Обо всем рассказали. Даже о том, что в течение длительного времени между полиционером и погибшей якобы существовали неприязненные отношения.

Казанцева слушала радио, читала газеты. Оказывается, совсем немного требуется, чтобы опорочить человека. При наличии финансов необходимо лишь сильно этого захотеть.

Гаевой, вероятно, тоже читал газеты и слушал радио. Вбежал в Овальный кабинет.

– Где все?

Потом вспомнил. Сам же отпустил их под утро – измотались парни.

– Читала? Парашу по кругу пустили…

Подполковника слегка трясло.

– И что теперь делать? – спросил он.

– Как обычно. Анализировать. Кому-то выгодно представить все именно так… Но нам-то известно, что неприязнь здесь не при чем. В основе лежала корысть.

Казанцева задумалась, потом вновь продолжила:

– Выходит, основанная структура оказалась нетронутой. Кому-то хочется, чтобы все поверили в эти бредни. Я тут сидела эти дни, перебирала события и вот к чему я пришла. Есть кто-то, кто очень жесток. И мне кажется, что далеко ходить не надо. Ответ лежит на поверхности. Филькина работала в частной клинике. Надо посмотреть, чем это учреждение занимается.

Гаевой хмыкнул.

– И что это даст?

– Дело в том, что Лушников планировал мероприятия, но все так и повисло в связи с последними событиями.

– Понятно. Будем разрабатывать клинику. И этих нет никого – хоть самому отправляйся.

Начальник РОВД сел за свободный стол, обнял лицо ладонями. Вторые сутки торчит на ногах. Утром отдохнуть бы тоже, но не вышло. Занялся отбором доноров. Потом отвечал на звонки сверху, долго и нудно говорил с прокурором Зудиловым – тот грозил проверкой. Как ни верти, а четыре убийства, и они не раскрыты до сих пор. А именно: убийство в собственной квартире пожилой четы – Пирожкова и Шиловой, затем Казанцева и чуть позже Уколова. Трупы последних сильно обожжены. Скорее всего, с целью придать им статус неопознанных. Лишь совершенная случайность позволила их опознать.

Если послать в поликлинику Казанцеву, но та может упасть среди дороги – кровь тоже сдавала. Домой бы идти ей, но сидит у компьютера. Следы ищет.

В голове шум и немота. Покой нам только снится. Подполковник вздрогнул, когда дверь хрустнула. Драница. Следом вошли Порошин, Голещихин и Скворцов. Лица мятые.

Гаевой оживился.

– Петр Данилович. Что ты об этом думаешь? Есть соображения?… Нет?… Продолжайте разрабатывать Филькину, хоть ее нет в живых… По месту работы и жительства. Агентов напрячь… Старика Лушникова расспросите.

– На квартиру претендовала…

– Ну, допустим, это понятно. А те двое, которых в квартире нашли? Огнестрела два пожилых?… Кто у нас по ним проходил?…

– Благотворительная организация. Юридическое лицо…

Гаевой подскочил, словно ужаленный.

– Ага! Благотворительная… Смотря для кого! Как их зовут-то?!.. Напомните мне!

– «Небесные дали».

– Вот! Я так и знал! Вертится на уме название! А вам не кажется, что название у них вызывающее?! Словно в душу хотят наплевать?

Оперативники молча хмурились.

– Кто они вообще такие, чтобы так себя называть?! – восклицал Гаевой. – И при чем здесь благотворительность, если эти господа существуют только за счет того, что клиенты регулярно мрут?! А?… Что?!.. Упустили момент?!.. А ведь я говорил… что надо бы их проверить… – Он понизил голос. – Дед Лушников тоже упоминал, что эта Филькина и эти самые «Дали» каким-то образом связаны.

Он поднялся и подошел к двери.

– Пойду, анальгину съем. А вы тут подумайте. Может быть, в этом что-то есть… А может, и нет.

И вышел, оставив одних.

– Действительно, – проговорил Драница. – Сходить надо в эту частную поликлинику, где она работала. Кто пойдет?

Оперативники молчали.

– Скворцов хочет?… – сделал вывод Драница. – Давай, Валентин. Слетай. У тебя быстро получается. Ты у нас легкий на ногу. Узнай, какую функцию она там выполняла. Попутно установи, в каких отношениях эта клиника с «Небесными далями»?

Скворцов взял из стола потертую кожаную папку и вышел из кабинета.

Оставались «Дали». Как-то все не удавалось вплотную заняться ими.

– Придется туда самому. Но вначале позвонить…

Драница поднял трубку и стал крутить диск.

– Куда я попал? А можно увидеть начальство?…

Оказалось, нельзя. Все очутились во внезапных разъездах. И директор и заместитель. Один секретарь на месте. Екатерина Станиславовна.

Драница вспомнил это юное создание. Самое время ехать и разговаривать по душам.

– Будьте на месте, – распорядился, оглядев Овальный кабинет. – Отдыхайте пока…

Взял папку и тоже вышел. К юридическому лицу накопилось много вопросов.

Девушка Катя оказалась на месте. До конца рабочего дня оставался еще целый час, и она не могла покинуть свой пост. Пожилые граждане имеют право знать, поэтому надо отвечать на звонки. Одни и те же вопросы – как и почему производятся выплаты, и, главное, каков их размер. Почему-то никого не интересовало, откуда берутся деньги.

Она помнила Драницу. Тот приходил в связи с насильственной кончиной двоих стариков – мужчины и женщины.

– Что вас интересует? – первой спросила Катя и улыбнулась.

Петр Данилович ответил тем же. Девушка просто создана для того, чтобы идти на контакт. Природная разговорчивость была ее неотъемлемой чертой.

– Говорят, у вас работала Филькина? – вслепую спросил Драница.

– Немножко не так, – ответила секретарь. – Работала частной поликлинике, а с нами у них были договорные отношения. Получается, что вроде у нас… Они больше с Бачковой контактировали. Потом мы от услуг отказались. Решили собственную патронажную службу организовывать.

– Понятно, – произнес капитан. Лицо покойницы стояло пред глазами. – Может быть, вам известно о кончине…

– Да, слышала, – перебила она. – Привезли ночью. Ничего, между прочим, не вижу странного. Что искала, то и нашла, представьте себе…

Секретарь откинулась на спинку стула и стала рассказывать. Дело было не так давно. Сидит она, Катя, никому не мешает. Приходит Филькина к Бачковой и давай рыдать: якобы Лушников ее изнасиловал. Потом дверь прикрыли, чтобы никто их больше не слышал, и состряпали уголовное дело.

– Как их после этого назвать! – закончила она. – Просто подлые бабы, извиняюсь. О покойных плохо не говорят, но здесь дело совершенно отдельное.

Драница с ней полностью согласился. Просто подлость и гнусность, когда творят за спиной.

– С частной поликлиникой договор расторгли, а Филькину взяли к себе, – продолжила секретарь. – Напрямую работать, от нашей фирмы… Число клиентов растет… Но я бы, например, будь я старуха, не стала обращаться. И сюда на работу тоже не пошла бы, если бы было другое место. А старики – они же просто готовы обманываться… Даже не понятно, отчего это происходит…