оказалась щедра на подарки. Кир, наконец, перестал доставать своей обидой, Рома познакомил с любимой девушкой, Анной, а ещё у Миры появилось увлечение: надолго запираться в своей комнате, и пытаться заставить верить себя, а, главное, окружающих, что она справится. Такой вот особенный вид веры. Немножечко ненастоящий, но если всем вокруг нравится, то почему бы и нет?..

А, выходя и комнаты, Мира улыбалась. Софье, Ромке, Анечке. Анечке Мира улыбалась особенно. Они подолгу разговаривали, вместе ходили по магазинам, обменивались маленькими личными секретами. Вот только Рома почему-то не оценил и не одобрил такой подход. Хотя кто знает, чего он хотел на самом деле?.. Да и потом… всё как-то завертелось, что обсудить подробности было вроде и некогда. Экзамены, поступление, новые люди… И если бы не пустота, которая делала Миру похожей на воздушный шарик, что несётся вверх и вперёд от любого дуновения ветра… Да, если бы не эта пустота, всё могло бы завершиться иначе.

Лето заканчивалось и от этого становилось чуточку грустно. Мира сидела на подоконнике и уже битый час слушала рассуждения Анечки по поводу списка гостей, выбора платья, каталога цветов для украшения зоны торжества. Она рассуждала о креме для торта и цвете бисквита. Анечка любила шоколадный, а Мира косо поглядывала в её сторону и думала о том, что Рома предпочитает ванильный, впрочем, как и она сама…

– Рома сделал тебе предложение? – наконец, не выдержала Мира и вытянула руку, глядя на растопыренные пальцы: кажется, ей следовало подправить маникюр.

На этом замечании Анечка отчего-то запнулась и посмотрела на Миру как на несмышлёныша.

– Это всего лишь вопрос времени, – после недолгой заминки пояснила она.

– Это значит «нет»?

Анечка встряхнула пышной шевелюрой и мечтательно прищурилась.

– Это значит, что совсем скоро я подтолкну его к принятию верного решения.

– Ну-ну, – фыркнула Мира и соскочила с подоконника, подхватила свой рюкзак. – А ты знаешь, мне пора! – бодро хлопнула она в ладони и выжидающе посмотрела на «подругу».

Анечка нехотя потянулась и с королевским достоинством, с кошачьей грацией поднялась с кровати.

– Знаешь, что… погуляй-ка сегодня вечером… – на этом она многозначительно усмехнулась и озорно подмигнула.

– Что? Ты вздумала подтолкнуть Рому к верному решению уже сейчас? – догадалась Мира, распахнув дверь.

Анечка неспешно прошлась по её комнате, щёлкнула по носу плюшевого медведя, которого Ромка выиграл в тире, и неторопливым шагом направилась к выходу.

– Ну а чего тянуть? – резонно заметила она. – Лето скоро заканчивается, а ещё столько всего нужно успеть сделать…

Наверно, Мира не пошла в этот вечер домой только из злости. Она долго топталась в округе, и боролось с желанием громко хлопнуть дверью и испортить всю романтику. Этой свадьбе не бывать – для себя она всё чётко решила, оставалось разобраться, как то же самое донести и до Ромки. Он ведь мог из чистого упрямства и… да, чтобы избавиться от соблазна в её лице, и… о-ох! Тошно становилось от одной только мысли, чем всё это ей грозило. Хотя в то, что Рома, действительно, влюбился, верилось с трудом. Он стал избегать Миру ещё искуснее, в разговоре нередко прибегал к присутствию кого-то третьего, а домой являлся уже далеко не каждую ночь. А уж те взгляды, которые он бросал на неё, были громче любых слов. Он мучился, он высыхал, он весь извёлся! А всё ради чего?..

Окончательно вымотавшись, Мира всё же рискнула и вошла в дом. Внимание привлекла тонкая полоска света под дверью кабинета. Мысли заметались в голове, словно дезориентированные пчёлы, но места сомнениям не осталось, и она вошла. Рома сидел за столом, погрузившись в работу. Он нервно теребил пальцами карандаш и даже не сразу посмотрел на неё, так увлёкся.

– Ты один? – удивлённо проблеяла Мира, ожидая увидеть нечто принципиально иное. Новак отложил карандаш в сторону, растёр пальцами переносицу и откинулся на спинку кресла.

– А ты кого ждала?

– Ну… – замялась Мира, не рискуя пересказывать тот бред, и, пользуясь его расположением, попыталась по-быстрому прикрыть дверь и ускользнуть в спальню.

– И я просил предупреждать, если ты задерживаешься, – добавил Рома строгим тоном, и Мира резко сменила направление движения, села на диванчике у стены.

– Да я вроде не сильно… – улыбнулась она, пытаясь сделать улыбку виноватой, а по факту выходило, что она получалась счастливой. Мира вдохновенно вздохнула.

Рома неторопливо раскачивался в своём кресле и молчал. Он смотрел на Миру, будто нарочно цепляясь взглядом за каждую деталь. От спортивных туфель этот взгляд медленно полз к острым коленкам, затем к коротким шортикам, которые в её позе были практически не видны, а дальше по животу, груди и к глазам.

– Вот сейчас смотрю на тебя, и кажется, что сто лет не виделись. Как так получается, не подскажешь? – мягко проговорил он и Мира вспылила.

– Ну… это ты шарахаешься от меня по всем углам, – тут же упрекнула она. – А ещё мы давно не сидим за одним столом на завтраке, толком даже не разговариваем.

– Жаль… – к чему-то проронил он и продолжил смотреть. Теперь уже жадно, цепко, напористо.

Мира не выдержала первой.

– Тебе жаль, серьёзно? – вскинулась она и втянула в себя воздух, который показался раскалённым.

– Да-а… – скривил он губы, прицениваясь. – Я уже и отвык от того, насколько быстро ты вспыхиваешь праведным гневом.

Мира в запале подскочила, а Рома дёрнулся вперёд, к столу.

– Не убегай, присядь, – попросил он и Мира послушалась. Потому что… потому что надеяться, видимо, тоже можно научиться.

– Села, и дальше что? – нетерпеливо поторапливала она, а Новак интригующе улыбался.

– Ничего. Просто хочу, чтобы ты ещё немного побыла рядом.

– Ты сейчас меня или себя испытываешь на прочность? – понятливо ухмыльнулась Мира, испытав очередное разочарование.

– В смысле?

– Ничего не изменилось, Ром, всё осталось по-прежнему! – вспыльчиво пояснила она, зло толкнув в угол дивана рюкзак, который до этого прижимала к груди.

– Ты сейчас о чём?.. – со вздохом поинтересовался он, и Мира едва не расплакалась от досады.

– Я люблю тебя! – выкрикнула она, окинув Ромку гневным взглядом, а тот озадаченно покивал головой.

– Я твой попечитель, – напомнил мужчина, будто об этом можно было забыть, и Мира вскипела.

Она вскочила с дивана, подбежала к столу, и, упираясь в его поверхность напряжённо сжатыми кулаками, попыталась сделать внушение взглядом.

– Мне через две недели восемнадцать и плевать я хотела на твои бумажки! – выкрикнула она. Новак не шевельнулся.

– Шесть недель, Мира. Ещё целых шесть недель.

– Дни считаешь, да? Это не может не радовать! – злорадно хмыкнула она, а Рома благодарно кивнул и приложил ладонь к груди.