Все уставились на Катю. Катя даже не оглянулась: осматривала комнату, стараясь отыскать, что можно использовать как оружие.

– Эта «девчонка» – охотник, убивать ведьм, демонов и тени – у нее в крови, – процедила она сквозь зубы. – У «девчонки» есть сила.

* * *

Время шло издевательски медленно. Качался туда-сюда костяной маятник, трещали дрова в печи, снаружи хрипели и тяжело дышали грызуны. Катя привалилась к прутьям клетки спиной, стараясь унять нарастающую резь в животе. Боль не сулила ничего хорошего. Но Катя надеялась, что справится.

Наконец наступило утро. Первые лучи солнца коснулись пола, осветили висящую в воздухе пыль. Зашумели деревья, завыли грызуны. Катя увидела тень. Тень промелькнула мимо окна, потом мимо еще одного. Раздался кряхтящий смех, тень когтистой руки легла на пол возле клетки…

Заскрипела входная дверь, и дети в едином порыве отпрянули от дверцы.

Из приоткрытой щели показалась серая сморщенная рука, желтые когти застучали по дереву, и скрипучий, царапающий голос с насмешкой пропел:

– Рано, рано мы встаем…

Дверь раскрылась. Ведьма в черном балахоне медленно прошаркала внутрь. Капюшон скрывал ее лицо – торчал только серый нос с черной бородавкой.

– Знаем, знаем без часов, что обед для нас готов… – Пальцы ведьмы прошлись по полке с зельями, намотали паутину, и ведьма слизнула ее, как сладкую вату. Она повернулась и сняла балахон. Длинный нос втянул воздух, сухие губы расползлись в улыбку, обнажив гнилые зубы.

– Долго, долго у решетки мы стоим, разинув глотки. – Белые глаза вперились в Катю. Катя вздернула подбородок.

– Как тебя зовут, ведьма?

– Так ли это важно, дитя? – Ведьма подошла к печи и подкинула поленьев. – Ты ведь не представляешься каждому пельменю.

Катя собралась было ответить что-нибудь в таком же духе, но логика ведьмы обескуражила.

– Была уже одна, которая тоже меня недооценивала, – проговорила она наконец, – Ангаль думала, что сможет забрать мое тело. Но я убила ее. И тебя убью.

Ведьма поставила котел на печь. Повернулась и в два шага достигла клетки.

Ее сухие пальцы схватили Катю за щеки.

– За обедом, за обедом не болтаем мы с соседом, – прокряхтела ведьма. Она так давила, что Кате казалось, ей вот-вот сломают челюсть, – забываем обо всем и жуем, жуем, жуем…

Другой рукой ведьма открыла клетку и выволокла Катю наружу.

– Хочешь быть первой, дитя, так будь. Болтливые языки самые вкусные.

Катя огляделась – искала хоть что-то похожее на оружие. Ни кочерги, ни ножа, ничего… Но у нее родилась идея – она вспомнила детские сказки.

– Ты ведь на самом деле не ешь детей, – сказала Катя, отступая к котлу. Она прикоснулась к черной силе и снова осмотрелась. Ведьма надвигалась, широко расставив руки. – Я уже бывала в таких пространствах. В прошлом был большой зеленый шар от Ангаль. Меня пытались уничтожить с помощью большого зеленого шара, – Катя даже засмеялась. – Согласна, – она посмотрела через плечо, – шар – это не так круто, как большой зачарованный лес и страшные монстры. Так что я бы дала тебе приз за оригинальность. Очень по-взрослому: запугивать детей котлом и костями.

Живот болел все сильнее. Катя едва держалась на ногах, но не подавала виду – ей осталось сделать всего несколько шагов, а потом будь что будет.

– Хватит! – ведьма зажала уши руками. – Ты так много болтаешь, что взорвешь мне голову.

– О, было бы неплохо, – усмехнулась Катя, – но у меня есть идея получше.

Она извернулась, подскочила справа и что было сил толкнула ведьму в закипающий котел. Кажется, так их и побеждают. Ведьма крякнула, посмотрела на Катю, словно не понимала, что происходит, и изо всех сил завопила.

Крик заполнил лес.

Живот страшно резануло. Катя упала на пол, схватилась за него руками. Попыталась встать и добраться до клетки. Боль была такой сильной, что застилала глаза. Катя моргнула. Мир исчез. Моргнула. Появился снова. Моргнула еще раз – перед ней нависало обеспокоенное лицо Артура.

– Мы побежали, как только услышали крик ведьмы, – сказал он, – мы ждали неподалеку.

– Я убила ее, – выдавила Катя. Она моргнула – яркий свет резанул глаза.

Голос Мариам из другого мира сказал: «Она просыпается!»

– Нет! Нет, – Артур схватил ее за руку, – если бы ты убила ее, этот мир бы закончился. Ты не убила. Ты только…

– Как она? – донесся голос Гоши.

– …разозлила ее. Ты должна ее убить. Спасти нас.

– Я вернусь, – пообещала Катя. Это было все, что она могла сказать. Она хотела остаться, она из последних сил цеплялась за этот мир, но чувствовала, что ее выталкивает отсюда, как выталкивает кусок пенопласта, опущенный в воду.

– Нет! – Артур держал ее так крепко, что стало больно. – Ты не вернешься. Ты не вспомнишь. Оракул сказала, ты не запоминаешь сны. Оракул никогда не ошибается.

* * *

– Она приходит в себя! – воскликнула Мариам. Катя почувствовала, что над ней нависло сразу несколько лиц.

– Как она? – спросил Гоша. – С ней все в порядке?

– Не знаю, – Мариам почти касалась ее носа, – как ты? Воду? Обезболивающее? Тебе что-нибудь нужно?

Катя сосредоточила взгляд и крепче схватила руку Мариам.

– Обратно.

Свет играл, как в янтаре, изгиб бежевой шторы перетекал на пол и стены, на пуф из белого пуха и изогнутый волной стол. Черные светильники вокруг зеркала смотрели на Катю и будто пытались что-то сказать, но она не понимала.

Она не могла сфокусировать взгляд. Не могла сосредоточиться на лицах Мариам и Гоши, на силуэте Вятского, привалившегося к двери, и на красной макушке Евы, сидевшей на подоконнике. Катя видела только глаза Мариам, которые напоминали о чем-то. И как бы она ни силилась, не могла вспомнить. Знала только одно.

– Нужно вернуться, нужно… – ее голос был слабым, таким слабым, что она сама его боялась. В зеркальном потолке отражался бледный лоб и липкие от пота волосы. Катя попыталась схватить Мариам за руку, жест дался ей с трудом, и она едва коснулась ее запястья. Мариам смотрела глазами, полными слез.

– Это исключено! – Она перехватила и сжала руку Кати. – Ты сама говоришь, что ничего не помнишь.

Катя заставляла себя быть сильной. Ей не поверят, если она будет вести себя неуверенно.

– Мне нужно вернуться, – повторила она. Слова отнимали последние силы. – Неужели нет ничего, что может уложить меня в кому? Всего на пару часов, – она посмотрела на друзей и слабо улыбнулась. Но никто все равно не собирался потакать ей.

– Ты хоть представляешь, насколько это рискованно? – строго спросила Мариам.