– Одно слово – и Храм может сколько угодно долго гневаться, – прошептал его величество, интимно наклоняясь к креслу. – Вам это уже ничем не поможет. Мы беседуем здесь, а не в пыточной только потому, что я не хочу огорчать Ветану. Но могу и передумать.

И отец сдался:

– Что вы хотите знать?

– Откуда в вашей семье этот дар?

– От матери. Точнее, от прабабки.

Этой истории было около ста лет. Моя прабабка бежала из Храма. Кто она была, из какого рода – неизвестно. Храм забрал ее у родителей совсем маленькой. Своего рода она не знала, ее вообще готовили как мага жизни. То есть работать на благо Храма, выйти замуж на благо Храма, рожать детей с той же замечательной целью.

Промыть мозги магу жизни оказалось неожиданно сложно. Каким-то чудом прабабка смогла сбежать. Более того, дар у нее был не слишком большой, поэтому она смогла не выдать себя. Поселилась в деревне, лечила людей помаленьку, составляла отвары, настои… Вышла замуж за деревенского старосту, родила дочь – мою бабушку. Были и еще дети, но материнский дар не унаследовал никто.

Зато бабушка смогла удачно выйти замуж.

Старый лорд Оломар женился на ней третьим браком. У него уже было двое детей, были деньги, положение при дворе, он мог себе позволить причуду. То есть жениться на красивой девчонке.

Может быть, он рассчитывал овдоветь и в третий раз, наигравшись всласть. Может быть, это был договор между магом жизни и графом, который желал жить подольше, – точно отец не знал.

Брак был заключен, в нем родился один сын, а потом эпидемия унесла и графа, и его старших детей. Не пощадила она и бабушкиных родных. Отец был уверен, что прабабка все сделала нарочно. Тем не менее отец жил, радовался жизни.

Артау?

Тут во всем виновата дочь. Если бы она вышла замуж, как подобает порядочной девице из благородной семьи…

Храм?

И тут тоже виновата дочь. Если бы она не выпячивала себя, если бы сидела тихо или, опять же, вышла замуж…

Видимо, где-то прабабка допустила ошибку. Сложно потеряться магу жизни, ох сложно…

Когда я появилась в Алетаре, мной заинтересовались, начали наводить справки, сопоставлять… Отцу сделали предложение, от которого нельзя было отказаться. Жизнь, здоровье, даже определенная сумма денег – в обмен на непослушную дочь. Кто бы тут отказался?

Конечно же, отец согласился. Он понимал, что и сыну его подыщут «достойную» невесту, и дочери – жениха из Храма, но… не ему же? Его-то жизнь никто и ничто не затронет, и ради сохранения существующего положения он готов был принести в жертву всех троих детей.

Конечно, рассказано было не совсем так, отец больше упирал на свою несчастную жизнь, на подлость детей, на недостаток средств, на… Да проще сказать, на что он не жаловался. На Светлого. Все остальные были виновны уже по умолчанию, одним своим существованием.

Я слушала, и пальцы все сильнее сжимали ткань платья. Бабушка знала. Видимо, по рассказам матери она знала и что я такое, и какая судьба меня может ожидать. И… она сделала все, что смогла. Выучила меня, вырастила, предупредила… До конца защитить не сумела.

Бабуля, спасибо тебе, родная…

* * *

Его величество прищурился:

– Значит, вы явились сюда требовать у меня мага жизни в пользу Храма, на весьма сомнительных основаниях. И были так свято уверены, что выйдете отсюда живыми и не в пыточную?

Отец побледнел. Мать давно изобразила бы обморок, но вот беда – никто бы не обратил на нее внимания, а потому оставалось лишь сидеть и глядеть на всех. Сестра…

Я встала из кресла и подошла к Лауре:

– Лори…

К этому я тоже была готова. Только вот больно все равно было.

– Какая же ты тварь, Ивка! – И глаза, горящие откровенной злостью. – Ты хоть знаешь, что они хотели сделать?

Кивок в сторону родителей, сжатые пальцы на ручках кресла. За что?

– Выдать тебя замуж за Артау.

– Да! Ты, дрянь такая, сбежала…

И почему я – дрянь? Потому что не захотела умирать? Разве это честно?

– А надо было выйти за него замуж и сейчас лечить синяки на себе?

Лаура даже и не подумала смущаться.

– Не надо было идти против родительской воли!

Я пожала плечами.

Что ж, мы никогда друг друга не понимали по-настоящему. Да и близки настолько не были. Я любила младших, но и Лори и брат – они ведь мне завидовали. Смертельно завидовали, что бабушка меня любила больше всех. Конечно, она возилась и с мелкими, но я была вне конкуренции. Видимо, так уж совпало.

И первая внучка, и маг жизни, и просто родной человечек… Отцом-то дед занимался, настоящее мужское воспитание давал, любил, баловал последнего сыночка. И опять же, граф – и девушка из простонародья. Это в сказках красиво, а в жизни… Сколько бабушке пришлось преодолеть, чтобы ей хотя бы вслед не хихикали…

Она мне рассказывала.

В любом сословии есть свои правила, свои нормы поведения, свои обычаи, которые со стороны, может, и не видны, а в реальности… Язык веера, язык цветов, как правильно одеться, как поговорить, как поглядеть…

Сказка о бедной девушке, которая выходит замуж за принца, кончается свадьбой. Просто потому что в суровых буднях, которые пойдут дальше, девушка не проживет дольше пары лет. А потом – побег, развод или могила. На выбор.

Сожрут ее.

Бабушку не сожрали, но легче ей от этого не было. И сил у нее хватало только на то, чтобы удержаться на грани. Эх, заварила кашу прабабушка, а не стоило ей даже начинать. Была бы я дочкой фермера, лечила б поросят. Глядишь, и счастливее была бы.

– Если я не выйду отсюда со всей своей семьей, ваша страна и ваша династия будут подвергнуты эдикту.

Отец выпрямился и даже приосанился.

Я едва не фыркнула. Эдикт…[10]

Эрик едва не рассмеялся отцу в глаза.

– И все?

Кажется, такого господин граф не ожидал.

– Вы…

– Да мне плевать! Вы хоть знаете, сколько раз моих предков от Храма отлучали? И предков, и Алетар… нет?

Я снова едва не фыркнула. Ну да, историю мы не учили, это недостойно благородного человека. Это ж не байки за вином травить, это какие-то случаи, какие-то даты… К чему? Что изменится в жизни благородного графа от того, что он не прочтет пару книг?