– И к деду?

– И… к деду.

– Мама, – стремительно развернулась Арина к Софии, – теперь мы, наконец, сможем узнать, что лежало в ячейке!

– Что за ячейка? – насторожилась Лиза. Информация о гибели Сомовых вернула их в исходное положение: они ни на шаг не приблизились к разгадке тайны Вахрушина.

– Приблизительно через полгода после того, как я удочерила Арину, – стала объяснять София, параллельно доставая тарелки, накрывая на стол, Арина без лишних слов принялась помогать приемной матери, – мне позвонили из Центрального банка. Одна из арендованных ячеек там числится за Варварой Головиной. Но уже давно никто не вносит плату. В качестве адреса и контактного лица клиент указал университетскую больницу и мое имя.

– Ведь они не знали другого адреса, – подсказала Арина, разрезая булку белого хлеба. – Жили на яхте, знакомы были только с мамой Софией.

– Я рассказала, что случилось с Варварой, – продолжила бывшая медсестра, открывая бутылку с оливковым маслом. – Служащий банка сообщил, раз платежи прекратились, они вынуждены освободить ячейку, её содержимое переложат в общее хранилище. Но как только объявятся наследники клиента, которые смогут доказать прямое родство, им выдадут оставленные в ячейке предметы.

– Но почему вы не обратились в банк, – недоумевала Лиза, – когда Арина стала совершеннолетней?

– Доказательств, что она дочка Варвары и Феликса, не существует, – тарелку с нарезанными кружочками помидоров София украсила белыми кубиками брынзы. – Ребенка, рожденного на яхте, юридически не оформили, и в больнице родители по какой-то причине записали Арину под девичьей фамилией Варвары.

– Но теперь у нас доказательство есть! – засмеялась Арина. – Мой настоящий брат!

За столом разговор не умолкал ни на минуту. София посчитала своим долгом вспомнить подробнее историю короткого знакомства с Варварой и Феликсом. Ведь Антону, практически не знавшего родителей, важна каждая деталь: как выглядела мама, когда улыбалась, как уставший к вечеру папа, забыв про носовой платок в кармане, протирал стекла очков полой футболки.

Вслед за Софией и Арина постаралась восполнить в сознании брата 25 лет, которые их разделяли. Девушке пришлось нелегко. Училась она старательно, но сильно отставала от сверстников, видимо, как считала сама, сказались последствия долгой болезни в младенчестве. Друзья, перескакивая через класс, заканчивали обучение экстерном, Арина же проучилась полные 12 лет, получив аттестат вместе с теми, кто гораздо младше её. И в университете над ней, самой старшей по возрасту, смеялись, как над прокаженной. Вокруг все умные, сплошь вундеркинды, а она числилась в отстающих.

Антон успокоил сестру: они с Лизой, например, тоже не гении, самые обычные люди. Не обязательно родиться вундеркиндом, достаточно стать хорошим человеком. (Надо же, спохватился Антон, как-то слишком быстро он приступил к исполнению обязанностей старшего брата, уже учит сестренку жить).

Прощаясь, Лиза достала из сумки шприц и попросила разрешения взять у Арины образец крови. Что Лиза сделала скорее автоматически, чем преследуя конкретную целью, ведь вирусолог изучала ДНК тех, кто родился после вспышки, а Арина являлась несомненным представителем «поколения плюс».

Возвращались в Ираклион поздно ночью. И опять невозможно разобрать, где кончается море и начинается небо. Они одинакового, бесконечно черного цвета. Звезды, спускаясь к горизонту, тонули в воде. А может быть это светились огоньки многочисленных яхт, спящих в акватории?

СЛЕДУЩИМ утром Арина с мамой Софией и Антон с Лизой встретились в вестибюле Центрального банка. Оставив женщин дожидаться на диванчике у входа, Антон направился к свободному менеджеру за стойкой. Визит человека, интересующегося собственностью, доверенной банку двадцать пять лет назад, не вызвал недоумения. По крайне мере, менеджер учтиво улыбнулся и сделал вид, что подобное событие – рутина. Попросил лишь предъявить документы, доказывающие родство с тем, кто заключил давний договор. Проверка заняла несколько минут. С помощью коммуникатора Антон предоставил свидетельство о рождении, в котором указывались подробные данные о родителях. Затем Антону выписали чек – требовалось оплатить услугу по хранению вещей, принадлежащих ему по праву наследования. Не смотря на то, что минуло четверть века, сумма для бюджета этнографа вышла не обременительная, ведь «посылка» переехала из индивидуальной ячейки в общий сейф, и лежала там вместе с другими невостребованным предметам.

Покончив с формальностями, менеджер исчез в недрах здания и, вернувшись, вручил Антону небольшой плотный конверт.

– Открывайте скорее! – нетерпеливо выглянула из-за плеча брата Арина. – Наверняка, там фотографии или семейные реликвии.

– Или документы, паспорта, например, – предположила София, пока Антон отрывал склеивающую ленту. – Хранить ценности на яхте, когда хозяева целый день проводили в городе, опасно. Могли украсть.

Антон заглянул внутрь, убедившись, что, если там и есть что-то, то маленькое по размеру, перевернул конверт. На подставленную ладонь упал тонкий, наполовину пластмассовый наполовину металлический прямоугольник и пластиковая карточка, похожая на банковскую.

– Что это? – Арина схватила прямоугольник и недоуменно покрутила в руке. На металлической части выделялось несколько дорожек-углублений. – Вроде ключ. Но к какому замку он подойдет?

– Нет, не ключ, – помотал головой Антон. – Это флэшка, цифровая съемная память. Я пользовался ими, когда в школе учился. Четверть века назад информацию скидывали на внешние носители. Но у нынешних коммуникаторов, как и у стационарных компьютеров, вообще нет разъемов для входа, информация сбрасывается касанием. Даже не представляю, как прочитать то, что здесь сохранено.

– А карточка для чего? – Арина схватила второй предмет из конверта.

– Не дисконтная и не кредитная, – добавила София. – На ней ни названия фирмы, ни фамилии владельца. Лишь непонятный набор букв и цифр.

Антон провел пальцем по вытесненной на пластике длинной строчке:

АO (1) R+PW (15) ET36/LPI/GrA/13.719

Что еще за абракадабра? И кто сможет её разобрать?

– Дайте-ка посмотреть, – протянула руку Лиза. И удовлетворенно улыбнулась: – А вот я знаю! Это международный шифр, наподобие штрих-кода, обозначает особенности образца крови. Так и я маркирую пробирки в лаборатории. Смотрите, – Лиза принялась разъяснять по буквам: АO (1) R+…

– Группа крови «первая положительная», – догадалась бывшая медсестра. – Это понятно. А дальше?

– PW (15) – pregnant woman, беременная женщина, – продолжила Лиза, – срок беременности 15 недель. ET36 – европеоидный тип, возраст 36 лет. LPI – Институт Луи Пастера, ведущий в мире центр по изготовлению вакцин и хранению вирусов. И тогда и сегодня, – добавила Лиза. – GrA – Греция, Афины, Средиземноморское отделение. Его создали одновременно с другими в разных точках мира, чтобы собирать и контролировать вирусы в местах их первоначального проявления. И, наконец, 13.719 – непосредственно номер самого образца в холодильнике. Иными словами, в Афинском отделении Института Луи Пастера хранится образец крови беременной белой женщины 36-ти лет.