала Ирен в кромешной темноте. – У меня есть пистолет.

На следующее утро за завтраком в общей гостиной я смотрела на своих спутниц.

Ирен и Элизабет выглядели уставшими, но, что вызывало еще большее подозрение, обе старались не встречаться со мной взглядом. Нет ничего хуже любопытства, которое невозможно удовлетворить!

Я побарабанила пальцами по скатерти и потянулась за простой булочкой, хотя Ирен и заказала обильный английский завтрак: яйца, бекон, сосиски, шампиньоны, тушеные бобы и нечто вроде кровяной колбасы – видимо, исключительно в мою честь.

– Надо ускорить события, – заявила Ирен, подливая себе и Элизабет кофе.

Я продолжала пить свой чай.

– Нелл, именно ты можешь в этом помочь.

Я поперхнулась горячим «эрл греем»:

– И как же я «ускорю события»? Я совершенно ничего не понимаю в этих отвратительных убийствах.

Ирен расплылась в улыбке, уставившись на меня поверх своей чашки:

– Именно поэтому ты пойдешь к Шерлоку Холмсу и отдашься на милость его превосходных интеллектуальных способностей.

– Ничему я не отдамся! И вовсе не такие уж у него способности!

Подруга хлопнула в ладоши, захваченная новой идеей: