— Вот это — угроза, — пояснил я.

Он усмехнулся.

— Спасибо за объяснение. Мы снова замолчали.

— Так вы, значит, силы Зла… — медленно проговорил он. — Кому вы служите? Дьяволу?

Я вздохнул. Да, все очень запущено. Мне не хотелось касаться устройства мира и теологических вопросов, но, судя по всему, придется.

— Олег, я прекрасно понимаю, что долгие годы тебе в голову вдалбливали созданные человеком понятия, которые нисколько не отражают истинного положения вещей. Силы Зла, Силы Добра… — я покачал головой. — Вечные вопросы, на которые у человечества нет ответов, и которые оно само придумало, чтобы несколько облегчить себе жизнь. Зло? Можешь называть нас так. Добро? Можешь так называть Белых. А можешь и наоборот… Все равно. Для нас, Фигур, нет ни добра, ни зла. Есть только Черные и Белые, Две равнозначные играющие стороны. Есть концепция бытия, созданная Белыми, и есть наша концепция, наши принципы, которых мы придерживаемся, играя на этой Доске или на любой другой.

Олег, сложив руки на груди, молча слушал, нахмурившись и нервно постукивая пальцем по своему плечу.

— То есть ты хочешь сказать, что нет ни добра, ни зла? Но ведь, например, убийство — это определенно зло?

— Неужели? — Я холодно посмотрел ему в глаза. — Представь себе ситуацию. В двадцатых годах этого века какой-нибудь безумец убил бы человека, которого мир запомнил как Адольфа Гитлера. Как ты назвал бы это? Злом? Или спасением миллионов людей?

Олег покачал головой.

— Ты берешь нереальные ситуации. Никому не дано знать, кем бы мог стать убитый человек…

— Хорошо, — перебил я его. — Представь себе более реальную ситуацию. Есть человек, чей-то сын, чей-то брат, чей-то друг. Человек. Он — насильник, убивший пятьдесят детей. Его приговаривают к смертной казни. Ты — за или против?

— Конечно — за, — сверкнул глазами Олег.

— Почему? Ведь это убийство.

— Не-е-ет. Это правосудие! — В глазах Олега я прочел торжество человека, который нашел слова, кажущиеся ему абсолютной истиной.

Я усмехнулся.

— Ты можешь выбрать любое слово, но суть от этого не изменится. Это насильственное лишение человеческого существа жизни. Самое четкое определение для данного явления — убийство. Надеюсь, с этим ты спорить не станешь?

Олег опустил глаза.

— Существует масса нюансов, о которых мы могли бы с тобой проговорить до ночи. Я понимаю, что это тяжело, но ты должен абстрагироваться от того, что знал раньше. Мой тебе совет — не забивай себе голову вопросами морали, философии, теологии и прочей метафизики — они слишком сложны и мешают работе… Простота восприятия — это тоже дар.

Олег молча сидел, по-прежнему глядя в пол.

— Ну, так что? — спросил я наконец. — Ты согласен или нет?

Олег удивленно посмотрел на меня и сказал:

— А тебе не кажется, что мне нужно дать время подумать? Решение-то непростое, оно может изменить всю мою жизнь.

— Это правда, — кивнул я и поднялся, — Так что пойди погуляй, посмотри Прагу, подумай, а мы с Дженни займемся делами.

Олег рассеянно кивнул и взял куртку. Я вышел вместе с ним, закрыл номер, и мы спустились в холл, Проводив его до выхода, я развернулся и отправился к бару, где и нашел Дженни.

— Ну, как все прошло? — спросила Дженни, когда мы поднялись в номер и я запер дверь.

Я пожал плечами.

— Истерики не было, признаков приближающегося сумасшествия я тоже не заметил. Он воспринял все, что я говорил, как информацию, Что, безусловно, хорошо.

— Он согласился на Пробуждение? — В ее голосе я почувствовал напряжение.

— Пока нет, сказал, что ему нужно время подумать.

— Где он сейчас?

— Гуляет, думает… Не знаю, — Я уселся в кресло и закинул ногу на ногу.

— Что ты ему сказал?

— Практически все. Некоторые моменты я упустил, но это и несущественно. Я обрисовал ему ситуацию в целом, не вдаваясь в метафизические подробности. Пришлось ему все долго объяснять, он не очень умен.

Дженни поморщилась.

— Мог бы обойтись без последнего замечания.

Я кивнул.

— Мог бы. Но не стал. Вообще-то мы потеряли массу времени. Надо срочно проводить определяющий Сеанс и выяснить не приблизительное, а точное место расположения Белого.

Дженни уселась на кровать, туда, где несколько минут назад сидел Олег.

— Точное месторасположение? Каким образом? Ты знаешь процедуру?

— Ну, в общих чертах. Практики не было семь тысяч лет.

— Хорошо, давай.

Прошло два часа. Я потратил немало энергии, немного устал, но результат все же получил. Белый Ферзь здесь, в городе, его сигнал четкий и не расплывающийся. Настолько четкий, что даже подозрительно. Неужели он снял блокировку? Неужели хочет, чтобы мы его нашли? Ему что, жить надоело?

В любом случае понятно, что вскоре предстоит схватка. Мне удалось засечь конкретное место его нахождения: сейчас он сшивался где-то в районе Пражского Града.

Мы стали собираться. Я наколдовал оружие — два пистолета «Glock», шесть обойм, бронежилет, аналогов которому этот мир не знал (для Олега), потом обулся, надел плащ и посмотрел на Дженни. Она тоже выбрала длинный плащ, полы которого успешно скрыли ножны с Экскалибуром. От пистолетов она отказалась, сказав, что скорее они понадобятся нам с Олегом. Я пожал плечами, и мы вышли из номера…

Оставалось только найти друга моей подруги. Друг моей подруги. Я хмыкнул. Забавное словосочетание.

Друга искать не пришлось — он стоял недалеко от гостиницы, на углу улицы Панска и На Прикопе, прислонившись к столбу, и меланхолично смотрел на проходящих мимо людей. Я его понимал — нелегко, когда тебе говорят, что объективная реальность не совсем такая, как тебя всю жизнь учили. Мы подошли к нему, я хлопнул его по плечу, отчего Олег дернулся, будто я ударил его током.

— Пойдем, дружище, — бодро сказал я. — Есть работенка.

— Послушай… — начал он. — Я тут подумал…

— Не сейчас, Олег, — сказал я. — Обсудим твои мысли позже.

Олег пожал плечами и вздохнул. Мы пошли к Староместской площади, лавируя между потоками туристов и горожан. В это время, когда осень в самом разгаре и Прага преображается, туристов много, очень много, целые толпы ходят по улицам города, от достопримечательности к достопримечательности, фотографируя и снимая на камеру памятники культуры.

Мы шли к Пражскому Граду мрачные, не зная, что нас ждет впереди. Я нес сумку, в которой лежали пистолет и бронежилет, выискивая укромное место, где я мог бы экипировать Олега. Дойдя до Староместской площади, я тут же повел его в магазин «Кристалекс» и попросил продавца указать нам, где находится туалет. Дженни осталась снаружи, разглядывая Тынский Храм, памятник Яну Гусу, у которого толпились студенты и туристы, и астрономические часы на Староместской ратуше.