ты вообще это сообщение. Может, и нет. В общем, хочу, чтоб ты знала: здесь у меня всё было хорошо. Было всё, чего нормальному человеку хватило бы с головой. Но я опять, как всегда, сам себе всё обгадил. Никого не виню, никому не предъявляю. Всё сам, всё сам, и нет мне оправданий. Ну, ты ж меня знаешь... Я, в общем-то, чего сказать хотел, мам? Ты тридцать раз подумай, прежде чем соглашаться на оцифровку. Это кажется, что всё прекрасно, жизнь вечная, без болезней и проблем. А на самом деле — крутишься тут в том же колесе, что и при жизни, только другого цвета и не в ту сторону. Смерти иногда как избавления ждут. А тут... нет тут никакого избавления, мама. Живи долго, будь, пожалуйста, счастлива. А смерти — не бойся. Х**ня это — смерть. Раз — и нету. Вот и всё. Люблю тебя, мама. Прости, что раньше не говорил...

В этот момент я почувствовал, что — всё. Предел, отсечка. Резко развернулся и пошёл прочь. Осёл молча ко мне присоединился.

Ну вот, теперь немного полегчало. Вроде всё сделал. По-хорошему, ещё бы с Доном попрощаться, да только ну его нахрен. Ещё следом увяжется, накосматит опять, огребётся по полной программе. Мы уж сами. Пятеро долбанутых на всю голову отщепенцев и непись с переполненной памятью.

И Хуан.

Хуана Коля притаранил для выполнения важнейшей части миссии — предъявления. А в качестве аргумента я предложил осла. И идея нашла всеобщее одобрение.

— Сегодня твой звёздный час, Лимузин, — сказал я.

— Вы позволите мне съесть те вкусные растения, хозяин?

— Нет. Сегодня ты на меня настучишь, и твоё предназначение будет исполнено.

TRACK_54

— Добро пожаловать в Дом Перевоплощений, меня зовут Танигава! Могу я узнать ваше имя?

— Здравствуй, Танигава! Меня зовут капитан Марвел, а это моя доблестная команда — Неуловимые Мстители.

— А Экси нет?

— Экси нет.

— Ох...

Танигава вздохнула, покраснела и потупилась. А я вошёл внутрь.

— Капитан Марвел это женщина, вообще-то, — сказал Хуан.

— Х*ясе, какой ты умный и эрудированный, Хуан. Твоя голова забита знаниями, которые реально помогут тебе в жизни. Может быть, напишешь пидорский фанфик, который тебя прославит?

— Серьёзно? — фыркнул Хуан. — Мёрдок, ты от жизни отстал на миллион световых лет. Чтобы прославиться, надо написать НЕпидорский фанфик по Мстителям. К такому мир, однако, не готов, может выстрелить, хотя и вряд ли.

Я с интересом посмотрел на Хуана. А вроде ничего мужик, с юморком.

— Так и знал, что все писатели — пидарасы, — сказал я.

— Нет. Все писатели — маленькие девочки. А маленьким девочкам кажется, что пидарасы — это верх романтики. Вот они и пишут про них маленькие книжечки. А маленьким мальчикам слишком сложно даются Анатоль Франс и Генрих Гейне, поэтому они выбирают маленькие книжечки, где маленькие девочки пишут про педиков. У нас уже целые поколения на этом всколосились. Сегодняшний мир, по сути, создан толпой лоли, видевших член только по телевизору. Не удивительно, что его символом, по сути, стала малолетняя анимешная девочка с огромным мечом, который символизирует навеки утраченную мужскую силу своей аудитории. Настало время признать очевидное: гетеросексуальные мужчины — вымирающий вид.

— Да ты ещё более поехавший, чем я, Хуан. — Я шагал по пустому залу и постукивал по полу подмёрзшими каблуками ботинок. — Предлагаю свернуть тему, пока чьи-нибудь трахнутые чувства не оскорбились.

— Я просто хочу, чтобы ни у кого не было иллюзий, и чтобы каждый предельно чётко понимал, зачем другой вписался в это дело, — развёл руками Хуан. — Ты хочешь расширить память Вивьен и решить проблему с преследующей тебя программой. Твои ребята тебе помогают. Коля просто хочет вставить создателям как можно глубже из академического интереса.

— А ты, надо полагать, хочешь пере**ать всех маленьких девочек, чтобы они под впечатлением начали писать гетеросексуальные книги?

Я нащупал пустоту под полом и остановился, глядя на Хуана.

— Не совсем, — ухмыльнулся тот. — Я хочу, чтобы нам разрешили насилие, грабежи и убийства без последствий со стороны так называемого закона.

— Чего? — озадачился я.

— А тебя никогда не бесил тот факт, что в современном сверхбезопасном мире люди уже просто сходят с ума и бесятся с жиру? Все одержимы самовыражением. Каждый норовит выйти из дома, нарядившись, будто на Хэллоуин, и точно знает, что никто его пальцем не тронет. Они считают это свободой. Жизнь в полицейском государстве, под присмотром сотен и тысяч камер. Только на самом деле это — тюрьма. И чем тщательней ты запираешь в человеке всю тьму, тем выше давление. Когда это прорывается... — Хуан с видимым удовольствием содрогнулся. — Последствия бывают страшными.

— А кто тебе сейчас убивать-то запрещает? — не понял я. — Вон, все убивают, я убиваю, меня...

— Это не серьёзно. Здесь нет битвы духа. Это бизнес и товарно-денежные отношения. Игровая механика испортила всё.

— Тут подпишусь, — кивнул я.

— Я говорю про настоящие убийства, Мёрдок. Я говорю о возможности реально лишить человека жизни. Потому что ценится только то, что можешь потерять в любую секунду.

— Коль, ты о чём вообще думал, когда с этим е**аном спутался? — посмотрел я на пасынка.

— Они все такие, бать, — развёл тот руками. — Нормальных людей революция не интересует.

— Разумеется, право убивать должно быть не у всех, — невозмутимо продолжал говорить Хуан. — Мы обсуждали создание слоя элиты, тех, у кого будут способности Создателей. Я же хочу плюсом к этому создать подразделение людей, которые смогут убивать реально. Причём, это должны быть разные люди. Творцы — отдельно, разрушители — отдельно. Добро и зло. И чёткие, понятные правила. Инструкции. Никакой дешёвой розовой свободы личности. Только настоящая жёсткая и суровая свобода для целого мира. Свобода, омытая кровью тех, у кого есть яйца за неё сражаться.

Б**дь. Слов других нет.

Впрочем, Коля в чём-то прав. Троцкого, вон, тоже подписали чисто для толпы, а когда всё замутили — слили нахрен.

— Это, конечно, п**дец, но, может, мы уже делом займёмся? — предложил молчавший до сих пор Иствуд.

— Угу, — согласился я и присел на корточки. — Танигава, доченька, подь сюды.

Танигава робко приблизилась и пробормотала своё:

— Вы бы хотели сменить облик, господин Капитан Марвел?

— Лапку положи вот сюда, —