От этого первого нежного касания у меня закатываются глаза.

– Когда вернется Дейзи? – бормочу я.

– Не раньше чем через час. – Она медленными круговыми движениями потирает головку моего члена. Предэякулят покрывает ее пальцы, и теперь ее кулачок с легкостью скользит вдоль пениса.

Я дергаю бедрами и целую ее, одной ладонью продвигаясь от ее живота к небольшой упругой груди. На ней нет лифчика, и ее соски выпирают сквозь мягкую хлопчатобумажную ткань майки. Я провожу ладонью по набухшему бугорку, дразню его подушечкой большого пальца, а потом нажимаю на него, вызывая ее гортанный стон.

Я так возбудился, что не могу ясно думать. Потребность в освобождении невыносима. Мое дыхание становится неровным, я отпускаю ее грудь, и моя ладонь скользит ниже, к поясу ее леггинсов.

Грейс прерывает поцелуй, заметно напрягшись под моим прикосновением.

– Э-э-э… – Ее щеки становятся пунцовыми. – Офис сегодня закрыт. У меня лунные часы.

Я давлюсь от смеха:

– Лунные часы?

– А что? – оправдывается она. – Это звучит лучше, чем «У меня менструация».

Я морщусь, тут же вспомнив все неловкие моменты на уроках сексуального воспитания в школе.

– Вот видишь? – злорадствует она. – Мой вариант лучше. – Затем она убирает мою руку от своей промежности, кладет обе ладошки мне на грудь и легонько отпихивает от себя. – Ложись на спину. Хочу немного подразнить тебя.

Господи. Она не солгала. Грейс задирает мою футболку и ртом исследует каждый сантиметр на моей груди. Мягкие губы оставляют быстрые поцелуи на моей ключице, потом опускаются ниже и нависают над левым соском, вызывая на коже мурашки. Ее язычок мимолетно касается его, и это легчайшее прикосновение тут же отзывается в моем члене. Он мучительно дергается, отчего я чуть не начинаю извиваться под ней. Как же мне хочется ощутить себя у нее во рту! Чтобы она пососала головку, совсем чуть-чуть, а потом провела по ней языком. Мне хочется…

Боже, Грейс поцелуями спускается вниз к моему животу и дает мне то, чего я так страстно желаю. Клянусь, эта девчонка читает мои мысли. Ее губы смыкаются вокруг меня, и язычок делает именно то, о чем я только что мечтал.

Наверное, я издал какой-то звук, потому что она смотрит на меня с удовлетворенной улыбкой:

– Ну как ты там?

– Черт. Отлично.

– Вопрос, – снова говорит Грейс, и теперь я тоже улыбаюсь, потому что мне так нравится это в ней – объявлять о вопросе вместо того, чтобы сразу спросить.

Я отвечаю как обычно:

– Давай.

– Что ты думаешь по поводу своей задницы?

Я хмурюсь:

– В смысле?

– В смысле, если я сделаю так… – Ее палец скользит по крайне неожиданному для меня месту. – Тебя это шокирует или тебе понравится?

Она делает это снова, и прокатившаяся по телу волна удовольствия застает меня врасплох.

– Понравится, – хриплю я. – Определенно понравится.

В глазах Грейс тоже отражается смесь удивления и интереса. Затем она опускает голову и еще глубже вбирает меня в свой рот, и от очередного неожиданного движения у меня перед глазами все расплывается. Боже милостивый. Я плотно окружен влажным теплом. Разбухшая головка моего члена упирается в стенку ее горла, и мои бедра бессознательно двигаются, немного назад и снова вперед.

Ее стон вибрацией отдается в моем члене. Ее палец продолжает дразнить меня. Осторожно, несмело, вызывая во мне странное, непредвиденное удовольствие.

Господи, это чувство такое всепоглощающее. И оно не уходит. Грейс изводит меня своим языком, медленно и тщательно вылизывая мой член, словно она чертов картограф, который наносит метки. А этот палец… массирует, возбуждает.

Мои яйца сжимаются, в горле пересохло так сильно, что трудно говорить. Я выдавливаю два слова:

– Я близко. – Потом еще два: – Очень близко.

В последний раз Грейс не оставалась со мной до конца. В этот раз она сжимает губы вокруг меня, длинные волосы щекочут мои бедра при каждом движении ее головы. Освобождение надвигается. Пульсирует в моей крови. Но все еще недосягаемое, это дразнящее напряжение вызывает мой нетерпеливый стон. Я хочу этого. Мне это нужно. Я… ее палец проскальзывает внутрь, и черт побери, я не вру – это просто чертовски здорово. Она всасывает в себя мой член, продвигая палец глубже, и я кончаю как из пушки.

Я жадно хватаю ртом воздух, мои бедра отрываются от кровати, и под звуки ее стонов и моего хриплого дыхания меня накрывает оргазм. Она сглатывает, с каждым движением ее горла мое тело содрогается от наслаждения, и вот я лежу на кровати, тяжело дыша и ничего не соображая.

Грейс подползает ко мне и устраивается рядышком, положив ладонь мне на живот. И этот маленький теплый якорь не дает мне уплыть.

– Это было… – Я с шумом всасываю в себя воздух. – Феноменально.

Ее смех согревает мою шею:

– Я сделаю пометку. Манипуляции с задницей – феноменально. Обычные манипуляции… как ты там говорил в последний раз? Всего лишь «потрясающе».

– Все, что ты со мной делаешь, потрясающе и феноменально, – поправляю я, проводя пальцами по ее волосам. По-моему, я еще никогда в жизни не ощущал себя таким удовлетворенным. – Эй. Вопрос.

– Давай.

Я улыбаюсь нашей смене ролей и говорю:

– Завтра вечером состоится наш первый матч. Я знаю, хоккей тебе не нравится, но… ты придешь?

– Ох, я бы пришла, если б смогла, – отвечает Грейс с искренним сожалением. – Но завтра у меня встреча с парнем из моей группы по психологии.

Я поворачиваюсь на бок и, подозрительно прищурившись, смотрю на нее. Внутри разрастается какое-то странное и незнакомое чувство. И вдруг до меня доходит – это ревность.

– Что за парень?

Она усмехается:

– Остынь. Он просто мой одногруппник. Нас поставили в пару для задания, одно исследование. Так что я буду видеться с ним еще целых две недели.

– Целых две, говоришь? – Я на секунду умолкаю. – А он симпатичный?

– Наверное, да. Очень худой, но некоторым девчонкам это нравится.

Некоторым? Или одной конкретной?

Когда она замечает выражение моего лица, то начинает смеяться еще сильнее:

– Ха. И кто теперь ревнует?

– Не я. – Вру конечно.

– Нет, именно ты. – Грейс придвигается еще ближе и звучно целует меня в губы. – Не нужно. У меня же есть парень, помнишь?

– Еще как есть!

Черт, теперь я понимаю, что она чувствовала тем вечером. Собственнический инстинкт, что сжимает сейчас мою грудь, – это чувство… новое для меня. Оно мне не нравится, но я ничего не могу с ним поделать. Я постоянно спал с девушками с самого первого курса в универе, и только некоторые связи длились дольше одной ночи. Это были просто девушки, с которыми я периодически встречался – ничего серьезного, но какие-то чувства были. Хотя те отношения не были моногамными для обеих сторон. Я знал, что девицы параллельно встречались с другими парнями. И мне было плевать.