– В Италию. Туристическая. Я с самого начала хотел туда, в Италию.

– С самого начала чего?.. – откровенно ухмыльнулся Марк, кладя трубку.

Игорь растерялся.

– Ну… Жизни, можно сказать… Я же гитарист. Классическая гитара. La chitarra…

– А классическая гитара, кстати, больше к Испании подходит, оттуда пришла. Но это все равно. – Марк украдкой нацепил на запястье приборчик и, измерив давление, выпил еще таблетку. – Итак, вы с самого начала хотели в Италию, получили визу. А откуда взялась немецкая виза?

– Ну, через Германию же надо ехать на автобусе… Виза была на 24 часа, транзитная. На автобусе доехали до Франкфурта-на-Одере, там я пересел в микроавтобус, поехал в Милан…

– Кто организовал автобусы?

– Фирма какая-то, я не помню, тоже по объявлениям в газете нашел. У нас много сейчас такого печатают…

– Вот именно, – злобно поддакнул Марк. – А нам потом расхлебывать. Кто был в микроавтобусе, кроме вас?

– Пять человек. Их не знаю. Я и так с гитарами и скарбом еле поместился.

– В Италию когда приехали?

– Ночью третьего сентября.

– И сразу попросили убежище??

– Si, signore, на второй же день. Они дали мне вначале разрешение на месяц. Потом продлевали его. А вот две недели назад письмо из МВД Италии пришло, где они пишут, что высылают меня в Германию…

– Отказа, значит, от них не было?

– Нет.

– Вот бюрократы!.. Год держали!.. Не могли сами отказать, что ли?.. – фыркнул Марк. – Что весь этот год там делали?

– Жил. Играл на гитаре на улицах. Подрабатывал по-черному. С разными людьми познакомился. Связи завязал. Вот СD обещали выпустить. На учебу приглашение есть. – Игорь показал какую-то итальянскую бумажку с вензелями и гербами.

– Это все лирика, а мне нужны факты, – важно произнес Марк. – А кстати, где сейчас ваша жена-татарка?

– Non lo so[55], у родственников в Джанкое, наверно. Или у своей бабушки в Малореченском.

– Адрес бабушки жены.

Начитав в диктофон новую порцию лингво-ужаса «Maloretschenskoje, Saltykov-Schtschedrin-Strasse», Марк в изнеможении откинулся на спинку кресла, утерся салфеточкой и начал обмахиваться платком.

– Значит, отказа от итальянцев у вас еще нет? – снова переспросил он и, когда Игорь торопливо кивнул, с нажимом подытожил: – Вам надо ехать в Италию и там ждать решения, вот что! Чего это мы еще и за депортацию платить должны?.. Все так и хотят всё на нас спихнуть в этой проклятой Европе!

Тут в дверь просунулась фрау Грюн, неслышно подошла к столу, положила лист бумаги и так же неслышно вышла. Марк внимательно изучил его, потом сверился со своими записями, злобно-торжественно уставился на Игоря и отчеканил:

– Ну, вот и все. Весь ваш рассказ – чистая ложь.

– Почему? – побледнел тот.

– Вы сказали, что вас избили 18 мая и вы решили уехать. Так?.. А тут вот указано, – он потряс листком, – что вы обратились за визой 20 апреля. Как это понять?

Игорь глубоко вздохнул и беспомощно осмотрелся.

– Не я ж обращался… Фирма какая-то заказывала…

– При чем это, кто заказывал? Какая разница? Я вас о дате спрашиваю! – войдя в раж, Марк понес какую-то ахинею (об ангелах, которые с неба слетели, чтобы Игорю визу заказать, бог штемпели ставил, а святой Петр по небесным канцеляриям рассылал), но быстро опомнился и кисло продолжил: – Значит, вы заказали визу раньше, чем вас, по вашим словам, избили!.. А?.. Как же это не наглая ложь?.. Мы же не идиоты, в конце концов! – Он почему-то торжествующе посмотрел на меня. – Второе. Из мюнхенского аэропорта сообщили, что у вас должна быть на руках ксерокопия паспорта. – Он сделал строгую паузу и побуравил Игоря глазами. – Они, оказывается, специально не дали вам паспорт на руки, чтобы вы его не сожгли и не выбросили. Поэтому сняли ксерокопию и дали вам в руки, а паспорт вместе с другими бумагами отослали ценной бандеролью. И правильно сделали. Где она, эта копия, которую вам на руки дали? Что, тоже потеряли?.. Или черти украли?

Игорь помешкал, нехотя покопался в бумагах и достал один мятый серый листок с фотографией.

– Почему до сих пор молчали? – опять начал беситься Марк, взглянув искоса на бумажку. – И что это – один лист?.. Где остальные – главные – листы: с визами, штемпелями пограничных контролей?..

– Не знаю. Нету. Не дали. Так было. Non me ne hanno dato[56], – залепетал Игорь, покрываясь красными пятнами.

– Не морочьте мне голову своим итальянским!.. Как они могли не дать листы с визами и печатями?.. Они, хоть и идиоты, но не такие!.. Нет, это вы их выкинули в мусорный ящик, желая нас обмануть! Вот где эти листы!.. Потерял!.. Не знаю!.. Знаете, наших клиентов надо слушать не тут, а в психоклинике – у всех патологическая забывчивость, вранье и лживость!

Игорь оцепенело уставился в раскрытый сверточек, как автомат, произносил слова:

– Не знаю. Они мои вещи в аэропорту без меня обыскивали. Двое типов вещи в одной комнате смотрели, а в другой меня этот толстый небритый Петер обыскивал, селедкой и водкой голову морочил. Это разве по закону – без человека его багаж смотреть?

– Не бойтесь, героина вам никто не подложит, если своего нет, – осклабился Марк, бережно разглаживая серый мятый листок. Теперь, когда были получены искомые для отказа факты и копия паспорта, он стал как-то добрее и даже доброжелательнее, как кошка, поймавшая мышь, – ведь с паспортом можно депортировать кого угодно куда угодно, все обязаны своих граждан принимать обратно, только на авиабилет раскошелиться придется. – Картина мне полностью ясна. Кстати, вы вообще политикой когда-нибудь занимались?

– Нет. No, mai[57]. Никогда.

– Вот то-то и оно. А у нас тут, между прочим, разбираются дела политических беженцев. На что вы рассчитывали? – уставился Марк в упор на Игоря.

Тот зябко поежился, поднял покрасневшие глаза и не очень смело пробубнил:

– В немецком законе говорится, что из Германии нельзя выслать никого, кому грозит на родине смерть не только за его политические убеждения, но и за его веру, расу, цвет кожи, сексориентацию…

Марк тут же шумно напустился на него:

– Ох-ох-ох! Какие слова! Вера, сексориентация, раса!.. Слышали звон, да не знаете, где он!.. Мы принимаем только тех, кого преследует государство, а не частные лица!.. Когда СССР сажал в тюрьму лесбиянок и геев – мы их принимали. Когда в Ираке идет геноцид курдов – мы их принимаем. Или тибетцев из Китая. Или из Косово, будь они неладны, бандюги!.. А у вас что? Семейная личная история, частная, приватная неурядица… Если все после своих семейных распрей сюда соваться будут, что тогда получится?.. Здесь что – ЗАГС? Или полиция?.. Теперь объясните, пожалуйста, ему доходчиво, что его дело проиграно, нет никаких оснований для получения политубежища. И паспорт у нас в руках. И в Италию без визы его никто не пустит. Так что придется обратно на Украину ехать, – закончил он веско.