litbaza книги онлайнРазная литератураПавел Третьяков. Купец с душой художника - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Перейти на страницу:
в широко открытые ворота Галереи въехали грузовики с экспонатами. Сколько было радости встреч и с дорогими нам товарищами, и с экспонатами Галереи. Сразу же приступили к распаковке, в Галерее закипела работа.

Елена Сильверсван

Из воспоминаний об эвакуации

Мы ехали три недели от Москвы до Новосибирска. Ехали северным путем, через Ярославль и Пермь. Эшелон то и дело останавливался в пути и часами стоял в поле, лишенный паровоза. На паровоз был большой спрос, его стремились отдать воинским частям: из Сибири везли войска, а с фронта – тяжелораненых. Наш драгоценный груз не внушал никакого почтения поездному начальству.

Впрочем, для меня лично эти долгие стоянки в полях среди природы были по душе. Я знакомилась с лесами под Пермью и со степями Сибири.

В Новосибирске

Кроме того, к поезду приходили крестьяне из деревень и предлагали на продажу всякую снедь: молоко, яйца, кур и даже мясо. Часто торговали черными (из черной муки) пирогами с картофельной начинкой, такими же оладьями. Спрашивали с нас на обмен гребенки, расчески, швейные иголки и булавки. Это было потому, что заводы или позакрывались, или перешли на оборонную работу и в массовом количестве изготовляли танки и пушки.

Из купленного куска мяса и картофеля мы варили суп, и это было роскошным и полезным питанием в пути. Но… варить было в поезде негде. Нас ехало более 50 человек, а плитка была одна, крохотная. На остановке в степи я увидела, что реставраторы и Климов с Архипом Ивановичем разожгли костры в поле и варят еду. Тогда я схватила кастрюлю с мясом и водой и ринулась вниз с высочайшей подножки (платформы не было), плеща водой из кастрюли, побежала к кострам. Увы. Когда я как следует укрепила кастрюлю на огне, подали паровоз и надо было лезть обратно в поезд. Так в этот день суп и не сварился. Зато на следующий день я была умнее. Поезд снова встал на несколько часов в степи. Можно было успеть сварить целый обед! Вода над костром закипала с мгновенной быстротой, и все в тот час же от жара сварилось. Были, однако, случаи, что поезд трогался и нужно было с кипящей кастрюлей карабкаться, подтягиваясь, на высокую подножку и увозить недоваренную еду. Мне помогала старая тренировка на трапеции и ловкость в движениях, которую я, еще будучи девочкой, сама настойчиво развивала.

За кипятком бегали мы на больших станциях, где поезд стоял не менее получаса. Состав вставал не вплотную к перрону, а на третьем-четвертом, иногда на пятом пути, и все пути были полны стоящими и движущимися составами. Задача была нелегкая: через них пробиться с чайником к станции. Приходилось пролезать или под вагонами (если они стояли), или через их площадки. Все это делалось быстро, весело и без раздумья. Моя же забота была – напоить и накормить маму, которая бросила московскую квартиру и работу, чтобы быть со мной во всех трудностях. Я возвращалась с полным чайником, но, увы, полухолодным, так как остывал по дороге. И все-таки через пень-колоду, а мы имели еду каждый день. Еще надо сказать, что в Москве в эту осень магазины почему-то вздумали разгружать свои склады и нам выдали (в Москве) перед отъездом сколько-то муки, подсолнечного масла, сахара, конфет и много коробок консервов крабов. Крабов прислали нам, кажется, американцы.

В вагоне шла тихая жизнь. Маленькая Вера Федоровна Румянцева, наша фея, проявила неожиданный дар: она имела актерские способности и не то импровизировала, не то вспоминала из литературы разные сценки.

Но настоящей душой общества оказалась Ольга Антоновна Лясковская. Часами она читала вслух свой большой написанный недавно роман из средневековой жизни, описывающий работы и жизнь выдающегося, талантливого французского архитектора того времени, построившего «Sainte Chapelle» в Париже. Ольга Ант. ездила во Францию, видела этот сохранившийся шедевр архитектуры и описала его и жизнь его создателя в своем романе.

Все это несказанно скрашивало нашу убогую жизнь и отвлекало от мрачных мыслей. Многие расстались с близкими – мужьями, отцами, и каждый от чего-то страдал. У нас ушел на фронт Андрей, мой брат и мамин любимый сын.

Иногда на стоянках мы выходили из поезда погулять, иногда шли в ближнюю деревню в неверном расчете что-то купить. Запомнилось, как мы чуть не потеряли маленькую Веру Федоровну. Она, с присущей ей отвагой и также с присущим отсутствием практического смысла, ушла далеко одна вдаль, в деревню, видневшуюся на горизонте. Мы были все взволнованы, когда пришло известие, что к составу прицепили паровоз и поезд может тронуться. Все прилипли к окнам, выглядывая Веру Федоровну. Кое-кто вышел и звал, но дозваться нечего было и думать.

Вот она показалась на горизонте, маленькая, маленькая фигурка на фоне голого поля. Прошло по крайней мере полчаса, пока она добежала до нас. А поезд еще долго стоял.

Картины Средневековья из романа Ольги Антоновны, фантастические детали архитектуры странно переплелись с тряской и треском старого купейного вагона, с будними днями, с думами о войне, с нашими печалями и заботами.

Бодро и энергично держала себя Каршилова П. Мы видели по утрам, если стоял поезд, она, скрывшись в кустах, умывалась и мылась до пояса свежевыпавшим снегом. <…>

В пути мы встретили октябрьские праздники. Это был незабываемый день. Поезд стоял в поле, в виду нескольких деревень. Крестьяне стали подходить со своей незатейливой продажей. <…>

Это была уже Сибирь с ее мрачными пустынными пространствами и величественными линиями далей. Становилось понемногу холоднее, и снег уже покрывал поля. Когда мы подъехали к Новосибирску, было уже более –20° мороза. <…>

Новосибирск не хотел нас подпускать к себе. Эшелон наш остановился где-то за Обью, на запасном пути. <…>

Новосибирск – своеобразный город. Центр держит прямой, бесконечно длинный Красный проспект, весьма столичный, с его большими комфортабельными домами новой постройки, зданием универмага, новой превосходной поликлиникой и новыми солидными банями. Рядом с этим, пройдя несколько переулков в сторону, можно было увидеть удивительную картину. Неожиданно возникало пустое пространство, пропасть, или гигантский овраг-каньон, ведущий к Оби, промытый вековыми весенними водами. Он был настолько огромен и широк, что на той его стороне человека можно было едва различить. И по всему этому каньону, по всем его бортам, лепились крохотные деревянные домики в одно, два окна.

Чтобы вполне оценить это зрелище, Нат[алья] Даниловна] Моргунова привела меня вечером к «каньону», когда каждый домик зажег свой огонек. В 7 часов вечера засияло мелким светом

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?