-Замужем,- глухо отвечаю я и аккуратно ложусь, кривясь от прострелившей низ живота боли,- Почему ты спрашиваешь?

-Так ты Акунина, а он хач,- ухмыляется соседка, в глазах горит ехидство,- Ты не подумай, я не осуждаю! Я бы сама с таким...Ммм... Да ты просто такую праведную из себя строила, губки недовольно на наши рассказы поджимала. А сама...Вот уж точно в тихом омуте черти водятся! Любовник или гражданский твой?

Розовый туман оседает и плесневеет на глазах. Ох, если б я сама знала, что на это на всё отвечать. Но я не знаю...Не знаю, блин! Только-только затянувшаяся рана начинает открываться, отравляя кровь кислотой.

-Гражданский,- цежу вслух и утыкаюсь носом в телефон.

И чувствую невероятное желание кинуть гаджет в стену...Или лучше в голову этой беспардонной бабе. Ну твою мать, а! Ну почему все, ВСЕ тыкают меня носом в наши отношения. Как- будто я живу в средневековье, где вокруг только замужние, девственницы или вдовы. Никто никогда не изменял, просто так не встречался... Ну почему??? Даже эта с четвертым абортом непонятно от кого. Даже она!

-Ну, тогда понятно. Знаю- знаю,- продолжает соседка, обращаясь уже больше к остальным девчонкам в палате,- Они русских замуж не берут – так только, трахают. А ты ещё и блондиночка, вся такая светленькая. Прямо классика. У меня у знакомой тоже...

Заткнись- заткнись- заткнись. Аааа!!!

Укрываюсь с головой одеялом, показывая, что больше и слова не скажу. Пусть думают, что хотят. Но я им уже и не нужна. Оживившиеся женщины продолжают болтать, обмениваясь сплетнями и житейскими историями про вторые семьи, про неуважение, про различие в воспитании и религиозных взглядах. Не могу. Тошнит. Минут через десять, молча, выхожу из палаты. Женщина с миомой кричит мне вслед, чтобы я не обижалась, но я только хлопаю дверью, чудом удержавшись и не продемонстрировав ей средний палец.

Руки нервно трясутся, как- будто у меня Альцгеймер. Опускаюсь на дальний диванчик в коридоре. Тот самый, на котором ещё полчаса назад рядом со мной сидел Тигран. Глубоко вдыхаю, и чудится, что здесь ещё витает запах его терпкого грейпфрутового парфюма. Прикрываю глаза. Пелена эйфории окончательно спадает. Заставляю себя попробовать трезво оценить ситуацию. Но просто не могу. Мне так плохо. ТАК! А Тигран умудрился за пару минут унять эту разъедающую тревожную боль внутри. А ведь он и не сказал ничего такого. Смешно даже. По головке погладил, а мне оказывается, больше и не надо. Он мне вообще ничего не говорит. Понимай, как хочешь, что он там про себя думает.

Вот я и думаю.

Брожу в дебрях собственных догадок, потихоньку сходя с ума. Я слишком мнительная для таких отношений. Без слов. Без ясности. Открываю глаза и упираюсь взглядом в репродукцию Рериха на противоположной стене. Его фирменный ультрамариново - синий дергает какие-то ниточки в душе. И эти мягкие пурпурно- розовые горы... Всё такое схематичное, но смотришь и понимаешь, что перед тобой шедевр. Простые линии, ухватившие вечность…

Так может и мне стоит всё упростить? У меня столько вопросов, но я молчу, боясь услышать ответы. Пытаюсь догадаться сама, только мучая себя раздирающими сомнениями. Кто я для него? Какие у него отношения с женой? Если он хочет, чтобы мы были вместе, то, как он вообще это видит? И самый главный вопрос сейчас для меня...Он возник неожиданно, под влиянием ситуации, но на самом деле я не могу думать ни о чём больше.

Я хочу детей. И не хочу терять время.

Душу накрывает безмолвное спокойствие. Мысли затихают. Завтра Тигран придёт, и мы поговорим. Может быть, мы расстанемся окончательно, но это лучше, чем изводить себя так, как я сейчас извожу. Чтобы открыть новую дверь, надо закрыть эту.

- Привет,- нервным движением заправляю за ухо якобы случайно выпавшую из свободного хвоста прядку.

Я знаю, что эта прическа мне идет. И я тщательно делала её минут пятнадцать. Хотела было совсем распустить волосы, но ведь...я всё-таки в больнице лежу, здесь все с хвостиками да с кичками. Накраситься тоже не решилась. Только ресницы чуть- чуть и блеск… и хайлайтер, и тон, и румянами мазнула по скулам и носу. Господи, кого я обманываю...Я красилась почти час, делая всё, чтобы это было незаметно. Но, похоже, меня рассекретили.

Внимательный взгляд чёрных глаз скользит по моим спортивным штанам и тонкому топу на бретельках, задерживается в районе бёдер, груди, ключиц, губ и застывает на глазах. Ярко очерченный рот в окружении черной густой щетины кривится в едва заметной усмешке.

-Тебе лучше,- констатирует Тигран очевидное и протягивает мне персиково-розовые бархатные пионы.

У меня складывается ощущение, что он грабанул цветочный склад. В нос ударяет одуряющий нежный аромат, и я невольно сглатываю выделившуюся слюну. Букет приходится обхватить двумя руками, так как в одной он просто не помещается. Я сама попросила, я знаю, но внутри всё равно дребезжит от искристого волнения. Это очень красиво и это мне. И хочется верить, что он выбрал их САМ, а не приказал какому- нибудь Залиму. Тем более сегодня воскресенье -Керефов не был на работе.

-Спасибо,- мой голос срывается на придыхание.

Тигран улыбается, щурясь. В его взгляде опять мелькает снисходительность напополам с удовлетворением. Возможно, не все его женщины приходили в такое волнение от букета цветов. Но лично мне так приятно, что уголки глаз предательски увлажняются.

-И вот ещё. А то я ваше меню посмотрел - мне тошно стало...Хек с тушеной капустой...- хмыкает Тигран и протягивает большой пакет с логотипом ресторана, который мне просто некуда взять. Обе руки заняты цветами.

-Я в холодильник отнесу,- предлагает Керефов и так и не отдаёт мне еду,- Ты пока поставь цветы в воду, сейчас медсестра вазу принесёт, и выходи.

Мне остаётся только удивляться его осведомленности о наличии холодильника на отделении и содержании больничного меню. Водружаю букет на свою тумбочку под притихшее сопение соседок и выхожу к нему в коридор. Керефов уже занял облюбованный им вчера диванчик. Так же пристально наблюдает за моим приближением, поигрывая зажигалкой в руках. Ноги так же подкашиваются, пока я иду к нему. Так же занимаю место рядом.

Тигран улыбается, косясь на меня вполоборота, и шире расставляет ноги, соприкасаясь со мной коленом и бедром. Жжёт. Даже через штаны. В горле пересыхает. Незаметно протираю вспотевшие ладошки. Надеюсь, незаметно.

-Как дела? - интересуюсь я. Хотя вряд ли я сейчас услышу что-то более подробное, чем "нормально".

Меня тянет сразу начать свой мысленно выстроенный допрос, но я конечно не решаюсь. Хочется дать себе побольше времени собраться.

-Нормально,- лениво бросает Тигран, подтверждая мою догадку. Пфф...могла и не спрашивать.

Его бедро сильнее вдавливается в моё. Он придвигается ко мне ещё ближе и заглядывает в глаза.

-Врач сказала- завтра выпишут тебя. В два заберу,- сообщает мне тоном, не терпящим возражений. А потом вдруг добавляет фразу, от которой у меня слегка отвисает челюсть,- Ко мне жить поедешь.