Опять никого.

Иван огляделся. Далеко, слева, — каменистый холм с дорожкой, серпантином закручивающейся вокруг него, с площадкой вверху, заросшей кустами сирени. Туда, на самую вершину холма, забирались когда‑то Макс и Рита, целовались там… Тогда парк если и называли «старым», то в буквальном смысле. Тогда это был просто парк, единственный в городе.

Чуть в стороне, неподалеку от холма, — заколоченное одноэтажное здание, в котором когда‑то размещалось кафе. В нем тоже не раз сиживали когда‑то Рита и Максим.

Иван поморщился, развернулся в противоположную сторону. Справа тянулась к главному входу широкая аллея, и Рита сейчас должна была появиться именно там.

Тихо.

И солнце играет в молодой, яркой листве… Грозно гудя, мимо пролетел шмель.

Иван скинул куртку, остался в одной рубашке с короткими рукавами. Все равно жарко. Мир вокруг был полон сонного, умиротворяющего покоя. Так странно: вокруг медовая, золотая, теплая благодать, а в душе — чернота и холод.

«Рита, нам нет смысла мучить друг друга. Ты права — мы разные, мы не сможем быть вместе. Давай расстанемся, пока еще можно, пока еще не надо по живому резать…» Или лучше без объяснений, сразу: «Рита, нам надо расстаться». Гм, как‑то глупо звучит, нет?

…Справа, в конце аллеи, показалось белое пятно. Кто‑то в белом направлялся сюда.

Она. Да, это была Рита — вгляделся Иван. В белом коротком плаще, белых туфельках. Белые волосы. Вся — словно лучик света… Как она забавно и мило, задорно и женственно шагает, по‑особому переставляя ноги, и в такт шагам челка пружинит над ее лбом… Иван закрыл глаза.

Стук ее каблучков — все ближе, ближе…

Иван не выдержал, открыл глаза, когда Рита была уже метрах в двадцати от него.

* * *

Он называл себя Хантер.

Просто и со вкусом. И отражает самую суть. Он — охотник. Ничего лишнего, ничего личного.

Когда‑то служил по контракту в «горячих точках», затем несколько лет мотался по миру в рядах французского Иностранного легиона. Жара, джунгли, невыносимый климат, запах крови, прерывистый сон в гамаке. Условия ужасные, постоянная близость смерти… Но зато потом острее радуешься жизни.

Хантер мог заслуженно отдыхать себе на пенсии, пописывая военные мемуары. Собственно, он всегда вел путевые заметки, дабы ничего не забыть, не упустить.

Огромный материал, безумно интересный и полезный. Будет жалко, если пропадет, если не удастся поделиться своими впечатлениями с другими людьми.

Собственно, мемуары и стали причиной того, что Хантер так и не смог спокойно отдыхать на пенсии.

Мемуары Хантера не хотели публиковать. Издателей интересовало что угодно, только не военная тематика. Да, издали одну книгу тиражом в три тысячи экземпляров. Но рекламы никакой не было, и за несколько лет тираж так и не распродали. Кое‑что из своих заметок Хантер выложил на известном сайте, где свою прозу мог опубликовать любой желающий.

И что?

Читатели закидали тухлыми помидорами — «баян», «убожество», «автор, выпей яду» и т. п. Хотя известно, кто там читатели — те самые писаки‑неудачники.

Словом, если и делиться с миром своими воспоминаниями, то только за свой счет. А издаваться за свои деньги — дорогое удовольствие. Вот Хантер, вместо того чтобы отдыхать на пенсии, и подрабатывал, выполняя заказы.

Буквально час назад вызвали, дали задание. Ни подготовиться как следует, ни место хорошее выбрать… Лучше всего, конечно, работалось в городе, среди толпы. Залезешь на крышу, а там, с высоты птичьего полета, все как на ладони в прицеле снайперской винтовки‑то.

А тут… Спрятаться негде — ни толпы, ни полного безлюдья. Хуже всего, когда вот так — редкие прохожие туда‑сюда бродят. Значит, запомнят наверняка, если заметят. Тьфу!

И место грязное, вонючее — покосившийся павильон. Тут бомжи, наверное, ночевали. Если еще подростки сейчас сюда набегут… Все, считай, дело провалено.

Кроме того, предупредили, что у Хантера будет только одна попытка. Только здесь и сейчас. Сделать выстрел, а далее передать винтовку другому объекту. Потом продолжить охоту не получится — это условие заказчика. Не сделал — верни аванс. И минус для репутации.

Хантер собрал винтовку, устроился у разбитого окна.

Объект вот‑вот должен был появиться.

…Конкурентами Хантера на книжном рынке были бабы. Толпа писательниц. Мужиков среди авторов почти не было, а если и были, то они тоже чирикали нечто бабье, для баб. Потому что основные читатели — тоже бабы.

Словом, мужская литература для мужчин медленно, но верно вымирала. Ужасно. Хантер не мог этого допустить.

Так, не отвлекаться! Появился объект. Да, это она — миниатюрная блондинка. Хантер медленно, осторожно прицелился. Необходимо было сохранять полное спокойствие, дабы рука не дрогнула. Дыхание тоже должно оставаться ровным, тихим.

…Бегая по издательствам, Хантер насмотрелся на этих писательниц, можно сказать, изучил их. Вообще, по его наблюдениям, писательши делились на две категории — либо самодовольные слонопотамихи, либо тощие истерички. И все они ваяли тупые истории про любовь. Розовые сопли — то под соусом детектива, то под видом фэнтези. В общем, одна сплошная мелодрама. Бред. Ничего общего с реальной жизнью…

Вот эта блондинка как раз напоминала вторую разновидность пишущих дам — тощенькая, вся такая из себя стильная‑стильная, хоть сейчас на плакат в книжном… Блин. А ведь это и в самом деле писательница! — озарило Хантера.

Имени жертвы Хантеру не сказали, дали только описание объекта и места, где его устранить надо… Но это она. Одна из тех. И имя ее — Марго!

Какая удача. Какое совпадение. Приятное с полезным получается.

От волнения у Хантера заколотилось сердце, сбилось дыхание. Вот это плохо.

Спокойствие, только спокойствие!

Хантер смотрел в прицел, его палец лежал на спусковом крючке…

* * *

Марго вышла из дома, продолжая размышлять о бабушке Лере. Как помочь родному человеку, как утешить? Кажется, ничего не придумать, и бабушка сама себя уничтожала изнутри…

Светило яркое, почти летнее солнце. Марго вдруг вспомнила, как некоторое время назад боялась не увидеть его больше — когда сидела, запертой, в гараже у дяди Толи.

Марго раньше гнала от себя эти не самые приятные воспоминания, но сейчас вдруг подумала — а ведь это интересный сюжет для детектива.

Героиней можно сделать молодую девушку (о себе Марго уже зареклась писать). Итак, девица попадает в лапы маньяку. Старому безумцу, одержимому жаждой всеобщей справедливости. И тут появляется Он — принц на белом коне, который спасает девицу из темницы…