в семью, будущий родственник! Мы уезжаем. Соня, Степан и Женька – на тебе. Будем через три дня. Если с детьми что-то случится – скальп сниму. Всё понял или повторить?.. Рита? А что Рита?.. Не слышу, связь пропала. Отлично Рита, а ты чтоб был через час. Надеюсь, у тебя с обещаниями нет проблем?

Когда папа отключает звонок, я сижу с открытым ртом, приложив ладони к горящим щекам, а Даша изумленно выдыхает:

– Ты с ума сошел, Андрей!

Но папа лишь едко улыбается, словно пират, ступивший после морской качки на крепкий трап. Собравшийся, наконец, расчехлить карманы с золотом.

– Золушка, говоришь? – ловит в зеркале мой растерянный взгляд. – Комната ему не по вкусу с принцессами? Что ж он тогда вокруг тебя круги нарезает, претендуя на территорию, если «само так вышло»? Что ж, устроим этому кандидату в женихи сказочный квест! Посмотрим, чего его норов в реале стоит!

Включив двигатель автомобиля, папа командует:

– Дашуля, пристегнись и не волнуйся! Лучше позвони Степану. Чтобы, как вернемся, был дома. У меня к сыну серьезный мужской разговор!

Даня

– Данил, ты не шутил, что ли? Серьезно собрался ехать жить к Вороновым?

– Как видишь, мам.

Я стою в своей спальне, бросив сумку на кресло, и собираю в нее вещи. Мама пришла сразу же после звонка отца Ромашки, словно чувствовала, что вечер для меня не закончился, и озадаченно наблюдает за происходящим.

Собираться мне не привыкать, я столько раз уезжал из дома на соревнования и в тренировочный лагерь, что делаю это почти машинально, думая о том, что могло измениться за ту четверть часа, в которую Вороновы уехали. Почему вдруг отец Риты решил клюнуть на мое предложение? Я был уверен, что он едва терпит меня рядом с дочерью и ни за что не согласится, так в чем причина такой скорой перемены: решил проверить меня на слабо или впечатлился знакомством с Большим Боссом?

Нет, последнее вряд ли. Андрей Воронов не из тех, кто будет действовать с оглядкой на Романа Градова, иначе не подбил бы Ваньке глаз. За одно только это можно уважать мужика. Да и за то, что стал Ромашке настоящим отцом – тоже. Не думаю, что она придумала свой рассказ.

– Данил, это не очень хорошая идея, – отзывается мама с беспокойством. – И что только пришло тебе в голову – там, во дворе? Девочка у Вороновым хорошая, нам с Романом понравилась, но мне показалось, что твоя смелость ее пугает. Она ведь о другом хотела нам сказать. О чем же?

Я бросаю в сумку носки и джемпер, спортивные штаны, пару футболок, зубную щетку и бритвенный станок – терпеть не могу щетину. Начинаю искать свою подзарядку… Черт, куда я ее сунул?

– Мам, да какая разница? И не пугаю я Риту, не придумывай.

– Большая! Как бы не вышло так, что ты ее обидишь.

Я поднимаю с пола подзарядку, сворачиваю в руках, и кидаю на маму короткий взгляд.

– Ма, я думал, ты обо мне лучшего мнения. Я что, похож на мучителя?

– Даня, ты знаешь, о чем я.

– Если хочешь правду, Рита сама от меня бегает. Не верит, что я могу быть серьезным.

– А ты что же? Сам-то веришь, что можешь?

Я улыбаюсь невесело – уж мама меня знает, как облупленного. И если говорю что-то, значит, так и есть.

– А я тоже не знаю. Но вы с Сергеевичем об этом не подумали, правда, когда разыграли фишку со званым обедом? Я догадался, не дурак. На Ваньке с Катей проходили.

Мама молчит, но после паузы вздыхает. Я как раз застегиваю на сумке замок-молнию, когда она садится на кровать.

– Даня, если не знаешь и не уверен – лучше не едь. Не торопи события, подумайте с Ритой еще раз, чего хотите. Дай ей и себе время определиться. Ты же у меня упрямый, никогда не соглашался, если не по-твоему.

– От своих слов я тоже никогда не отказывался.

– А кто говорит отказаться? Но войти в чужую семью не то же сам же, что построить свою. Если сказал опрометчиво, реши вопрос другим путем. Мы ведь даже о свадьбе толком не поговорили. Вы нас всех озадачили.

– Нет, мам, это решено. И, кстати, – я оглядываюсь, кивком показывая на книжный стеллаж с призовыми кубками и на стену сразу за ним. – Неловко сегодня вышло, когда Рита это увидела. Мне это, конечно, всё дорого, но зачем ты снова медали на стене развесила? Чувствовал себя по-дурацки.

– А Рита разве не знала, чем ты увлечен?

– В таких подробностях – нет.

– А кто твой отчим – знала?

– Тоже нет.

– А про Ваню? Почему ты ей не рассказал про брата-близнеца?

– Я сказал, что у меня есть брат, но не уточнял детали. Как-то не до того было.

– Бедная девочка. Она чуть не лишилась чувств, когда Ивана с Катей увидела. Влюбилась в тебя по уши, а ты!

Я сдергиваю сумку и ставлю на пол. Надеваю на руку часы.

– Ма, не начинай. И, кстати, это не я Рите сюрприз устроил, но Большой Босс, как всегда, не при делах. Лучше скажи, как там Ванька, цел?

– У Ромы за всех вас душа болит, и ты это знаешь. Цел. Но не удивлюсь, если Катя на тебя обиделась. Дань?

– А-у?

– Ты бы поговорил с ребятами. Риту бы с ними познакомил, а то разошлись все, и думай теперь про каждого из вас.

Я уже надел куртку и, присев на корточки, шнурую кроссовки. Встав на ноги, кладу в карман бумажник и телефон. Подхватив сумку, наклоняюсь к маме и целую ее в щеку:

– Поговорю! Обязательно! – обещаю, и уже переступая порог комнаты оставляю с мамой такое привычное и родное: – Люблю тебя! Пока…

Я приезжаю к элитной высотке в центре города, когда уже стемнело, но еще какое-то время сижу в машине, пока остывает двигатель, а я для себя окончательно