– Ты не Ита… у нее были зеленые глаза…

– Да, я никакая не Ита! Ура! О чем я вам и говорю! – Айси еще раз попыталась освободить руку. Мужчина разжал пальцы и с печалью произнес:

– Ты их дочь.

– Вы не в своем уме, – Айсин снисходительно посмотрела на Лагара и отошла на несколько шагов, но ее остановила новая фраза:

– Надеюсь, Ита не пожалела, что ушла к твоему отцу.

Айси вспылила. На нее и так многое навалилось за последнее время, и внезапно под рукой оказался тот, кто ее окончательно довел. Внутри ужом шевельнулась чернота.

– Послушайте, уважаемый мистер! Вам пора серьезно озаботиться ментальным здоровьем, прежде чем приставать к людям со своими бреднями. У меня нет матери, она бросила нас очень давно!

– Так И́та бросила и твоего отца? – Лага́р осклабился. – Рад слышать, что и он, тварь, получил по заслугам.

– Замолчите! – Айсин порывисто шагнула к устроителю боев и ткнула в его сторону указательным пальцем. – Вы ничего не знаете о моем отце! И никто вам не позволял так говорить о нем! Он – самый лучший человек во всех этих мирах вместе взятых!

– Лучший? – насмешливо переспросил Лагар, поправил здоровой рукой кончики усов, а затем откинулся на спинку инвалидного кресла. – А́лфиан Варнесса́р – самый большой ублюдок, которого я знал за всю свою жизнь.

– Что? У него не такая фамилия!.. – воскликнула Айсин и остановилась, чтобы перевести дух, но слова иссякли.

Имя отца было уникальным – за семнадцать лет она ни разу не встречала такого же. И вдруг вспомнила, как однажды они с папой завтракали перед телевизором. Там шла передача об Италии, девятилетняя Айсин раскладывала на стеклянном столе игрушки, распределяя их на убийц, жертв и полицейских. Следом ей предстояло разместить их на месте преступления, а потом – расследовать его. Но она отвлеклась, когда уловила знакомое слово. Сдула с глаз челку и с интересом уставилась на экран, на котором была изображена синяя бабочка. «Farfalla».

– Вау! – Айси совсем позабыла об игрушках. – Пап, а мы с тобой тоже бабочки?

Отец, во взгляде которого читалось нечто такое, что маленькая Айсин еще не могла понять, по-доброму улыбнулся и с легкой грустью покачал головой.

– Нет, милая. У нас теперь просто такая фамилия.

Айси судорожно размышляла над тем, как возразить Лагару.

Капли дождя методично постукивали по листве, а поникшие ветви ближайших деревьев, тяжелые от воды, почти касались земли. Главный костер на поляне затухал, и Айси с удивлением обнаружила зарождающийся рассвет, превративший мир в мутно-серый. Спутники Нееры расходились в разные стороны, освобождая помост Солнцу. Лесные жители медленно разбредались по своим делам, а гости, задаренные малюмами, пьяные и не очень, нехотя тянулись к тропам в чащах. Порыв прохладного ветра дотронулся до влажной кожи Айси, мягко зашевелил мокрые ткани платья, но она не чувствовала холода – вены окрасились в ярко-голубой.

– Судя по твоей реакции, отец тебе ничего не рассказал, – усмехнулся Лагар. – Еще бы! Кто он такой, этот Варнесса́р, чтобы снизойти до честности. Он всегда был себе на уме. Так где он сейчас? Надеюсь, откинулся?

Последние слова привели Айси в чувство.

– Мой папа жив, – ответила она сдержанно, заглушив в себе вспыльчивость, и добавила: – Я хочу, чтобы вы рассказали мне обо всем.

– Если он жив, чего же ты его не расспросишь? Я тебе не Матушка Летта, чтобы откровенничать о вчерашних днях.

– Вы и так уже начали, – возмутилась Айси. – Вы хотите выговориться, а мне нужна правда. Если вы действительно знакомый моего отца, значит, знаете и о моей… матери.

Айси старательно вспоминала начало беседы – Лагар, кажется, назвал и фамилию этой женщины. Он долго разглядывал Айсин, скривив губы. Затем опустил руки на колеса деревянного инвалидного кресла и направил его в сторону ринга. Айси на мгновение растерялась, но потом решила – будь что будет. И пошла следом. Под ногами чавкало болото, из которого она с трудом выдергивала босоножки. Замаранный подол волочился сзади, словно половая тряпка. Айси сцепила зубы и глубоко вздохнула, лишь бы не зацикливаться на грязи. Проходя мимо ринга, ощетинившегося частоколом, она внимательно оглядела полураздетых крупных мужчин, которые, как один, носили украшения с драгоценными камнями.

– Эй, Альфа, это кто? – один из них угрожающе повел плечами, завидев Айси, и поднес руку к ожерелью из янтаря. Он едва успел отодрать его от шеи, как его глаз, до этого вполне человеческий, обратился в животный: с черным зрачком, круглый, окруженный оранжево-бело-черной шерстью. Изо рта вместо членораздельных слов вырвался предупреждающий рык. Айсин отпрянула в сторону.

– И́нгор, прекрати! – Лагар резко повернул голову и одним взглядом остановил обращающегося мужчину. Потом кивком указал Айси в сторону хижины из пня огромного дуба, спрятавшейся под сенью деревьев. Шляпки полупрозрачных белых грибов освещали вход. Лагар въехал внутрь первым и уже хозяйничал у очага в дальнем углу помещения. Айсин пришлось пригнуть голову, чтобы не стукнуться о косяк серой щербатой двери с железными гвоздями и оглядеться.

Здесь пахло сыростью, прогнившим деревом и дымом. Над варевом в котелке курился пар, а языки пламени жадно облизывали чугунное днище, освещая дом слабым тусклым светом.

Айси прошла вперед, свыкаясь с обстановкой. У левой стены стояла кровать со следом человеческого силуэта и порванными простынями. Деревянные ножки тоже были кое-где погрызены. Покосившийся ясеневый стол с трудом удерживал равновесие на треноге и подпорке из большого камня, покрытого мхом, словно одеялом. Другой стол, рабочий, был завален бумагами и несколькими перьями. В центре лежал пухлый фолиант в кожаной обложке, потрескавшиеся страницы которого были исписаны неразборчивым почерком. Рядом в луже густого воска утонул огарок свечи. Айси вскинула голову и едва не вздрогнула – из мутного зеркала на нее смотрела девушка. И только спустя секунду пришло понимание, что это она сама. Голубые глаза в сумраке выглядели почти сиреневыми, на шее остались красные пятна. Сердце Айси сжалось, когда она заметила веточку волчьего аконита в волосах, будто переживших шторм. Она брезгливо выдернула ее, выбросила за порог и отвела взгляд от отражения. Затем расстроенно пригладила выбившиеся пряди и развернулась, лишь бы избежать еще одного напоминания о Нейране.

Ее отвлек звон посуды. Лагар швырнул на стол овощной рулет и поставил две чаши с чем-то темным. Айси приблизилась и опустилась в потрепанное кресло. Лагар отхлебнул напитка и грубо процедил:

– Медовуха из волчьего аконита, собственного приготовления.

Кружка замерла у рта Айсин. В нос ударила чарующая смесь запахов: сладковато-прелые цветочные нотки, черная вуаль ладана и капля дикого меда.

– Отравить меня хотите? – она уставилась на него исподлобья. – Аконит ядовит.

Лагар многозначительно улыбнулся уголком губ и протянул: