подъёме. Хотелось как можно скорее покончить с делами, сдать проект и окунуться в новую работу и новую жизнь. Но мысли нет-нет, да и перескакивали на Юлю, и тогда Никита зависал, мечтательно глядя перед собой, вспоминая каждую мелочь в её внешнем виде, взгляде, жестах. О чём она думала, что сейчас делает, так же ждёт их встречу, или наоборот, надеется её избежать? Никита тяжело вздохнул и покачал головой – почему нельзя читать чужие мысли, насколько проще было бы жить! Между тем на душе явно полегчало, ведь теперь появилась новая цель, ради которой хотелось ускорить ход времени – встреча, такая желанная, что внутри всё переворачивалось, стоило о ней подумать.

Разобрать всё, что прислали на почту, отобрать лучшее, сделать пометки, обсудить с Арсением и Анатолием визуальный ряд – Никита не заметил, как пролетел день. И только за ужином позволил себе вновь подумать о Юле, представляя их встречу, думая, что ей скажет и как она ответит. Он так увлёкся, что не заметил, как всё остыло, но аппетита всё равно не было, а тишина снова начала давить на уши. Никита потянулся за пультом и включил телевизор, найдя её любимую программу, но через десять минут не выдержал – невозможно на полном серьёзе слушать подобную чушь! Зато стоило зазвучать саксофону, а после – хриплому голосу Армстронга, и покой разлился в душе. Никита усмехнулся, вспомнив слова Юли о джазе и том, как он его слушает. Рука сама потянулась к бокалу и бутылке тёмно-красного вина. Приглушённый свет, приятная музыка, мягкий алкоголь – не хватало только её рядом. Просто сидеть вместе и молчать, изредка пересекаясь взглядом, большего у судьбы он бы не стал просить.

Юля, в отличие от Никиты, никак не мола себя заставить включиться в работу. Волнение вкупе с похмельем вызывали расстройство желудка, и теперь она проклинала не только Маринку, но ещё себя, Ленни, путающегося под ногами, пока она обнимала унитаз, вирус, заставивший сидеть всех дома, и немного – Никиту, как главный источник всех переживаний. Обливаясь противным липким потом, она с трудом доползла до дивана, надеясь хоть немного поспать, но взбунтовавшийся желудок вновь вернул к исходной точке. Юле было себя жалко. Прислонившись разгорячённым лбом к холодному керамическому бортику, она радовалась, что такой её Никита не видит. Хороша, нечего сказать. Кто там придумал фразу о том, что истина в вине? Хайям явно решил жестоко пошутить после очередных похмельных мук. Спустя полчаса Юля, наконец, смогла лечь и, сложив руки на животе, прикрыла глаза, старясь думать о чём угодно, кроме встречи с Никитой. Что ему сказать, как себя вести, как заставить поверить – вопросы крутились в голове, а ответов не находилось.

Когда Юля открыла глаза, был уже поздний вечер. Зато голова перестала болеть, живот не крутило, и вообще она почти чувствовала себя человеком. Налив самую большую кружку крепкого чая, она засела за работу, и выключила ноутбук в три часа ночи, вполне довольная собой. Было несколько писем и от Никиты, сугубо деловых, на которые Юля отвечала в том же ключе. Либо он действительно умел отделять личное от работы, либо просто смотрел теперь на неё исключительно как на коллегу… Позже, забравшись под одеяло, она всё же позволила себе помечтать о Никите и будущем, которое у них могло бы быть. А утром, предсказуемо не выспавшись, изнывала от нетерпения в ожидании нового совещания.

– Я даже не сомневался, что вы умеете работать только когда горят все сроки, – заметил Никита, поздоровавшись. – Вы буквально засыпали предложениями, которых я ждал три недели назад. Даже Арсений приятно удивил. Молодцы.

– Никита Вадимович, – спросил Сеня, – я же могу завтра тоже подъехать в офис?

– Зачем? – удивился Никита, невольно нахмурившись. В его планы входила встреча с Юлей, а не с коллегами.

– И я тоже, – тут же включилась Светочка. – Мне очень хочется увидеть конечный результат. Потом в отчёте по практике об этом напишу.

Никита вздохнул. В принципе, причин для отказа не было, а так хотелось их найти!

– Позвоните Денису Николаевичу, – наконец сказал он. – Если он сделает вам пропуска, приезжайте к десяти в офис.

– Когда ещё я бы так радовался тому, что надо ехать на работу, – проворчал Толик, глядя на довольно улыбающегося Сеню. Юля с трудом подавила разочарованный вздох – так хотелось увидеться наедине, что, если он будет её избегать, не бегать же за ним по всему зданию! Она с неприязнью посмотрела на светившуюся Светочку и подумала, что сегодня надо выспаться и встретить Никиту во всеоружии, а там будь что будет – если надо, и побегает. Он того стоит.

25. Интерлюдия. Встреча на Эльбе, намёки и искры

Москва пугала. Впервые за годы, проведённые здесь, Юля смотрела и не узнавала город. Опустевшие улицы скорее походили на декорации к фильму об апокалипсисе; редкие машины проносились мимо, спеша, как на пожар; прохожие в масках пробирались к магазинам, поминутно оглядываясь. Это была не Москва, а что-то другое, страшное и безлюдное. Подъезжая к офису, Юля окинула взглядом пустую парковку и разочарованно вздохнула – «ягуара» Никиты нигде не наблюдалось. Зато весёлый «жук» Сени ярко-жёлтым бельмом нахально блестел на месте заместителя директора. Невольно фыркнув, Юля припарковалась рядом – нарушать так нарушать, всё равно никого из начальства нет.

Офис поражал тишиной и угнетал не меньше пустых улиц. Пока лифт отсчитывал этажи, Юля нервно теребила рукав пальто, со страхом думая, что, если она здесь застрянет, вытаскивать будет некому. Наконец двери распахнулись, а из глубины просторного, поделенного на боксы помещения донеслись голоса. Вздохнув с облегчением, Юля буквально бросилась к ним и едва не налетела на Сеню, несшего в руках какой-то макет.

– О, Юль, ты рано! – он широко улыбнулся. – Я хотел приехать первым, поработать немного – всё-таки, у рабочего компа больше возможностей, а то Денис упёрся и не захотел мне его отдавать. Сказал, что прекрасно знает, что с рабочего в Доту резаться удобнее.

– И был прав, – улыбнулась Юля в ответ. Как же она соскучилась! Не виделись всего две с половиной недели, а словно год прошёл, не меньше! – А ты чего такой заросший? – Она с преувеличенным вниманием рассматривала покрытые щетиной щёки и шею Сени.

– Так дома ж сижу, – пожал плечами тот. – Смысл бриться? Может, к концу самоизоляции отращу бороду, потом пойду в барбершоп, мне там красоту изобразят.

– И ты станешь гламурным дровосеком, которые нравятся другим гламурным дровосекам, – закончила за него Юля и шустро увернулась от шутливого тычка. – А с кем ты разговаривал?

– Да со Светочкой, – отмахнулся Сеня и понизил голос: – Вроде и толковая девчонка, но ветра в