Пока Мишо усаживался, граф молчал. Он чувствовал обеспокоенность президента и его неловкость.

— Что бы вас ни тревожило, постарайтесь отодвинуть это на некоторое время в сторону и посмотрите на великолепные волны и легкий пар, который к вечеру превратится в настоящий туман. Разве это не самое чудесное, самое мирное озеро на свете? Так было на протяжении тысяч лет. И, что бы мы ни делали, это не сможет кардинально изменить его. То, что отсюда выглядит светлой верхушкой, не что иное, как Монблан. Если посмотрите более пристально, заметите, что вглядываетесь одновременно и в прошлое, и в будущее. Здесь все самодостаточно, и судьбы людей проносятся мимо. Так же, как горы или озеро не вступают ни в какую партию — это и не плохо, и не хорошо, — так же и весь мир вокруг нас: он не может быть плохим или хорошим. Это всего лишь наша трактовка происходящего, которое кажется нам либо позитивным, либо негативным. И даже самые плохие события могут научить нас чему-то. Прогресс наблюдается только там, где вещи меняются и мы вынуждены на это реагировать. Если мы будем делить все события согласно нашим представлениям на плохие и хорошие, ориентироваться только на то, что считаем хорошим, закрывать глаза на плохое и убегать от него, то мы не заметим добрую половину вещей, из которых могли бы почерпнуть мудрость.

Мишо смотрел на Женевское озеро и следил за речью графа. Некоторые вещи звучали очень ободряюще и, казалось, были настолько глубокими, что не поддавались пониманию. Но, с другой стороны, он знал немного больше о событиях огромного размаха и невиданного зла, поэтому не мог согласиться с графом.

— Но я не хочу вам навязывать точку зрения пожилого человека, — продолжил граф. — У вас было срочное дело, а ваше время все-таки дороже, чем мое. А, вот и вино.

Йозеф накрыл на стол быстро и без особых изысков. Мишо, который боялся, что молодой человек в качестве поверенного графа будет присутствовать при разговоре, искренне обрадовался, когда Йозеф покинул комнату.

— Скажите, что вас так угнетает? Это как-то связано с вашим противником Жаном-Батистом Ларошем?

— Да. Помните, в нашем прошлом разговоре я предположил, что появилось какое-то обстоятельство, которое может обеспечить победу Лароша на следующих выборах?

Граф кивнул головой и вдохнул аромат вина.

— Ну так вот, это подтвердилось, — продолжил Мишо. — Скажите, выражение «Sang Real» вам о чем-нибудь говорит?

Граф ответил не сразу. Некоторое время он молча смотрел на президента поверх бокала. Пауза немного затянулась.

— А что это значит? — спросил он в конце концов.

Мишо слегка наклонился вперед.

— Это на древнефранцузском. Сегодня это звучит как «Sang Royal», то есть «королевская кровь». Следуя вашему совету, я пригласил Лароша на встречу. Как я и ожидал, он полностью уверен в себе. Даже больше, он убежден в собственной победе. Ларош сказал, что я не смогу помешать ему, в противном случае он автоматически превратится в мученика. А еще он сказал, что является наследником королевской крови.

Глаза графа не изменили своего выражения.

— Да, да, именно так он и сказал. Странно, не правда ли? А знаете, что еще значит «Sang Real»? Это не что иное, как «San Graal», Святой Грааль.

Мишо взял бокал и отклонился назад.

— Да что я такое говорю! Я даже не знаю, с чего начать. У меня в голове какая-то неразбериха, и вы можете подумать, что я немного перебрал, — он сделал большой глоток.

— Вовсе нет, месье президент. Но, может, вы поясните, что имел в виду месье Ларош, когда говорил, что является наследником королевской крови?

— Когда мы взялись за историю его семьи, то выяснили, что на протяжении многих лет они серьезно занимались генеалогией. Некоторые члены семьи постоянно тратили круглые суммы на исследования своей родословной и составление генеалогического дерева. Среди родственников Лароша даже были видные специалисты в этой области. Также выяснилось, что все связи в прошлом были хорошо изучены и задокументированы. Большая часть исследований велась на средства семьи Ларош и по их собственной инициативе. Жан-Батист Ларош является потомком Меровингов — того самого рода, который в VI–VII вв. нашей эры объединил империю франков.

— Да, впечатляющая родословная. Значит, он смог проследить свои корни до VII века, — граф пригубил немного вина, — и месье Ларош мнит себя потомком королевской линии, наследником французского трона. То есть стремится к власти спустя полторы тысячи лет?

Мишо глотнул вина.

— Да, похоже на то.

— Ну, Меровингов свергли с трона спустя пару сотен лет Каролинги. А монархии во Франции нет уже давно. Как, учитывая эти два немаловажных аспекта, он может распускать подобные слухи, не говоря уже о том, чтобы претендовать на вашу должность?

— Это меня и беспокоит, — признался Мишо. — Подобное происхождение весьма необычно, даже в каком-то смысле сенсационно. Но, разумеется, не может быть поводом для того, чтобы претендовать на пост президента. Мы живем в современном демократическом обществе, и мой народ не выбирает себе королей. Но Ларош преследует великую цель. Проследив историю своей семьи до династии Меровингов, он хорошо задокументировал это. Есть новое революционное предположение, согласно которому Меровинги являются прямыми потомками Иисуса Христа!

Мишо рассчитывал, что после такого признания увидит улыбку на лице сдержанного графа. Но тот продолжал невозмутимо смотреть на него.

— Нет, я знаю, — продолжил президент, — это звучит весьма провокационно, если не сказать невероятно…

— Ну, это предположение не такое уж и новое, — перебил его граф абсолютно спокойным голосом.

— Что вы имеете в виду? Вы знали об этом?

— Эта тема была популярной в восьмидесятые годы. А не так давно один американец написал на этом материале настоящий триллер! Меня удивило только одно: услышать об этом в контексте с вашим противником.

— А что вы об этом знаете?

Граф отклонился и устремил взгляд вдаль.

— Кажется, на самом деле есть доказательства того, что Меровинги являются родственниками Иисуса Христа. Конечно, некоторые из них весьма спорны, но есть и неопровержимые. Как бы то ни было, есть кое-какие документы, которые до сих пор нигде не опубликованы и могли бы обосновать данную теорию.

— Значит, это правда?

Мишо смотрел на графа широко раскрытыми глазами. Он рассчитывал на непонимание, в лучшем случае на сдержанность графа, но никак не ожидал того, что и в этом вопросе тот был хорошо осведомлен.

— Так, значит, Ларош действительно является родственником Иисуса Христа?

Граф наконец улыбнулся. Кажется, это развеселило его, но он не смеялся над президентом, а очень хорошо понимал его опасения.

— А что если так? — спросил граф.

— Имеете в виду, если бы он действительно был родственником Христа? Если бы в нем действительно текла Его кровь?